Дёрнув клешнёй, он повалил робота и переступил через него, стараясь не отставать от Страцки. Тот хотя и дрался без пыла и ярости, как будто рассчитывая каждый удар и заранее прикидывая последствия, опережал Франца почти на два корпуса. А тот вовсе не желал отставать!
— Торопитесь, — нахмурился на экране внутренней связи Бройер. — Если оторвётесь сильнее, я не успею прикрыть вас в случае опасности.
— Да какая тут опасность?! — выпалил Франц. — Это же резня!
И ему это нравилось!
Однако Страцки внял предупреждению и замедлился, так что Франц легко догнал его. Теперь они действовали в паре под прикрытием щитов Бройера, хотя в этом ни разу не возникло нужды. Улучшенные сенсоры солярианского производства и сами роботы рыцарского класса, носящие имена древних бойцов, ливших кровь на аренах, превращали продвижение по коридорам крепости в лёгкую прогулку.
— Через два поворота — прямой путь к командному пункту, — сообщил Страцки. — Готовимся к самостоятельным действиям.
— Мои сенсоры показывают что он полностью заминирован, — ответил Франц. — Мы там не пройдём.
— Всегда есть возможности миновать минные заграждения, — возразил Страцки, — любой плотности.
Он не добавил: «Просто ты о них не знаешь»; однако для Франца эти слова прозвучали также чётко, словно вице-вахмистр и в самом деле произнёс их вслух. Но юноша лишь сцепил зубы и обрушился на следующего врага.
У нужного поворота на полу валялись несколько разбитых роботов — кто-то из неосторожных решил-таки ворваться в незащищённый коридор. Может быть, оказался слишком глуп, чтобы учиться на чужих ошибках, а может никто из них не знал о таких ловушках — связь у атакующих была налажена так себе. Чего ещё ожидать от ягнят? Даже получив железные зубы, они остаются всего лишь овцами.
— За меня, — скомандовал Бройер, и Страцки с Францем отступили, давая дорогу его массивному Гопломаху.
Сначала Франц думал, что здоровяк простой пойдёт вперёд, прикрываясь щитами, и подорвёт все мины, получив не так уж много урона. Однако Бройер не столь туп и прямолинеен, как считал юноша. Остановив Гопломаха над павшими машинами Аве, он опустил робота на колено, и выпустил в коридор несколько залпов противопехотных ракет. Лёгкие снаряды с фугасными боеголовками отлично годились, чтобы уничтожать пехоту противника, но в крепости, где почти все сражения шли между роботами, от них было мало толку. Сотни ракет хаотично устремились вперёд, врезаясь в стены и пол, почти каждый удар их провоцировал серию взрывов, так что коридор на какое-то время превратился в настоящую преисподнюю из пламени и осколков. Бройер поднял щиты, закрывая своего робота и разумно опустившихся на колено за его спиной Димахера и Скиссора.
Когда взрывы стихли, на мониторах в кабинах всех трёх роботов горели считанные отметки неразорвавшихся мин. С ними легко справился Страцки, попросту расстреляв короткими очередями из своего многоствольного пулемёта. Перед ними лежал прямой путь к командному центру Волчьего логова.
И, сам собой, их там уже ждали — пропустить такой фейерверк, что устроил Бройер, было невозможно.
Три боевых машины — два сутулых робота в пиратской раскраске, каких уже немало перебили соляриане, и высокая, прямо-таки стройная на их фоне боевая машина, очень хорошо знакомая спецназовцам.
— Откуда?.. — только и смог высказаться Франц, подавившись словами. — Как?..
Ведь именно его грузили служители Афона в разрушенной до основания деревне. А теперь этот же робот стоит на пороге командного центра пиратской крепости. Позывной, который он транслировал, обозначая себя, сообщал, что солярианам будет противостоять Богоборец.
— Хвастливое имечко, — скривил губы в ухмылке Франц, словно пытаясь реабилитироваться за недавнее недоумение. — Поглядим, оправдаешь ты его или нет.
И, подгоняемый кипящим в крови боевым коктейлем, первым ринулся вперёд.
— Бройер, на тебе оба пирата, — только и успел выпалить Страцки, — не дай им ударить нам с Францем в спину.
