Наверное, как каждый творческий человек, он, всё же, был чувствителен, не смотря на свою звёздную статусность - королевский живописец!
Ну что я могла ему сказать? Пейзажи были неплохи, даже не техника, а чувство цвета - тут у него было всё в порядке.
А вот портреты…Это была печаль. Лица выглядели плоскими, без малейшего выражения.
Я решила быть честной, но постаралась выразиться как можно более деликатно.
-Маэстро, мне кажется, в этих работах не хватает глубины - теней и света.
Нуар нахмурился, скривился.
-Что вы имеете ввиду?
Руки его нервно сжимались. Сейчас еще наваляет, откуда знаешь, чего от него ждать…
Роуда притихла в углу, испуганно поглядывая на меня.
-Можно я покажу? - тихо спросила я, показывая на кисти возле мольберта.
Художник подумал секунду, а потом водрузил на свободный мольберт небольшой холст и сделал приглашающий жест рукой.
Я не спеша осмотрела кисти и выбрала одну из них, пушистую. Осмотрев баночки с краской (Господи, нормальная краска! Отличные кисти! Это же рай!) выбрала любимую охру, кобальт и сажу, и, дав себе настроиться минутку, принялась рисовать легкими движениями в технике “сухой кисти” портрет самого маэстро Нуара.
Он смотрел на меня изумленно, вернее не на меня, а на то, что вначале выглядело на холсте бесформенными пятнами, и за несколько минут превращалось в его отражение, даже с тем же самым выражением лица - как будто он смотрел на чудо.
Я работала не более пятнадцати-двадцати минут. В этой технике можно было получить конечный результат за очень короткое время. Мне как раз и нужно было это сейчас просто, быстро и наглядно. Пока без прорисовки деталей.
Маэстро недоверчиво коснулся пальцами холста.
-Невероятно…- прошептал художник. А затем резко повернулся ко мне.
-Где вы этому научились? Этого просто не может быть!
Я не могла понять - зол он, рассержен или это что-то другое? В конце концов я поняла, что таилось в глубине его глаз - то были восхищение…и страх.
- Госпожа, честное слово, я такого никогда не видела! Да и откуда мне было… Но вот, что важно - маэстро Нуар, по всей видимости, тоже видел такое впервые! - Роуда, чуть задыхаясь, торопилась идти со мной вровень - я шагала очень быстро, как будто за мной кто-то гнался.
Резко остановившись перед своей дверью, словно налетев на препятствие, я перевела дух.
Во что я влипла вообще? Только сейчас я сообразила, что меня так и в колдовстве могут обвинить, неровен час. Уж больно бурная реакция у всех была на мой новоявленный талант.
Маэстро Нуар выглядел потрясенным, когда провожал нас до двери своей студии. Так молча и закрыл за нами дверь.
Теперь я в ужасе представляла какой это ужас - затея короля. В каком свете будет выставлен маэстро в глазах всего двора. При одной этой мысли меня охватывала дрожь.
И я задумалась о том, что лучшим выходом из ситуации было бы покинуть дворец, хотя бы на время. Скорее всего и король, и придворные подзабудут со временем о назначенном состязании. Ну а потом я бы что-нибудь придумала. Позанималась бы с Нуаром, если бы тот согласился.
- Госпожа, - осторожно подергала меня за рукав Роуда, - вы в порядке?
- Да, - очнулась я, - вернее, не особенно.
Мы вошли в покои, и я с облегчением опустилась в кресло. Роуда присела на низенький мягкий стульчик рядом. Девушка смотрела на меня с обожанием, видимо, мои таланты произвели на нее сильнейшее впечатление.
- Брось, - невольно усмехнулась я, - мне даже неловко. Ты на меня как на божество какое-то смотришь. Если ты захочешь, я научу тебя рисовать.
Роуда уставилась на меня недоверчиво.
- А разве можно научить такому волшебству? Это же особый, редкий дар.
- Можно, Роуда, конечно, можно. Я с удовольствием позанимаюсь с тобой, мне нравится учить. На Алеаре у меня целая школа была, - и я стала рассказывать девушке, как обустраивала свое гнездо искусств и чему обучала детей.
