– Открылись некоторые факты, заставляющие меня считать, что моя жена, Елена, была в момент смерти вместе со всеми вами на даче. Никто не хочет об этом ничего рассказать?
Компаньоны Дмитрия Анатольевича молчали.
– Мы думали, она у Севиль, – наконец сказал Мамед Расулович. – С чего вы решили, что она была у нас на даче?
– Какая разница? – устало вздохнул Степанов. – Вам задан вопрос. Отвечайте.
– Мы не видели в тот вечер вашей жены, – ответил за всех Чумаков. – Мы думали, что она у своей подруги.
– Ладно. Тогда пусть каждый расскажет, чем конкретно – и с кем – занимался в тот вечер.
– Купались мы, – начал загибать пальцы Мамед Расулович, – вино пили, да – еще ключ, помню, упал в щель между досками веранды, а мы все вместе его оттуда выковыривали. Забавное, наверное, со стороны было зрелище.
– А вот об этом – поподробнее.
Эрик Иосифович удивленно вскинул брови.
– Приходим мы втроем к дачке, – сказал Ильясов. – Ну, я, Иван и Эрик. А там эти двое. – Мамед Расулович указал на Магерамова и Кулиева. – В плавках были, с соседями нашими, Сыркиными, ключ из щели достать пытаются. А он еще забился так плотно, с места не сдвинешь. Сыркины издевательским смехом заливаются. Мы доски пилить начали. Вытащили ключ. И смех, и грех!
– Когда это было?
– Что когда было? Часам к восьми вечера мы подошли, а эти двое еще раньше начали там корячиться.
– Сыркиных когда позвали?
– Часов в семь, – сообщил Кулиев и пожал плечами. – Ключ где-то в половине седьмого провалился. Провалился бы он сразу к чертовой матери! А какая разница, когда что было? При чем тут этот ключ?
– Большая разница! – отрезал Степанов.
– Вы бы хоть поведали нам, Дмитрий Анатольевич, с чего вы взяли, что ваша жена в тот вечер у Мамеда Расуловича на даче была? – напомнил Чумаков.
– А вот я пока что не считаю нужным вас в такие подробности посвящать. Разобраться во всем требуется для начала.
– Обвинять, не имея для этого никаких оснований, негуманно! – заметил Эрик Иосифович.
Дмитрий Анатольевич обхватил голову руками.
– Мне кажется, я схожу с ума, – сквозь зубы процедил он. – Пойдемте отсюда, Евгения Максимовна, не хочу я больше ни с кем сегодня общаться!
Мы покинули офис.
– А ведь говорят они все практически одно и то же, – заметил Степанов, когда мы вышли. – Либо здесь что-то не так, либо действительно все они повязаны единым сговором.
– Да, – согласилась я. – Говорят они все, действительно, абсолютно одно и то же.
– Вы не против прогулки, Евгения Максимовна? – осведомился Дмитрий Анатольевич.
– Если вы этого желаете, я с удовольствием!
Вернулись в гостиницу мы только спустя полтора часа.
* * *
В тот вечер произошло еще одно событие. Позвонила Алина Юрьевна. Дмитрий Анатольевич пересказал мне суть их разговора:
– Алина Юрьевна еще раз извиняется, что никак не может уделить нам свободного времени, и ей неизвестно, когда такая возможность появится. А потому она приглашает нас принять участие в герпетологической экспедиции, в которой она будет присутствовать в качестве консультанта-фармацевта. Будет давать людям указания по поводу того, как собирать змеиный яд. Я согласился. Автобусы, в которых они поедут, прибудут завтра, к шести утра, к новому автовокзалу. Синяковская утверждает, что это будет очень интересно. Там мы сможем собрать интересующую нас информацию. Думаю, это даже любопытнее экскурсии в зоопарк! К тому же вернуться мы сможем в любой момент, так как два автобуса будут постоянно курсировать между точками стоянки экспедиции и Баку. Вы не против, Евгения Максимовна?
– Да нет. Только сами судите, стоит ли отправляться в такие дали только из-за того, чтобы расспросить человека, который имеет к нашему делу весьма косвенное отношение?
– А почему нет?
– В таком случае, завтра отправляемся в эту экспедицию.
Глава 11
Шестнадцатого июня, в половине шестого утра, когда солнышко едва начинало припекать, мы были на автовокзале. Однако автобусы приехали, как и говорила Алина Юрьевна, только к шести. Тогда же начали подтягиваться и участники экспедиции. Мы узнали их по огромным рюкзакам. Люди суетились, грузили в автобусы вещи. Назначение многих из них представляло для меня загадку. Мы подошли к тощему молодому азербайджанцу в очках.
