Руки Орсэля перестали дрожать, старческие слезы исчезли. Теперь перед герцогом стоял мудрый пожилой человек, который принял решение и которому было некуда отступать.
Великий герцог Гильом Де Тайер сделал приглашающий жест и показал Орсэлю на стол, где была разложена карта:
— Посмотри. Это план Пале-Де-Тувель. Я планирую застать Его Величество врасплох. Двадцать первого эллона весь Трезеньель будет отмечать королевский День Рождения. Во дворце устроят большой праздник, прием и бал. Ты же знаешь про церемонию Дарения? В Трезеньеле есть такая традиция: жители каждой провинции поздравляют короля с праздником и приносят ему дары. Ковен может проникнуть во дворец, скажем, как представители баронии Ориж.
Орсэль задумчиво покачал головой:
— А если наследники барона будут против?
— Барон не оставил прямого наследника, — улыбнулся герцог. — Так что его дальние родственники устроили настоящую грызню. И я постараюсь, чтобы они совершенно не обращали на все это внимания.
— Хорошо, — согласился Орсэль. — Мы проникаем во дворец. Что потом?
— А дальше все просто, друг мой. Вы преподносите Его Величеству подарки и во время церемонии нападаете на него. Королевские гвардейцы не имеют Дара Пророка. Вы с ними справитесь без особого труда. А когда вы начнете, вас поддержат мои люди. Как видите, все очень просто.
— Хотите, чтобы мы убили Его Величество? — снова растерялся маг. — Но… мы не можем этого сделать! Каждый из нас всю жизнь учился контролировать свою силу, чтобы не пускать ее во зло!
— О, дорогой мой друг! — развел руками Гильом. Презренный маг снова был готов сорваться с крючка, и герцог был так этим раздосадован, что начал терять терпение. — Ну кто же говорит об убийстве! Как же на меня будет смотреть мой народ, если я просто возьму и хладнокровно убью Максимиллиана? Трон мне нужен законным путем, я не хочу восходить на него как узурпатор. У меня есть неопровержимые доказательства, что мой отец родился первым. Я просто предъявлю их собравшимся. Когда меня коронуют, кузен Максимиллиан займет мое место и станет Великим герцогом, только и всего.
Старик замялся. По его лицу Гильом понял, что пожилого мага мучает еще что-то.
— Мой лорд герцог, вы, как человек, который когда-то командовал полком, а теперь управляет землями, наверняка меня поймете… — наконец, нерешительно продолжил маг. — Может быть, стоит хотя бы попытаться обойтись без лишнего кровопролития? Мне очень не хотелось бы подвергать смертельной опасности тех, кто выбрал меня своим предводителем. Пусть их не так много, как полк солдат, но все они мне дороги, и я несу ответственность за каждую доверенную мне жизнь…
Если бы старик знал, сколько раз герцог и Оллорнас проигрывали этот разговор! Гильом едва не расхохотался: настолько похоже, как оказалось, его советник изображал пожилого чародея!
— Вот ты о чем, друг мой! — воскликнул Великий Герцог. — Я полностью согласен с тобой: твоим братьям вовсе не обязательно отдавать жизнь за свободу. Я, как старый солдат, умею ценить союзников, глубокоуважаемый мэтр! Но неужели от тебя ускользает очевидное? Во-первых, вы не должны палить магией по моему братцу, как бы мне этого ни хотелось. Ваша задача — всех напугать, убедить этих трусов в том, что действительно происходит нападение. Когда выяснится, что никто не пострадал, получится, что преступления, как такового, и не было. Ну, и, во-вторых. Вы пойдете к моему братцу как делегация от баронии Ориж. Это значит, что одеты вы будете в цвета этой провинции. По ним мои люди узнают вас и смогут вывести твоих друзей из-под атаки и помочь спастись. Так что, если все пойдет, как я задумал, мы обойдемся минимумом жертв. А если будем действовать четко и слаженно, то и вообще без крови. Такое положение дел устроит тебя, мэтр?
Чародей растерянно заморгал. Видно было, что он готов решиться. Великий герцог решил, что настало самое время поставить точку в этом вопросе.
— Ковен может отказаться от моего предложения, — это был блеф, но Гильом старался быть убедительным. — Но я подумай сам, мэр Орсэль. Никто и никогда не предложит тебе того, что предлагаю я. Если ты упустишь этот шанс, магов так и будут уничтожать. И чья вина будет в том, что вы даже не попытались?
Герцог скрестил руки на груди и, прищурившись, испытующе посмотрел на мага.
— О да, мой лорд герцог! — воскликнул Орсэль. — Воистину, ты самый справедливый человек, какого я только встречал. И теперь, когда я это услышал, я уверенно говорю: маги пойдут за тобой, лорд Гильом! И отдадут за тебя жизни, если понадобится.
— Благодарю тебя, мэтр Орсэль. Видит Единый, мне будет тяжело принять от тебя и от Ковена эту жертву, — торжественно сказал Гильом. — Но, если мы будем действовать слаженно и сообща, как и подобает союзникам, все выживут. А теперь возвращайся к себе. Только пообещай мне вот что: ты сохранишь наш разговор в тайне и никого не будешь посвящать в мои планы до тех пор, пока не настанет время действовать. Это для твоей и моей безопасности. Мы же не хотим терять друзей, не так ли? А это знание неминуемо подвергнет всех риску. Давай их побережем.
— Конечно, мой лорд, я обещаю! — воодушевленный старик даже как будто стал выше ростом.
Гильом позвал стражника, и тот увел чародея. Герцог снова уселся в кресло, брезгливо вытер руки батистовым платком и допил вино. Разговор прошел именно так, как и предполагал Оллорнас.
Гильом Де Тайер усмехнулся. Пророк Риквард был совершенно прав: любой из магов обладает непомерным тщеславием и жаждет удовлетворения своих честолюбивых помыслов. А уж амбиций-то его гостю было не занимать. Орсэль сначала спросил о гарантиях свободы для всех магов и только потом — о том, смогут ли они сохранить в живых его друзей. Это говорило только об одном: старый маг в первую очередь заботится о своей славе как освободителя.
Что бы там ни говорили, маги не меняются. Раз так, они все еще враги. А нарушить условия договора с врагом — не предательство, а стратегия.
Глава 7
Одиль Де Верлей разбудил оглушительный стук в дверь. Баронесса поморщилась и открыла глаза.
— Мадам не может вас принять! — раздался из коридора возмущенный голос Сабины.