- Завтра же раздобудем бумагу, краски, кисти и начнем…
На какое-то время мне удалось оттянуть сомнительное развлечение, которое придумал нам король, сказав, что нам с маэстро Нуаром нужно как следует подготовиться. Нуар горячо поддержал меня, даже с некоторой благодарностью в голосе, и теперь мы видели его редко - очевидно, он усиленно работал. За помощью не обращался и к общению не стремился, а я навязываться не хотела, чтобы не задевать его чувства.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я с удовольствием погрузилась в обучение Роуды. Это поглощало все наше время. Каких-то сверхспособностей у нее не было, но девушка была крайне старательна, и многое у нее уже получалось. Пусть и не с первого раза, но в результате упорного труда.
В один из вечеров мы сидели, разбирая одну из ее работ - кисть винограда. Роуда хмурилась, потому что на моих этюдах виноградины выглядели прозрачными, словно наполненными солнцем, а ей пока что такого результата добиться не удавалось.
Раздался стук в дверь и Роуда пошла открывать. Вернулась она с каким-то свитком и протянула его мне.
- Гонец привез из Гордеро.
- Мне, что ли? - не поняла я. Впрочем, почему бы Тээле не получать какие-нибудь послания? Это же я здесь никого не знаю, а меня очень многие…
Я с интересом и азартом разломала печать и развернула желтоватый листок.
Мне пришлось несколько раз перечитать содержание, прежде чем до меня дошел его смысл. Медленно опустив листок на колени, я уставилась куда-то в пространство, медленно шевеля онемевшими губами, произнося про себя письмо уже наизусть.
«Ридганда Тээле, вы не знаете меня, но я надеюсь на ваш ответ. Меня зовут Малисат. Я хозяйка школы в Гордеро. Случайно на рынке я увидела листы бумаги с рисунками, на одном из которых изображены вы. Мой помощник сказал, кто вы и где вас найти. Я пишу вам лишь с одним вопросом – кто вас нарисовал? Я готова приехать, чтобы встретиться с этой девушкой, готова принять ее у себя и оплатить ее сопровождение в Гордеро. Я очень надеюсь на то, что вы поможете мне. Если это вы, то должны знать, что я нашла себя на ваших рисунках. Женщина, что смотрит в окно. Думаю, вы поняли меня».
Три последних предложения были написаны на русском языке… На моем родном языке! Почувствовав во рту кисловатый вкус, я сглотнула. Без сомнения, письмо было написано Еленой - милой пожилой женщиной из маршрутки. Господи! Она тоже здесь!
Я вскочила и, опрокинув графин с водой, принялась кружиться, кружиться, прижимая свиток к груди.
- Да что там, госпожа Тээле? - почти испуганно воскликнула Роуда, подбежав ко мне. Я схватила ее за обе руки.
- Я еду в Гордеро! Я еду в Гордеро! - мой голос звучал ликующе.
- Когда? - изумилась Роуда. - И зачем?
Я плюхнулась в кресло и снова пробежала глазами письмо. И несколько раз три последних предложения. Нет, мне не привиделось. Моя попутчица Елена ждала меня в столице.
- Не могу сказать тебе, милая моя Роуда, но это очень важно.
- Госпожа Тээле, возьмите меня с собой! - Роуда бухнулась на колени и сложила руки перед собой, как в молитве.
Я плюхнулась рядом, потому что у меня ослабли ноги.
- Конечно, ты поедешь со мной, куда же я без тебя. Роуда, если бы я могла все тебе рассказать, если бы ты знала! - и я порывисто обняла девушку от избытка чувств.
-А ваш отец не будет против? Вы же только недавно вернулись. Захочет ли он отпустить вас?
Я задумалась. Действительно, отцу придется как-то объяснить мой отъезд. Впрочем, объективные причины были.
Во-первых этот дурацкий смотр талантов в лице меня и Нуара, который должен был столкнуть нас лбами. Во-вторых Деспина. Я все время чувствовала исходящую от нее опасность, пока документ об отречении от престола не был уничтожен.
Уже несколько раз я спрашивала отца, почему это до сих пор не сделано.
