— Она просто прекрасна! — Восхищённо выдохнул Краниос, поделившись своими эмоциями, с по-прежнему висевшим в его вытянутой руке Лохматым Егерем.
— Да ты и в самом деле псих! — Оказавшийся поблизости Гапериан, поражённо взглянул на друга. От дальнейших высказываний по поводу психического состояния Краниоса его отвлекли, усилившие на него свою атаку шестеро Лохматых Егерей.
Отшвырнув от себя потерявшего от его хватки сознание Лохматого Егеря (и можно сказать, что тот легко ещё и отделался, ведь лапища командующего войсками атлантов на Земле могла запросто, при желании, раздробить его шейные позвонки), Краниос, решил в этот раз встретить Ноуну с распростёртыми объятиями.
Причём в прямом смысле этого слова.
Раскинув руки, он позволил ещё полностью не успевшей закончить свою трансформацию в зверя девушке, налететь на себя. Но прежде чем та успела нанести хоть один атакующий удар, его лапищи захлопнули ловушку. И теперь Ноуна оказалась крепко зажатой в руках Краниоса. Причём прижата оборотень была спиной к груди и живот гиганта, так как в последний момент, узрев опасность, она попыталась извернуться и уйти на безопасное расстояние. Но было уже поздно.
— Успокойся милая. Я не причиню тебе вреда. — Заверил дико рычавшую и безрезультатно пытавшуюся вырваться пленницу Краниос.
Естественно, учитывая силу хватки, с которой держал её гигант, от чего кости девушки начали неприятно потрескивать, в слова о не причинение вреда, верилось с трудом.
Но именно сила этой хватки не позволила Ноуне произвести ей полную и окончательную трансформацию в зверя. И процесс трансформации начался в обратном направлении.
Так что вскоре Краниос уже крепко прижимал к себе рычащую от бессилия и бешенства прекрасную девушку.
— Ты что возбудил?! — Снова, оказавшийся поблизости Гапериан, не веря, поражённо посмотрел на друга.
Услышав слова командующего корпусом «Дракон», девушка поняла, что в её задницу упиралось вовсе не оружие, висевшее на гиганте. Хотя из-за немалых размеров, того, что в неё упиралось, в это верилось с трудом.
Да и тяжёлое дыхание, крепко прижавшего её к себе Краниоса, было, оказывается, не из-за того, что тот устал, или запыхался.
Это было дыхание возбуждённого самца!
Вместо того чтобы возмутиться, прийти в негодование, и, хоть и безрезультатно, но попытаться отодвинуться, Ноуна ещё крепче прижалась к своему пленителю.
Краниусу даже почему-то, показалось, если, конечно, он не ослышался, что девушка издала даже какой-то, истомный вздох. Вздох, смешанный с тихим довольным рычанием.
А когда Ноуна, насколько это было возможно при плотности её прижатия к гиганту, немного ещё и потёрлась задницей, об возбуждённый половой орган Краниоса… то, тот сам чуть не взвыл, как настоящий волк.
— Да вы издеваетесь! — Пришёл ещё в больший шок Гапериан. И когда он только успевал всё заметить? Особенно учитывая то, что сражался в этот момент против продолжавших наседать на него, теперь уже троих Лохматых Егерей. — Ну, ты Краниос и озабоченный извращенец!
— У меня просто давно не было девушки. — Попытался оправдаться Краниос. Но заметив начавшие удивлённо и неверяще, подниматься вверх брови Гапериана, он поспешил дать уточнение. — Ты меня не так понял. Я имел в виду, что у меня давно не было такой прекрасно богини. И вообще! Хватить меня доставать! Тебе, что нечем заняться!
— Ладно-ладно. Не буду вам голубки мешать. — Хитро усмехнувшись Краниосу и его пленнице, которая подозрительно притихла в объятиях гиганта, Гапериан посмотрел на Лохматых Егерей. А ведь всё это время, даже отвлекаясь и разговаривая с другом, он умудрялся, практически не глядя на своих противников, вести с ними сражение. — И так парни. На чём мы с вами остановились?
Лохматые Егеря чуть ли не шокировано, переглянулись между собой. До них только теперь стало доходить, что с ними всё это время — игрались!
И игрался с элитными и грозными бойцами Туманных болот, не только один Гапериан.