– Извините, – сказала я, – нам нужно отыскать Синяковскую Алину Юрьевну. Она фармацевт…
– Ничего не знаю, – отозвался молодой человек. – Я просто студент, собираюсь проходить практику.
Мы обратились с тем же вопросом к седовласому крепкому мужчине с обширной лысиной на макушке, который грузил в автобус что-то длинное, завернутое в брезент. Мужчина указал нам на полненькую блондинку, тащившую в руках объемистую картонную коробку.
– Алина Юрьевна! – закричал Степанов.
Женщина обернулась и остановилась.
– Я – Дмитрий Анатольевич Степанов. Помните, я вам звонил?
– Да, конечно, помню. Вы извините, но у меня сейчас совсем нет времени, подойдите к Дмитрию Юрьевичу Тюлину. Он – начальник экспедиции. Скажите, что вы от меня. Я предупреждала его, он поможет вам разместиться.
Еще пять минут мы потратили на поиски Тюлина. Дмитрий Юрьевич оказался слегка курносым молодым человеком с длинными черными волосами, собранными в хвост.
– Значит, вы от Алины Юрьевны, – уточнил он. – Она мне о вас говорила. Одну минутку! – Дмитрий Юрьевич повернулся в сторону группы людей, грузящих в автобус деревянные ящики, и закричал: – Вугар! Оторвись от работы!
К нам подошел двухметрового роста блондин с голубыми глазами и золотистой кожей. Если бы не имя, я приняла бы его за русского. «Возможно, полукровка», – решила я.
– Вугар, – сказал Тюлин. – Эти люди поедут с нами. Помоги им разместиться. Только учтите, – на этот раз Дмитрий Юрьевич обращался к нам, – в экспедиции вам придется всем помогать.
Ни я, ни Степанов возражать не стали.
– Пойдемте, – пробасил Вугар, когда Тюлин вернулся к своим делам. – Поможете грузить вещи.
Погрузка заняла полчаса. Вещей оказалось удивительно много, причем основную часть груза составляли канистры с питьевой водой.
– Когда в пустыне пить захочется, еще радоваться будете, что столько воды с собой взяли, – сказал Вугар.
Наконец пришла пора садиться в автобус. Вугар показал нам наши места. Мы с Дмитрием Анатольевичем расположились в конце салона. Я осталась очень довольна, что смогу всю дорогу глядеть в окно. Ровно в семь автобусы тронулись.
Алина Юрьевна оказалась в другом автобусе, так что рассчитывать на общение с ней до прибытия на место первой стоянки не приходилось.
Мы быстро покинули черту города и выехали на трассу. Пейзажи Апшеронского полуострова, с одной стороны, казались скучными, а с другой… от них веяло некой особенной романтикой. Верблюжьи колючки на растрескавшейся бесплодной земле, высохшие соляные озера и нефтяные лужи. Бесчисленные нефтяные вышки, иногда попадались дачи и даже сады. Слева от нас проплывали высокие желтые горы с редкими темно-зелеными островками сосен на самых пологих склонах. Я заметила, что горы постепенно приближаются.
Затем мы выехали на шоссе, по которому машины если когда и проезжали, то наверняка очень редко. Мы, во всяком случае, не видели ни одной. В конце концов наш автобус принялся петлять по узким дорогам, минуя один горный перевал за другим. И за все время пути нам так и не повстречалось ни одной машины.
Высокие горы резко сменились песчаными холмами. Теперь вокруг нас были лишь барханы, безжизненное однообразие которых иногда разбавлялось крохотными кустиками пустынной растительности неизвестного мне вида. Так мы ехали около часа. Наконец автобусы остановились.
– Первая стоянка! – объявил Вугар.
Люди посыпались из автобусов. Первым делом был раскинут брезентовый тент и прямо на песке накрыт стол. Мы сели завтракать вместе с другими участниками экспедиции. Было откупорено несколько бутылок вина и водки. Мы со Степановым решили не тревожить Алину Юрьевну во время завтрака.
Когда вино было разлито, кто-то произнес тост, наверняка стандартный в подобной ситуации:
– Ну, за прибытие!
Участники экспедиции принялись чокаться.
Вскоре происходящее за столом начало походить на веселый пикник. Герпетологи, которых в составе экспедиции оказалось большинство, оживленно переговаривались друг с другом, вспоминали случаи из прошлых экспедиций. Постоянно звучало в разговоре имя некоего Славки:
– А помните, как Славка на Северном Кавказе водку кузнечиком закусывал? – отчаянно пытался включиться в разговор один из герпетологов.
– Помним, помним! Вот потеха-то была!
– Это как? – спросил студент-практикант в очках, которого мы спрашивали об Алине Юрьевне.