И он бросился следом, на бегу дав длинную очередь из многоствольного пулемёта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Реакторный зал Волчьего логова
Входящий сигнал был последним, что Ренк ожидал увидеть на мониторе, однако враг с позывным Фафнир настойчиво пытался выйти с ним на связь. При иных обстоятельствах, вахмистр бы проигнорировал вызов, однако сейчас сам хотел потянуть время, пока пройдёт действие ставшего из спасения проклятьем «Мексамина». Гельмгольц, хоть и держал наизготовку энергетическое ружьё, стрелять раньше командира без приказа не стал.
— Чего надо? — не слишком вежливо спросил у врага Ренк, открыв канал.
— Не советовал бы стрелять из ваших энергоружей в этом помещении, — ответил тот. Видеоряда не было только звук. — За нашими спинами реактор крепости — попадёте в него, и нас всех тут распылит на атомы в считанные мгновения.
Ренк сильно подозревал, что враг блефует — в Шевате строили на совесть, однако проверять не хотелось, и он скомандовал.
— Гельм, копья!
Как известно всякое ружьё, если прицепить к нему штык, становится отличным копьём, которым можно драться врукопашную. Энергоружья Сагиттариев не были исключением. Конечно же, с оглядкой на солярианские технологии. Никаких вкладных или втулочных штыков из стали — оба ружья легко превращались в энергетические копья с лезвиями из чистой плазмы.
Ренк и Гельмгольц, проглотивший в бою ненавистное сокращение имени, перехватили оружие, запустив стремительный процесс трансформации ружей в копья. Спусковой механизм ушёл внутрь корпуса, предохранительные скобы теперь закрывали всю ладонь робота, ствольные накладки сложились, обеспечивая оружию дополнительную прочность, одновременно в последней четверти ставших древками стволов выдвинулись три пары коротких шипов, вокруг которых замерцал ореол, сложившийся в плазменный клинок.
— Теперь-то мы можем начать? — усмехнулся Ренк, и бросил своего Сагиттария в атаку. Гельмгольц не отстал от командира ни на шаг.
Они работали парой, как привыкли, держась плечом к плечу и стремительными выпадами энергокопий стараясь разделить противников. Тем не помогали ни феноменальная скорость серого робота — Фафнира, ни странное оружие красного — Бригандира.
Уже потом, просматривая запись боя и его оценку вычислительными машинами Афона, Ренк увидел, что уровень реакции Фафнира просто запредельный, особенно для роботов Поверхности. Они оценивали его в диапазоне 0,94-0,98, притом, что у роботов рыцарского класса, в которых сражались бойцы спецназа Геблера, он был примерно 1,4, что почти в вдвое превышало средний показатель для менее совершенных моделей. Ни Ренк, никто из его бойцов, за исключением, наверное, только второго лейтенанта, не смогли бы управлять таким роботом. Лишь у элементалов — элиты гвардии Солярианской империи были боевые машины с уровнем отклика меньше единицы, и сражаться в них могли только самые тренированные пилоты.
Но даже такое преимущество, как древние роботы, не могло стать решающим в схватке. Ренк с Гельмгольцем были давно сработавшейся парой, они знали сильные и слабые стороны друг друга, не один десяток боёв дрались вот так, плечо к плечу, и часто против куда более опытных и умелых противников. Фафнир и Бригандир же по отдельности может и превосходили пускай и высококлассные, но серийные машины соляриан, но каждый из них сражался сам по себе, и это не давало им одолеть спецназовцев. С другой стороны странная манера сражаться обоих противников не давала солярианам взять верх.
Бригандир сумел перехватить древко энергокопья Гельмгольца, оплетя его одним из кнутов, и резко дёрнул на себя, выводя противника из равновесия. Однако он подставился под удар, открыв бок Ренку — и тот не преминул воспользоваться возможностью. Стремительный выпад должен был вскрыть броню неосторожного наглеца, будто консервную банку, но за мгновение до того, как плазменное лезвие коснулось выкрашенного красным корпуса, на древке копья сомкнулись в стальном захвате пальцы Фафнира. Правый кулак вражеского робота целил в середину древка, как раз между руками Сагиттария. Ренк успел пнуть врага в живот, отталкивая от себя. Фафнир отпустил копьё, и тут же ринулся в новую атаку, заставляя Ренка отступать.
