Благородные профили, лица, устремленные вдаль. Именно так изображали дворян–заговорщиков, устроивших в 1825 г. военный мятеж. Случилось это в декабре месяце, отсюда пошло и их наименование, с которым люди эти вошли в нашу историю. Подробное изучение тайных обществ декабристов не входит в сферу интересов нашего повествования, поэтому ограничимся лишь общей информацией. 1812 г. вошел в нашу историю как год величайшего триумфа русского оружия: огромная 600–тысячная армия Наполеона Бонапарта бесследно растворилась на просторах России. Но не мороз и не голод истребили ее — мужество русских солдат и офицеров, проливавших кровь под Бородино и Малоярославцем, под Тарутино и Березиной, не дало восторжествовать вражескому нашествию. Однако с изгнанием французов с нашей территории борьба с Наполеоном не закончилась. Русская армия, перейдя границу, освободила от Бонапарта Пруссию, и в итоге многолетней борьбы император Франции был окончательно разбит в июне 1815 г. в битве при Ватерлоо.
Европейские монархии вздохнули свободно — во Франции на свой трон вновь уселась династия Бурбонов. А в Россию возвращались победоносные войска. Они были опьянены своим успехом и… воздухом свободы, которым надышались в Европе. Именно так историки до сих пор объясняют тот факт, что практически сразу после окончательной победы — 9 февраля 1816 г. группа молодых офицеров создала первое в нашей истории тайное общество «Союз спасения». Благородные дворяне, до глубины души возмущенные бесправием русских крестьян, якобы поклялись бороться против крепостного права, за введение в России конституционных законов. Методы и способы «спасения», предлагаемые достославными офицерами, мы еще рассмотрим, а пока зададимся одним вопросом:
Почему острое желание поменять общественный строй пришло господам будущим декабристам не в момент поражения и национального унижения, а в момент величайшего расцвета политического влияния и военной мощи России?
Нас ведь всегда учат, что именно катаклизмы, трудности и поражения приводят к революциям и дворцовым переворотам. Разве царский деспотизм отсутствовал в России ранее? Куда логичнее было бы свергать монархию, когда французы стояли в Москве! А тут одни сплошные победы — казаки купают своих коней в парижской Сене, кельнеры французских забегаловок учат сложный русский язык. А счастливые от победы господа офицеры садятся пропустить стаканчик–другой и мечтают устроить в своей стране государственный переворот? Да, говорят нам учебники истории, чтобы и в России установить свободное справедливое общество.
Стоп. Как–то не вяжется, не прослеживается в поступках дворян причинно–следственная связь. Не нравится им крепостничество и царское самодержавие? Давайте не будем забывать, что в то время рабство имело место в общественной жизни практически всех государств. Так где же в современной им Европе декабристы могли увидеть свой идеал? Где горел светоч свободы, равенства и братства? Где же будущие путчисты видели такую республику или такую монархию, где царствовала бы справедливая конституция?
В Австрии и Пруссии монархии были не хуже и не лучше российской, такие же абсолютные и неограниченные ничем, кроме светлейшей воли. Во Франции радость населения от свержения короля быстро сменилась ужасом гильотины, голода и гражданской войны. Затем французы пережили войны со всеми своими соседями, экономическую разруху и хаос. И их любовь к республике была так «велика», что они с радостью приветствовали приход к власти Наполеона, быстро лишившего их всех демократических завоеваний. Зато на улицы стало возможным выходить без опасения быть ограбленным и убитым, а экономика вновь набрала обороты. Через несколько лет Бонапарт и вовсе объявил себя императором, чем фактически восстановил монархический строй. Народ воспринял это спокойно. Французские солдаты под Аустерлицем, Ваграмом, Бородино и Ватерлоо шли в бой с криками «Да здравствует император!». Никакой республиканской оппозиции Наполеону фактически не было, Первая республика растворилась во времени, словно ужасный кровавый кошмар. И именно эту республику собирались создавать в России молодые офицеры?
Каждый побывавший в поверженном Париже русский офицер должен был прекрасно знать, к каким страшным последствиям привела революция. И что теперь во Франции после неисчислимых жертв снова восстановлена монархия. Да и вся Европа теперь вновь была монархической. Где же декабристы видели тот шаблон, где же находился эталон, по которому они собирались кроить Россию? Ответ прост — нигде.
