на табуретку, сама уселась на пол – так, чтобы котовья голова оказалась даже чуть выше моей, и спросила:
– Я правильно понимаю, что ты убежала оттуда не просто так?
Джу кивнула, глядя куда-то сквозь меня и стену кухни, стену дома и вообще сквозь весь город. Куда-то в необъятные дали кошачьей внутренней Монголии.
– Тебя пытались ударить? Или украсть?
– Мяу.
– Ты точно уверена? На все сто процентов?
– Мяу.
– Ты сможешь их узнать?
Джу повернулась ко мне боком и помотала головой. Показательно зевнула, высунув беззащитный розовый язычок, свернулась калачиком и закрыла глаза.
Я витиевато выругалась. Мысленно.
А вот Сигизмунд – вслух. И в его тираде самым невинным было выражение «шавки трижды вы… трижды выпотрошенные».
Глава 8,
в которой мы подозреваем всех
К ночи в квартире стало совсем тесно. Чуть было не подумала «людно», но человеком – да и то не самым обычным – тут была только я. Во-первых, я наконец познакомилась со здешним домовым. Он был светло-серый, очень благообразный, с седыми бровями и толстым брюхом. Под стать дому: обстоятельный, приземистый, с долгой историей и старыми секретами, которые прятались где-то глубоко в душе. Он посмотрел мне в лицо, нахмурившись, потом протянул широкую ладонь с аккуратно подпиленными когтями и улыбнулся:
– Ты, это, Марфу лишний раз не зли. Болтлива она и ворошится не по делу, но пользу дому приносит, угум-с.
Я кивнула и пообещала быть поаккуратнее со входной дверью. В следующие дни, когда будет не так волнительно… хотя кого я обманываю? Если так пойдет, то чем дальше, тем волнительнее будет происходящее.
Во-вторых, явилось целых три городских эльфа. Двое явно здешних, из старых кварталов, с желтоватым цветом лица и темными глазами, в которых, казалось, плескалась Нева. И еще один рыжий, с облупившимся носом и россыпью веснушек на запястьях. Я с удивлением поняла, что от него одновременно пахнет горячим бетоном и разнотравьем, мокрым асфальтом после дождя и лесной чащей… Как такое вообще возможно? Но они серьезно и коротко кивнули мне и куда-то ловко испарились до того, как я успела спросить.
В-третьих, сквозь распахнутое кухонное окно к нам проник… Нет, проник не то слово. Величественно бухнулся на кухонный пол гигантский гусь. Шумно забил крыльями, зашипел, поглядел на меня с подозрением и отрапортовал так торжественно, будто мы были на параде:
– Герр Гусинус-с-с Мар-р-ртинович прибыл!
Его тут же забрал Сигизмунд. Увел на балкон, по-дружески похлопывая по широкой спине.
Потом тем же путем явился селезень. Не такой откормленный, но очень, очень деловой.
– Курт! – представился он и решительно протянул крыло. – Приятно познакомиться. Был на свадьбе вашей сестры, если помните.
Точно! Я рассмеялась. Когда Инна выходила замуж, кейтеринг от ресторана привез с собой ручную утку, которая на протяжении всего действа прогуливалась с Сигизмундом туда-сюда и не отсвечивала.
– Помню! – ответила я и осторожно пожала пару перьев. – Я Женя.
– Сигизмунд говорил о вас.
– Вот как?
– Мы с ним дружим с некоторых пор… Часто болтаем о том о сем. Вспоминаем совместные боевые операции.
– То есть вы…
– Работали вместе. Так оно и бывает. Дружба на фоне совместных успехов… и неудач.
«Неудач?» – подумала я, глядя в спину Курту, который тоже пошел на балкон здороваться с Сигизмундом. Я-то думала, что великолепное котейшество не способно на ошибки. А тут получается, что он несколько более человечен… если можно вообще так говорить о коте.
Последней появилась фея с искристо-зелеными крылышками под руку с еще одним эльфом. Тот носил форменный пиджак, по которому было видно – в городской иерархии он большая шишка. Я вспомнила, как Сигизмунд накануне поднял всех на уши на мои поиски… и даже немного покраснела. Совсем чуть-чуть. Незаметно.
Фея мило улыбнулась мне, склонив голову набок, и с ходу спросила, пропустив вежливые фазы приветствия и знакомства:
– Пьешь?
– Бывает.
– А чего любишь?
– Травяные штуки. Вермут, степняк, абсент…
– Наш человек! – рассмеялась она и хлопнула меня по плечу. От ее взгляда и без всякого алкоголя в голове плыло, казалось, что потолок начинает тихонько вращаться, а еще пахло полынью и анисом. – То есть ведьма! Ты если выживешь, то в гости приходи, угощу. Разопьем бутылочку «Дьявольской ночи», восемьдесят пять процентов крепости и лакричное послевкусие, ммм…
– Но сначала дела, – улыбнулся эльф. – Кстати, насчет «выживешь» она пошутила.
– Очень рада, – искренне ответила я, – что у фей абсента нет дара предсказывать будущее. Иначе я бы очень заволновалась.
– Заволновалась бы? – возмутился Сигизмунд, заглядывая в кухню. – То есть сейчас у нас поводов для волнения нет? Вот вообще никаких?
Я вздохнула. Кто-то вновь решил поукорять меня за несерьезность и легкомыслие. Ну а что я могла ответить? Поэтому промолчала. Сигизмунд продолжал стоять и многозначительно СМОТРЕТЬ.
Через минуту я пробормотала:
– Пойду проверю, как там Джу.
Пару часов назад я перенесла ее, спящую, с кухонной табуретки к себе на подушку.
– Под охраной, – ответил Сигизмунд. – Домовой и один из эльфов готовы дать бой любому.
– Ты параноик? – осведомилась я. – Считаешь, что враг может просочиться сюда мимо Марфы Пантелеевны, мимо охранных знаков, мимо…
– Ничего я не считаю, – огрызнулся Сигизмунд. – Вон, в Лахта-центре тоже на первый взгляд было безопасно. И что потом?
– Что? – ответила я на вопрос вопросом.
– Ничего хорошего, Евгения. Пошли на балкон, – отозвался он. – Только вас и ждем. Пора начинать военный совет.
На балкон я отправилась во всеоружии. С большой чашкой какао с маршмеллоу, с пледом и диванной подушкой. И с маленьким стеклянным колокольчиком без язычка, который дала мне Стелла прошлой ночью. Он должен был начать звонить, если бы мне угрожала опасность. Но в итоге так и промолчал весь день, потому что лично мне никто не угрожал. Лично мне… Я помотала головой, отгоняя мысль… даже не мысль, а тень мысли о том, чтобы заплакать. С Джу все нормально. Сейчас она под охраной, и больше я такого не допущу.
Эльфы и фея уселись в самом темном углу балкона, где сильнее всего была видна их призрачная сущность и способность прятаться-в-тенях. То они сидят и перешептываются, подталкивая друг друга плечами, вполне материальные. А в следующее мгновение пропадают, будто расплываются, растворяются в полутьме. Хочется протереть глаза и проверить, это обман зрения или фокус такой?
Гусь и утка расположились рядом с Сигизмундом. Эдакие птичьи то ли телохранители, то ли советники. Уморительно серьезные и надутые, как будто мы тут судьбы мира решать собрались.
Клара взволнованно расхаживала по полу туда-сюда и выглядела еще более взъерошенной, чем обычно. А Карлос раскачивался на оконной створке.
