А дракон возвратился на свое место и швырнул кобылу на край ямы. Затем он протянул хвост к царю и таким же образом выбросил его наверх. При этом царь снова потерял сознание.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
Семьдесят седьмая ночь– А вот как, мой повелитель, – сказала Шахразада, – продолжается эта история.
Очнувшись от обморока, царь возблагодарил и восславил Господа. Затем он снова сел на свою кобылицу и погнал стадо прочь. Он торопился изо всех сил. Когда они удалились примерно на три мили, царь заметил вдруг облако пыли, которое клубилось над степью и разрасталось все выше. Пыль рассеялась, и появились четыре всадника. Они отпустили поводья своих лошадей и выставили наконечники копий. Следом за ними бежали десять породистых одногорбых верблюдов, нагруженных разобранной железной клеткой.
Всадники подъехали к царю и поприветствовали его.
– Брат бедуин, – обратились они к нему, – откуда ты едешь и куда направляешься?
– Я еду вон из той пустыни, что позади меня.
– Ты знаешь здешнюю местность лучше, чем мы, – сказали они. – Может быть, ты сможешь показать нам, где можно поохотиться? Причем мы хотели бы прибегнуть к хитрости.
– И на кого же вы собираетесь охотиться? – спросил в свою очередь царь.
– На драконов и на гигантских змей, – ответили они.
– Сколько вы мне заплатите, – спросил у них царь, – если я провожу вас к дракону, подобного которому я раньше никогда не видел?
– Мы бы заплатили тебе тысячу динаров, – сказали сначала всадники, но затем стали предлагать больше и больше, пока не дошли до пяти тысяч динаров.
Царь принял от них деньги, развернулся в обратную сторону и повел их к подземному зернохранилищу, где сидел дракон, который спас ему жизнь.
– Вот мы и приехали, – сказал царь. – А теперь вам придется справляться с ним самим. Желаю удачи!
– Оставайся и присоединись к нам на охоте, – предложили ему всадники. Тут один из них выехал вперед и выследил дракона, находившегося в яме.
– Это именно то, чего мы хотели! – ликовал он.
Всадники привязали своих верблюдов, поставили части клетки и закрепили крючки и скобы. Затем они достали кожаные мешки, наполненные жиром, и натерли этим жиром свои тела, все от первого до последнего человека.
После этого первый из них спустился в яму к дракону. Дракон увидел его и клюнул. И случайно попал в такое место, которое не было покрыто жиром, и мужчина в то же мгновение умер.
Потом другой велел спустить его вниз. И ему дракон также нанес удар клювом. В конце концов осталось всего лишь трое мужчин. Один из них спустился в яму и связал дракона цепями. Чудовище яростно наносило удары во все стороны, но не нашло ни одного места, не покрытого защитным жиром. Связав его, мужчина поднялся наверх к своим товарищам. Они полностью собрали клетку, все вместе затащили туда чудовище и заперли его на засов. Когда дракон увидел царя, он долго смотрел на него. И тогда царь раскаялся в том, что сделал.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
Семьдесят восьмая ночь– А вот как, мой повелитель, – сказала Шахразада, – продолжается эта история.
Пока царь размышлял о том, какое зло он причинил дракону, а дракон внимательно смотрел на него, стало жарко и их стало клонить в полуденный сон. Всадники подъехали к дереву и улеглись в его тени. Они также сгрузили клетку, из которой чудовище по-прежнему неподвижным взглядом смотрело в лицо царю. И вот все улеглись спать. Только царь не мог уснуть – судьба дракона тяжестью лежала у него на сердце. Царь встал, подошел к клетке и отодвинул засов.
Увидев это, дракон в одно мгновение вылетел из клетки, как стрела, выпущенная из натянутого лука. Он развернулся, бросился на спящих мужчин и всех убил. После этого он еще раз обернулся и резко выдохнул царю в лицо, а затем исчез наконец в пустыне.
Царь с трудом поднялся. От дыхания чудовища его лицо стало совершенно черным. Он собрал вещи всадников и погрузил их на животных. Затем и сам уселся верхом на свою кобылу и возвратился к себе на родину.
После его возвращения члены его рода вышли ему навстречу.
– Эй, ты, черный всадник! Где хозяин кобылы, на которой ты едешь? Ты его, наверное, убил? Мы думаем, что это так и есть! – Они ведь увидели черное лицо царя и потому не узнали его.
