— Ты пойдешь с нами… — совсем уже не мелодично, а по-змеиному прошипела ши.
— Добровольно… — подхватила вторая.
— Или тебе придется очень горько пожалеть… — поддержала третья.
«Как бы вам самим не пришлось горько пожалеть…» — подумала Катя.
Но озвучивать не стала. Во-первых, трудно говорить, когда две иглы фиксируют твою нижнюю челюсть, во-вторых, одна из тварей ее только что предупредила: не надо болтать лишнее.
— Ну же, детка! — Ногти-крючья погрузились в кожу, расцарапав ее до крови. — Ты согласна идти с нами?
— Нет! — выдохнула Катя одними губами. — Попробуйте меня заставить!
— Заставить — это нетрудно!
— Это мы умеем!
— Это даже весело!
— Ну так давайте повеселимся! — воскликнула Катя в полный голос, потому что острые крючки разжались. И причиной тому было появление еще одного персонажа. Того самого, кого так ждала Катя.
Хищник припал к земле в двух шагах от ши. Но он почему-то не нападал. Катя удивилась. Это было не очень-то похоже на Хищника: не бросаться на эльфов.
Хищник повернул голову к Кате. Глаза его жутковато блеснули в темноте. Он что-то прорычал, но его слова заглушил раскат грома. На Катину щеку упала холодная капля дождя. Низкие тучи вспыхнули изнутри белым светом, и в небе снова зарокотало.
«Что за ерунда? — изумилась она. — Гроза на Хеллоуин — это уж слишком… по-питерски!»
А еще она успела увидеть в миг молнии, что все три эльфийки отступили назад, и руки их дружно вскинуты к мрачному небу.
Катя насторожилась. Неужели дождь — это эльфийская магия. И что они еще могут?
И тут Хищник прыгнул. Очень быстро. Катя не успела увидеть прыжка, а только то, что Хищник — промахнулся. Ши успели увернуться, и Хищник приземлился не на очередную жертву, а прямо на клумбу — травяной холм метра три в диаметре, усыпанный сухими листьями. В памяти девушки вдруг всплыло видение: земляной холм… или курган… а в нем — дверь. А за дверью…
Облака снова полыхнули белой вспышкой. На миг озарились темные окна верхних этажей. Мелькнули и исчезли в темноте резкие профили кариатид, поддерживающих козырек над Лейкиной парадной. Откуда-то отчетливо повеяло плесенью. На клумбе мелькнуло что-то белое. Катя мигнула — она решила, что ей мерещится. Ведь не могло же быть такого на самом деле! Опавшие листья на клумбе шевелились, как живые. Из-под них прямо на глазах вылезали, разворачивая шляпки-зонтики, огромные белые поганки.
Хищник прыгнул с места, без разбега, словно в нем распрямилась пружина, но что-то невидимое дернуло его обратно, и он снова рухнул в самом центре клумбы. Но не сдался — быстро-быстро заработал лапами. Катя видела всё очень смутно: только то, что белые ошметки поганок вперемешку с листьями и комьями земли взметнулись вверх. Плесенью запахло еще сильнее. Вдруг раздался резкий визг. Визжали все три ведьмы разом. Хищника скрючило. К запаху плесени примешалась вонь паленой шерсти. Вокруг него, очень быстро, будто их за веревочки выдергивали из земли, выскакивали новые белые шляпки.
Катя застыла, пытаясь понять, что вообще происходит и что делать. Весь двор был закидан землей и листьями. Хищник беззвучно корчился на клумбе, которая так густо поросла поганками, что казалась засыпанной снегом. Больше не было ни раскатов грома, ни молний. По листьям зашелестел дождь. Словно в немом кино, Катя видела, как Хищник бьется на земле, как широко раскрывается зубастая пасть, но не раздается ни звука. Еще она видела, как шкура тролля дымится, покрываясь проплешинами, но он все бьется на земле.
Словно брейк танцует, пришла неуместная мысль.
Катя, как зачарованная, таращилась на этот жуткий беззвучный танец, пока у нее в голове вдруг не прозвучало — да так четко, будто кто-то произнес вслух:
«Когда средь молний, в дождь и гром мы снова встретимся втроем?»
«Что-то из классики!» — не в тему подумала Катя.
Три фальшивые англичанки стояли по другую сторону клумбы в мертвенном свете поганок и с большим интересом наблюдали за мучениями Хищника.
На Катю они не обращали ни малейшего внимания. Катя отчетливо слышала их мелодичные голоса, но не понимала ни слова.
На самом деле даже полиглот Карлссон не сумел бы понять их речь.
— Держим, держим, сестры! Не выпускаем его с земли! Лапы твари не должны коснуться камня, иначе она освободится!
— Попался, троллье отродье!
— Запляшем его до смерти, сестры!
— А может, не будем его убивать? Это так банально!