Ни в одном государстве мира того времени не было демократии в нашем сегодняшнем его понимании. На карте Европы не было республик, чьим воздухом свободы могли надышаться наши офицеры. Желание будущих декабристов изменить государственный строй своей страны после возвращения из Европы в 1815 г. так же иррационально и загадочно, как если бы сталинские капитаны и полковники в 1945 г. захотели установить в СССР законы шариата. Мы их не видели, нигде не застали, но слышали, что они очень хорошие, и потому решили завести эти порядки у себя!
Но догадаться, откуда подул в уши наивных офицеров «свежий ветер перемен», мы все же можем. Только был это не освежающий бриз обновления, а ядовитые испарения разложения и смерти. Вот для этого давайте и окунемся с головой в проекты тех самых конституций, что хотели завести в России неугомонные дворяне–декабристы.
При первом знакомстве с документами наступает легкое удивление, при дальнейшем углублении в них оно становится безграничным. Оказывается, ряды дворянских борцов за светлые идеалы отнюдь не были сплочены и монолитны. Разделенные после неудачного путча, оказавшиеся кто на виселице, а кто «во глубине сибирских руд», заговорщики и до памятного декабря 1825 г. были разделены — по идейному принципу. Большой ошибкой будет думать, что тайные общества объединяли единомышленников. Наоборот, на первом этапе они напоминали дискуссионные клубы утомленных интеллектуалов, страстно обсуждающих политические вопросы. Единства во взглядах будущих дскабристоБ не было на начальном этапе формирования тайных обществ, не будет его и накануне их выступления.
Да и как им было договориться друг с другом, если их желания и стремления были прямо противоположны! Либералы, ярые монархисты, монархисты конституционные, сторонники тоталитарного государства, русские националисты — это далеко не полный перечень тех, кто скрещивал языки в словесных баталиях, где пытались решать будущее России.
Много понаписали «рыцари свободы», как называл их Герцен, разных проектов. Каждый видел благо Родины по–своему. В бумагах графа Дмитриева–Мамонова царские следователи найдут документы, под которыми даже сегодня вряд ли подписался бы хоть один здравомыслящий политик. Судите сами:
— истребление имени Польша и Королевства Польского и обращение всей Польши, как Прусской, так и Австрийской, в губернии Российские;
— присоединение Венгрии, Сербии, всех славянских народов к России;
— изгнание турков из Европы и восстановление греческих республик под протекторатом России.
Все вышеуказанное — это война. Война страшная, кровопролитная, где противником России становятся не только турки, но и австрияки, и пруссаки. Кроме того, такие непомерные русские аппетиты явно не вызовут сочувствия у Франции и Англии. Следовательно, война будет со всей Европой разом…
Однако и другие «конституционные» работы дворян–революционеров отнюдь не лучше. Полковник Павел Пестель, глава «Южного общества», написал «Русскую правду», один из проектов Конституции, которые делали декабристы. Даже незаконченная, она является весьма любопытным документом. Будучи наибольшим радикалом среди заговорщиков, Пестель планировал установить в России республику. Однако не спешите ему аплодировать, сторонники либеральных ценностей и демократического способа правления! Республика планируется унитарная, это значит без права на отделение и выход составляющих ее частей. «Россия есть государство единое и неразделимое», — пишет Пестель в своем проекте. Это практически один в один — лозунг белогвардейцев «Единая и неделимая»! И мы видим странную картину: Деникин и Колчак в нашей истории — ретрограды и душители свободы, а их единомышленник декабрист Павел Пестель опять же пламенный революционер–Читаем «Русскую правду» дальше, и наше удивление продолжает расти. Прямо в начале второй главы ее автор делит народы, населяющие Россию, на три разряда, на три части:
«Первый разряд состоит из коренного народа русского. Второй — из племен, к России присоединенных. Третий из иностранцев, в России живущих. Коренной народ русский есть племя славянское. Народы, к России присоединенные, составляют различные другие племена. Иностранцы, в России живущие, суть частные лица разных наций».