– Да это же я, такой-то и такой-то, ваш царь! – закричал он в ответ. – Где мои сыновья? – И он назвал их имена.
Когда подданные услышали это из его уст, они поверили ему. И тогда среди бедуинов началась настоящая суматоха. Они стали сбегаться к царю со всех сторон. И сыновья тоже подошли к нему и забросали его вопросами, и он рассказал им свою историю и все, что он пережил с тем чудовищем, от начала и до конца. Они изумлялись и удивлялись его рассказу.
– Что вы думаете об этом происшествии? – задал царь вопрос.
Тогда выступил вперед один старый человек. Он был шейхом своего племени.
– Но у тебя же есть двое сыновей, не так ли? – сказал он царю. – Пусть один из них отыщет для тебя лекарство, а другой отомстит за тебя и убьет дракона.
Тогда царь призвал обоих сыновей к себе и объяснил им, как обстоит дело. Он дал им подходящих верховых животных и проводил в путь.
Царские сыновья объехали страну вдоль и поперек, пока не прибыли в область пребывания другого племени. Огромные массы людей бурлили и волновались там, как море. Ничего не было слышно из-за их криков и ржания лошадей. Все мужчины были опоясаны острыми мечами и вооружены луками. Когда сыновья царя подъехали поближе, навстречу им вышли люди этого племени.
– Кто вы такие? – спросили они.
И те ответили:
– Мы сыновья такого-то и такого-то.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
Семьдесят девятая ночь– Я согласна, мой повелитель, – сказала Шахразада. – И вот как продолжается эта история.
Когда двое царских сыновей подъехали к людям того племени, те взяли их с собой и повели к своему царю.
Тот принял их приветливо и спросил, для чего они прибыли.
– Мы должны выполнить такое-то и такое-то задание, – ответили они.
– А не хотите ли вы остаться у меня? – предложил им царь, но младший царский сын ответил:
– Клянусь именем Аллаха, я не возвращусь к своему отцу, пока не отыщу для него то, что он поручил мне найти.
С этими словами он оставил своего брата в этом племени, сел на коня, поехал дальше по пустыне и ехал так до тех пор, пока не увидел перед собой красивую местность, изобилующую деревьями и птицами. Посреди этой местности стояла монашеская келья, покрытая медью. Ее построили философы прежних времен. Наверху сидел павлин. Как только царский сын приблизился, павлин издал крик, дверь кельи открылась и из нее вышел старый человек. Спина у него была согнута из-за прожитых лет и ударов судьбы, которые он перенес.
– Кто ты, сын мой, прибывший в такое место, куда до сих пор никогда не попадал ни один человек? – приветствовал царевича старик.
– Я должен рассказать тебе одну захватывающую историю, господин мой, – ответил царский сын. – Дело в том, что я выехал на поиски целебного средства, которое могло бы помочь моему отцу снова выздороветь.
– А что же случилось с твоим отцом? – спросил старик, и юноша рассказал ему свою историю.
– Сын мой, – сказал старик, – это средство находится в замке, который называют Дворцом Карбункулов. Там живет одна девушка. Она получеловек, полуджинн. Ее отец был джинном, а мать – человеческой женщиной. На всем свете нет более прекрасной девушки, чем она. Ее имя – Шамс атх-Тха’абин, что означает Солнце Драконов, и она дочь Сариана ибн Шааша’ана, сына Иблиса, проклятого дьявола! Каждый месяц она семь дней спит в шатре из парчи. Этот шатер поддерживают латунные опоры. Справа и слева от шатра стоят два дерева. С одного из этих деревьев берут листья, растирают их в ступке, растворяют в молоке и смазывают пятна и больные участки кожи на лице. И от этого лицо ставится еще прекрасней, чем было прежде. Листья другого дерева используются против элефантиазиса и проказы. Но, сын мой, – добавил старик, – как же ты собираешься попасть туда? Ведь даже философы не знают тайны этой девушки. Мне кажется, само небо ближе, чем она.
– Скажи мне, о досточтимый дядя, кто ты? – обратился к нему царский сын.
– Я монах и отшельник, – ответил ему старик и ободрил его: – Если ты настроен решительно, то доверься Господу!
