Слишком поздно!
Глашатая никто не слушал. Десяток лестниц был прислонен к стене.
Жанна быстро взбиралась наверх и была почти у цели, когда камень, брошенный с башни, ударил ее по голове. Девушка пошатнулась и упала в ров…
Единодушный крик ужаса пронесся над рядами осаждающих. Их героиня, их Дева убита!..
Но нет. Не так-то легко убить бесстрашную! Шлем предохранил ее, ослабив силу удара.
Возбужденная близкой победой, она вскочила и подняла над головой поникшее было знамя.
— Вперед, друзья, не отставайте! Англичане в ваших руках!
Годоны сновали туда и сюда, тщетно стараясь прорваться к мосту, который вывел бы их на правый берег. Французы гнались за ними по пятам, рубили их и кололи, а тех, кто был одет побогаче, захватывали в плен.
Вот рыцарь в блестящих латах пробился, наконец, к мосту. Это сам Сеффолк. Проклиная судьбу и несбывшиеся надежды, граф думает улизнуть.
Французский всадник нагоняет его, хватает коня за узду и предлагает графу немедленно сдаться.
Карта Сеффолка бита. Мутным взором оглядывается он вокруг себя. Нет, не уйти! Сзади нажимают другие. Мост оцеплен.
Какое унижение!.. Ему, благородному аристократу, одному из столпов английского престола, сдаться в плен какому-то прощелыге!
— Вы дворянин? — спрашивает Сеффолк.
— Да.
— Рыцарь?
— Нет.
Граф Сеффолк быстро посвящает француза в рыцари, после чего сдается ему с более легким сердцем.
Битва при Жаржо продолжалась три с половиной часа. Она стоила французам около двадцати воинов.
Англичане потеряли пятьсот человек, не считая взятых в плен. Среди знатных пленников наряду с Сеффолком оказался и его брат Джон Пуль. Другой брат незадачливого полководца утонул в реке.
Джон Фастольф, узнав об участи Жаржо, изменил маршрут.
Теперь вся средняя Луара к востоку от Орлеана была свободна от англичан.
В последующие дни армия освобождения взяла менгский мост, соединявший берега Луары, и двинулась к Божанси.
В полдень 15 июня, когда войско Жанны стояло под Божанси, произошло знаменательное событие: прибыли два бретонских дворянина, сообщившие, что к осаждающим хочет присоединить свои силы сам господин коннетабль.
Артур де Ришмон, коннетабль Франции, был одним из наиболее мрачных персонажей этой мрачной эпохи.
Сын герцога Бретанского, де Ришмон получил от Карла VII меч коннетабля в 1424 году. Грубый и жадный вымогатель, черствый эгоист, не останавливающийся перед преступлением даже ради мелкой цели, де Ришмон был достойным соперником господина де Тремуйля, которого он приблизил к особе монарха и который затем вышвырнул его пинком из королевских покоев.
Оказавшись против своей воли в оппозиции ко двору, де Ришмон сохранил, однако, свой высокий титул, а также надежду когда-нибудь как следует отмстить шамбеллану. Как и большинство крупных феодалов, он действовал на свой страх и риск, поддерживая то арманьяков, то бургундцев.
Орлеанские события заинтересовали де Ришмона. Он понял, что былые успехи годонов пошли под уклон. Коннетабль решил сделать пробный шаг к примирению с Карлом VII. Это и привело его вместе с отборным рыцарским войском под Божанси.
Неожиданное прибытие опального коннетабля поставило капитанов в весьма затруднительное положение. Многие из них были должниками господина де Тремуйля. Они хорошо знали о настроениях, господствовавших при дворе. Однако перспектива получения свежих рыцарских сил накануне штурма казалась также весьма заманчивой. Кроме того, благородного коннетабля можно было противопоставить Деве и всему ее сброду.
Герцог Алансонский поначалу пришел в ярость и заявил посланцам, что если де Ришмон отважится подойти, то королевские войска и Дева вступят с ним в сражение.
Постепенно, впрочем, под давлением уговоров окружавших принц успокоился. Жанна также старалась его разубедить.
— Следует помогать друг другу, — сказала она. Герцог, как обычно, послушал девушку и, сопровождаемый ею, выехал навстречу коннетаблю.
Вскоре они увидели отряд всадников, впереди которого находился маленький смуглый человек с толстыми губами и угрюмым выражением лица.
Не уделив ни малейшего внимания герцогу, де Ришмон прямо обратился к Деве:
— Жанна, мне сказали, что вы хотите сражаться против меня. Я не знаю, являетесь ли вы посланницей божьей. Если да, то мне нечего бояться, ибо я исполняю божью волю. Если же вы посланы дьяволом, то я опасаюсь вас еще меньше.
Говоривший эти слова действительно не боялся дьявола и усердно исполнял «божью волю». По его распоряжениям в разных местах и в разное время было сожжено немало людей, обвиненных в колдовстве и ереси.
Жанна ответила коннетаблю сдержанно и просто:
— Монсеньер, вы явились сюда не по моей воле, но раз уж вы пришли, то добро пожаловать!
Условия капитуляции Божанси были мягкие. С англичан взяли слово, что они в течение десяти дней не станут браться за оружие, после чего им дали уйти, захватив с собой лошадей и часть личного имущества. Начальник гарнизона и капитан города были оставлены в качестве заложников.
И все же оказалось, что годоны слишком поторопились со сдачей. Едва гарнизон Божанси успел удалиться, как французский дозорный сообщил, что видит огромную армию, идущую с северо-востока, от деревни Патэ.
Это был Джон Фастольф, легендарный Джон Фастольф, о котором столько говорили и которого так опасались, но которого, однако, до сих пор так и не смогли обнаружить.
Теперь, наконец, он появился собственной персоной, шествуя бок о бок с храбрым Толботом и ведя сборную армию по крайней мере в пять тысяч человек.
Кампанию на Луаре закончила битва при Патэ, одно из самых кровопролитных сражений и, несомненно, одна из самых блестящих побед французского оружия в этой войне.
На первый взгляд результаты битвы при Патэ кажутся либо чудом, либо величайшей несуразицей.
Действительно, несмотря на то, что в битве со стороны англичан участвовало около пяти тысяч бойцов, а со стороны французов — едва полторы тысячи;
несмотря на то, что руководили англичанами такие испытанные в боях капитаны, как Толбот, Скаль, Фалькомбридж и Фастольф, которым довелось выиграть не одно сражение;
несмотря на то, что английские полководцы имели прекрасную позицию, хорошо продумали порядок битвы и начали ее проведение по плану, который не раз давал блестящий эффект;
несмотря на то, что большинство французских капитанов явно трусило и было готово вместе со своими людьми увильнуть от решительных действий;
— битва закончилась полным разгромом и уничтожением английской армии, причем убито было две с половиной тысячи человек, взято в плен до полуторa тысяч и спаслось бегством около тысячи; а со стороны французов убитыми и ранеными оказалось… всего несколько воинов!!!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
