Примечания
1
Начало
1 Нольде Б.Э. Заграничная Россия // Последние известия. 1920. 27 апреля.
2 В письме родным, датированном 4 июня 1921 г., П.Н. Савицкий писал: «…Вчера евразийцы делали первое публичное свое выступление – под эгидой здешнего религиозно-философского кружка. Было человек 40–50. Я не выступал, говорили Трубецкой и Флоровский, новых адептов мы, кажется, не приобрели…» (ГАРФ. Ф. Р-5783. Оп. 2. Д. 326. Л. 32–33).
3 О «Веймарской России» см.: Hanson S.E., KopsteinJ.S. The Weimar/ Russia Comparison // Post-Soviet Affairs. Vol. 13 (1997). № 2. P. 252–283; ShenfieldS. The Weimar/Russia Comparison: Reflections on Hanson and Kopstein // Ibid. Vol. 14 (1998). № 4. P. 355–368; KopsteinJ.S., Hanson S.E. Paths to Uncivil Societies and Anti-Liberal States: A Reply to Shenfield // Ibid. P. 369–375. См. также: Brubaker R. Nationalism Reframed: Nationhood and the National Question in the New Europe. N.Y.: Cambridge Univ. Press, 1996. P. 107–147. О возрождении евразийства см.: IgnatowA. Der “Eurasismus” und die Suche nach einer neuen russischen Kulturidentität. Die Neubelebung des “Evrazijstvo”-Mythos // BlOst (Bundesinstitut für Ostwissenschaftliche und internationale Studien): Berichte. 1992. № 15.
4 Советский взгляд на историю пореволюционной эмиграции представлен в работах: ШкаренковЛ.К. Агония белой эмиграции. М.: Мысль, 1981; Кожин В.В. Политический и идеологический крах русской мелкобуржуазной контрреволюции за рубежом. Калинин: Калининский гос. ун-т, 1977.
5 Как показывает название статьи Роберта Вильямса «Политические эмиграции: утраченный сюжет» (Ab Imperio: Теория и история национализма и империи в постсоветском пространстве. 2003. № 2. С. 21–35), политические эмиграции были в некотором смысле «утеряны» историей, фокусировавшейся на «больших структурах»; «история снизу», в свою очередь, мало интересовалась политическими эмиграциями, в которых главными героями были пусть и бывшие, но все же элиты. Исключением можно считать работы по истории политической эмиграции, инкорпорирующие новые методы исследований, например: L’Emigration Politique en Europe aux XIXе et XXе siecles: Actes du colloque organise par L’Ecole franęaise de Rome. Rome: Ecole franęaise de Rome, 1991. Российской эмиграции посвящены некоторые западные работы: Der Große Exodus: Die Russische Emigration und ihre Zentren, 19i7bis 1941 / Hrsg. von K. Schlögel. München: C.H. Beck, 1994; Williams R.C. Culture in Exile, Russian Emigres In Germany, 1881–1941. Ithaca, N.Y.: Cornell Univ. Press, 1972; Gorboff M. La Russie fantome: L’emigration russe de 1920 a 1950. Lausanne: L’Äge d’homme, 1995; Johnston R.H. New Mecca, New Babylon: Paris and the Russian Exiles, 1920–1945. Kingston: McGill-Queen’sUniv. Press, 1988. Первые работы по истории российской эмиграции были написаны современниками: Rimscha H. von. Der russische Bürgerkrieg und die russische Emigration, 1917–1921. Jena: Frommann, 1924; Idem. Russland jenseits der Grenzen, 1921–1926: ein Beitrag zur Russischen Nachkriegsgeschichte. Jena: Frommann, 1927; Ledre Ch. Les emigres russes en France: Ce qu’ils sont, ce qu’ils font, ce qu’ils pensent. Paris: Editions Spes, 1930.
6 Немаловажно и то, что в России в оборот вводится, прежде всего, некое «православно-национальное» наследие эмиграции, что создает неверное представление о ее однородности.
7 См., в частности: Liebich A. From the Other Shore: Russian Social Democracy after 1921. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1997; RaeffM. Russia Abroad: Cultural History Of Russian Emigration, 1919–1939. N.Y.: Oxford Univ. Press, 1990; BurbankJ. Intelligentsia and Revolution: Russian Views of Bolshevism, 1917–1922. N.Y.: Oxford Univ. Press, 1986; Pipes R. Struve: Liberal on the Right, 1905–1944. Cambridge: Harvard Univ. Press, 1980; Rosenberg W.G. Liberals in the Russian Revolution: The Constitutional Democratic Party, 1917–1921. Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1974.
8 Существует представление о политической эмиграции до 1917 г. как «лаборатории политической мысли» (см.: Русская эмиграция до 1917 года – лаборатория либеральной и революционной мысли / Под ред. Б. Ананьича, Ю. Шеррер. СПб., 1997).