Ютиас, всё так же, продолжая скрывать свою магическую силу, а возможно, просто из-за того, что ему опять, банально, захотелось помахать руками и ногами, сражался, как обычный рукопашный боец, с напавшими на него семью Лохматыми Егерями.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Младший волшебник даже не прибегал к помощи своих любимых тонких цепочек с лезвиями на концах. Используя для сражения только лишь своё тело, за пару минут боя, он заставил сначала неимоверно разозлиться своих противников. Разозлиться, из-за тех неудачных атак на него, и пропускаемых в ответ ударов руками и ногами.
А уже после злости и ярости к Лохматых Егерям пришло сомнение и неверие. Сомнение в том, были ли они и в самом деле, до этого сражения, одними из лучших бойцов в Туманных болотах? И неверие того, что сражавшийся против них, без какого-либо оружия человек, разбирался с ними, как с какими-то жалкими, слюнявыми и беззубыми щенками.
И только в поединке Норуна и Юпериуса была схожесть с настоящим, сражением.
Используя всё своё воинское мастерство, всю свою силу и все запасы, как своей, так и накопленной в ядре энергии, чистокровный оборотень, без устали атаковал наставника Боя. Причём последний, так до сих пор не нанёс ещё ни одного ответного удара.
Юпериус просто уворачивался, уклонялся, отбивал некоторые из ударов алебарды свои шестом. Временами мягко и стремительно, буквально обтекая своим телом бьющее по нему вражеское оружие.
За всеми действиями своего учителя внимательно следил Арес. Больше ведь мальчишке заняться было нечем. К его радости или печали, больше никто из Лохматых Егерей не изъявлял желания на него нападать. Так почему бы было не воспользоваться подвернувшейся возможностью, понаблюдать со стороны за сражение одних из лучших воинов Атлантиды. Понаблюдать и поучиться.
Наблюдал, учился и запоминал вместе со своим сосудом и Акхалы. Вот у него-то, был по-настоящему нестерпимый зуд кулаков. Если бы, конечно, эти самые кулаки у него были.
Но, несмотря на своё огромное, нестерпимое желание, броситься вместе со своим сосудом в гущу сражения, Акхалы, сдержался. Верней его сдержало присутствие поблизости, ненавистного ему младшего волшебника.
От ярости и бессилия, будущий повелитель этого мира, не сдержавшись, даже зарычал. И вместе с ним тихо зарычал и его сосуд.
Мишкен даже испугано отодвинулся подальше от мальчишки, услышав того тихий, утробный рык. Рык, которого, наблюдавший за поединком наставника Боя Арес, даже сам и не замечал.
То, что сын короля оборотня был ещё юн для первой трансформации, брак прекрасно знал. Но мало ли…
А оказаться рядом с чистокровным оборотнем королевских кровей, когда тот первый раз трансформировался в зверя, Мишкен не собирался. Жить то ещё хотелось. И желательно жить, со всеми частями тела на месте.
По реакции брака, и по того испуганной морде, Акхалы понял, что его эмоции передались и мальчишке. Поэтому, он был вынужден взять под контроль свои эмоции. Ведь сейчас, почему-то, связь между ним и его сосудом была, почему-то, слишком уж, по непонятным даже для него самого причинам, сильной.
Хотя, не могло ли быть наоборот? И, это эмоции мальчишки передались ему…
Даже вон, находившийся в соседней «камере» волк, спавший до этого столько лет, издал тихое рычание.
— Давайте спрячем оружие и поговорим. — Опрокинув на землю своего последнего противника, младший волшебник обратился непосредственно к Норуну.
Из отряда нападавших, только тот один ещё сражался. Все же Лохматые Егеря, были либо в отключке, либо валялись на земле и корчились от боли. Неспособные больше продолжать пока сражение. Ноуна, всё так же находилась в крепких объятиях Краниоса, и больше не могла ни на кого напасть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Прежде чем Норун принял решение, Юпериус, быстро отступив от него назад, спокойно упёр рядом с собой в землю посох. Показав этим самым, что больше не желает сражаться.
Хотя, если разобраться, то он-то по-настоящему и не сражался. Ведь по среднему сыну барона Жоргана из седьмого выводка так и не было нанесено ни одного ответного удара.