— А что с ним делать? Тварь плохо поддается высшей магии.
— И зачем он тебе, Майра?
— Думаю, будет забавно подчинить эту зверушку…
— Было бы что подчинять: ни разума, ни воли. Зубы и брюхо!
— И все-таки я попробую…
Катя увидела, как одна из девушек, шатенка с ярко-зелеными глазами, подошла к клумбе, присела, пытаясь поймать взгляд Хищника. Катя невольно восхитилась ее смелостью. Беснующийся тролль-Хищник — жуткое зрелище. Две другие красотки-ши остались поодаль: глядели на подругу со скептическим интересом.
— Ну что там у него в башке, Майра?
— Есть там что-нибудь, кроме желания нас сожрать?
— По мне, так в нем нет даже той толики сознания, которая есть у нормальных троллей. Чистый зверь!
— Майра, что ты в нем чуешь?
— То, что и ожидала. Он — зверь. Но он полон ненависти. А ненависть — свойство разумных существ. Ну давай, чудовище, покажи мне свои глаза…
Шатенка изящно опустилась на корточки, опираясь пальцами на бетонный край клумбы. Подобрала полу плаща, чтобы не запачкаться.
Хищник припал к земле, не сводя с нее взгляда. Верхняя губа приподнялась, обнажая клыки… Казалось, их разделяет только круг поганок.
— Действуй, Майра, — сказала блондинка. — Если он разумен, прочитай его мысли и поступим с ним как обычно. Слишком много усилий ради такой мерзкой твари…
— Он не думает. Он выжидает удобный момент для атаки. Наконец понял, что не прорваться через круг, и экономит силы. — В голосе колдуньи прозвучало невольное восхищение. — Он даже не боится!
— Это от тупости, — пренебрежительно сказала брюнетка. — Давай его прикончим и займемся нашим делом.
— Не торопись, Кайре, — промурлыкала шатенка. — Сейчас я его взнуздаю.
Изумрудные глаза, похожие на два цветка, раскрылись и обратились к троллю. Голос шатенки-ши был певуч и чарующ.
— Ты и зверь, и фэйри. Ты — единственный. Ты такой грозный. Ты лучший воин в мире. Никто с тобой не сравнится…
Колдунья ворковала.
Хищник, казалось, внимательно слушал.
— Люди, тролли, сиды — все тебя боятся. Даже Дети Дану не выстоят против тебя в поединке… И ты сам знаешь, все это — подлинная правда…
Колдунья не обманывалась неподвижностью Хищника и его кажущимся вниманием к ее пению. Она отлично знала, что тварь ждет только мига, когда она окажется слишком близко и можно будет до нее дотянуться. Но Майра нарочно придвинулась еще ближе, продолжая нашептывать сладкие и ядовитые слова:
— Ты сильнее всех. И ты знаешь, что это правда. Ведь знаешь? Почему же ты, непобедимый боец, безупречный убийца, служишь существу, которое слабее тебя? Слабее, медлительнее, несовершеннее…
Хищник мигнул. Теперь он не только выжидал. Он действительно слушал…
— Наконец-то я вижу, что ты умеешь думать, — улыбнулась Майра. — Сейчас ты гадаешь, к чему я клоню? Всё просто. Я хочу помочь тебе освободиться. Почему позволяешь Охотнику помыкать тобой, постоянно отбирать законную добычу? Ты же сильнее. Ты должен быть старшим. Почему слушаешься его приказов? Оттого, что тебя таким воспитали? Но ты такой же тролль, как и он. Только лучше. Пора решить, кто из вас должен приказывать, а кто — повиноваться. Ты ведь не задумывался об этом? Ты просто злился. Так сильно, что тебе хотелось его убить… Ведь это правда?
Хищник зарычал… Майра наклонилась, опираясь на край клумбы. Теперь ей было достаточно вытянуть руку, чтобы коснуться морды тролля…
«Вот сейчас он ее схватит!» — подумала Катя.
— О, нет, я ничего не имею против Охотника! Я знаю, что вы братья. Но твоя покорность Охотнику недостойна великого воина, — прошептала колдунья. — Она мешает. От нее надо избавиться. Давай я помогу.
Молниеносное движение руки… Хищник крутанул головой и щелкнул зубами, но вот чудо — девушка оказалась быстрее. Челюсти клацнули вхолостую, а Майра элегантно поднялась и встряхнула руки.
За ухом Хищника, там, где коснулись шерсти изящные пальцы эльфийки, осталась тонкая травинка. Миг — и она уже исчезла, закопалась, словно червяк, в зеленоватый мех на загривке Хищника.
Грациозный взмах тонкой руки — и сияние поганок потускнело.
— Тебе уже легче, правда? — поинтересовалась колдунья.
Она с удовлетворением следила, как тускнеют горящие ненавистью глаза.