9 Об этой цели эмиграции см. подробно: RaeffM. Op. cit.; Struve N. Soixante-dix ans d’emigration russe, 1919–1989. Paris: Fayard, 1996; Ковалевский П.Е. Зарубежная Россия: История и культурно-просветительная работа русского зарубежья за полвека (1920–1970). Paris: Librairie Des Cinq Continents, 1971. Впервые об этом написал барон Нольде (см.: Нольде Б.Э. Указ. соч.). Он считал, что «небольшевистская Россия не имеет территории (как Бельгия во время Первой мировой)»: «Мы существуем как Россия, потому что в условиях свободного европейского общежития мы сохранили свободу служить нашей Родине и нести в нашем сознании ее великую идею. Из России ушла не маленькая кучка людей, а весь цвет страны… Это уже не эмиграция русских, а эмиграция России… Мы должны беречь себя от того, что зовут „эмигрантской психологией“… Мы должны жить родной стихией, нести и углублять наше национальное сознание, радуясь тому, что мы – единственная часть России, которой дано свободно думать и свободно высказывать свои мысли. В чем наше дело?…В той новой России, которую мы готовим, годится не все, что мы несли с собой, когда наступал 1917 г…Мы должны суметь извлечь новые программы и новое понимание наших задач… из трезвой и спокойной оценки свершившегося. Нельзя ни на минуту забывать, что мы вернемся только тогда, когда выкуем в нашем сознании будущую Россию. Россия великого исхода должна быть не вчерашней, а завтрашней Россией…» Несмотря на то что «возвращения» эмигрантского наследия в серьезную науку не произошло, можно найти определенное влияние эмиграции на исследования истории России в англоязычном мире. Так, М.М. Карпович представлял «кадетский» взгляд, Ричард Пайпс транслировал консервативный подход П.Б. Струве, а Леопольд Хеймсон – социал-демократические взгляды меньшевиков. Таким образом, в американской историографии России имплицитно учитывались различные идеологические подходы, присутствовавшие в среде российской эмиграции (за исключением ультраправой, монархической ее части). К этому можно добавить, что Г.В. Вернадский отчасти может считаться продолжателем евразийства, впрочем, плохо прижившегося на американской почве.
10 См. публикуемое в настоящем томе письмо Трубецкого Сувчинскому от 28 апреля 1926 г. (№ 78).
11 О евразийстве в контексте правых движений в Германии см.: Luks L. Die Ideologie der Eurasier im zeitgeschichtlichen Zusammenhang // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. Bd. 34 (1986). S. 374–395.
12 Термин «реакционный модернизм» принадлежит американскому исследователю консервативной революции в Германии Херфу (см.: HerfJ. Reactionary Modernism: Technology, Culture, and Politics in Weimar and the Third Reich. N.Y.: Cambridge Univ. Press, 1984). Он считает, что консервативное движение, развивавшееся в 1920-х гг. в Веймарской Германии, модернизировало романтические идеологии XIX в. за счет апроприации современной науки, техники и технологии.
2
Действующие лица
1 Далеко не полный список работ (в хронологическом порядке), содержащих биографический материал о Н.С. Трубецком: Чижевский Д. Князь Николай Трубецкой // Современные записки. 1939. Кн. 68. С. 445–467; Kretschmer P. Nikolaus Fürst Trubetzkoy // Almanach der Akademie der Wissenschaften in Wien für das Jahr 1938. Bd. 88 (1939). S. 335–345; Riasanovsky N.V. Prince N.S. Trubetskoy’s “Europe and Mankind” //Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. Bd. 12 (1964). H. 2. S. 207–220; Wytrzens G. Fürst Trubetzkoy als Kulturphilosoph //Wiener Slavistisches Jahrbuch. Bd. 11 (1964). S. 154–166; N.S. Trubetzkoy’s Letters and Notes /Prepared for publication by R. Jakobson, with the assistance of H. Baran, О. Ronen and M. Taylor.
The Hague; Paris: Mouton, 1975; TrubeckojN. L’Europa e l’umanita: la prima critica alPeurocentrismo / Prefazione di R. Jakobson. Torino: Einaudi, 1982; Клейнер Ю.А. Н.С. Трубецкой: Биография и научные взгляды //Ученые записки высших учебных заведений Литовской ССР [Kalbotyra]. Т. 35 (1985). № 3. С. 98–110; Топоров В.Н. Николай Сергеевич Трубецкой – ученый, мыслитель, человек: К 100-летию со дня рождения // Советское славяноведение. 1990. № 6. С. 51–84; 1991. № 1. С. 78–99; Кондратов H.A.
Н.С. Трубецкой: К 100-летию со дня рождения // Русский язык в школе. 1990. № 2. С. 98–103; Журавлев В.К Н.С. Трубецкой: К 100-летию со дня рождения //Русская речь. 1990. № 2. С. 91–96; Нерознак В.П. Слово о Н.С. Трубецком: К 100-летию со дня рождения // Известия РАН. Серия «Литература и язык». Т. 49 (1990). № 2. С. 148–151; Николай Сергеевич Трубецкой: К 100-летию со дня рождения // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1990. № 3. С. 3–9; Соболев А. Князь Н.С. Трубецкой и евразийство // Литературная учеба. 1991. № 6. С. 121–130; Liberman A. N.S. Trubetzkoy and His Works on History and Politics [Postscript] // Trubetzkoy N.S. The Legacy of Genghis Khan and Other Essays on Russia’s Identity. Ann Arbor: Michigan Slavic Publications, 1991. P. 293–375; Робинсон M.A., Петровский Л.П. H.H. Дурново и Н.С. Трубецкой: проблема евразийства в контексте «Дела славистов» (По материалам ОГПУ-НКВД…) // Славяноведение. 1992. № ą. С. 68–82; Никишенков A.A. Н.С. Трубецкой и феномен евразийской этнографии // Этнографическое обозрение. 1992. № 1.
С. 89–92; ТолстойН.И. Н.С. Трубецкой и евразийство //Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995. С. 5–28; ГумилевЛ.Н. Историко-философские труды князя Н.С. Трубецкого (Заметки последнего евразийца) // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995. С. 31–54; Казнина O.A. Н.С. Трубецкой и кризис евразийства // Славяноведение. 1995. № 4.
С. 89–91; Кочергина В.А. Н.С. Трубецкой-индоевропеист // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1998. № 5. С. 28–35; Антощенко A.B. Николай Сергеевич Трубецкой (1890–1938) //Историки России XVIII–XX веков /Ред. – сост. A.A. Чернобаев. М.: История-Сервис, 1998 (– Прил. к журналу «Исторический архив». Вып. 5). С. 106–121.
