Глава 18. Омег важно целовать и любить
Покои, где меня ожидал Руфус, находились на втором этаже. С каждой ступенью его запах становился гуще, и мое тело реагировало амбре Альфы жаром между ног и липким ручьем на бедрах. Я текла, как похотливая сучка во время гона. И мне было не до стыда. Меня лихорадило от вожделения, и я лишь желала, чтобы безумие, скрутившее мое нутро в раскаленную спираль, окончилось.
Вилета подвела меня к двери и трусливо ретировалась, закрыв очаровательный носик ладонью. Я коснулась бронзовой продолговатой ручки, и первая моя мысль, что пронзила воспаленный мозг ржавой иглой: вот бы почувствовать прохладу металла внутри себя.
Сцепив зубы, я вошла в просторную и сумрачную спальню, освещенную слабыми огоньками десятков свечей. Голый Руфус с бесстыдно вздыбленным членом развалился на подушках. К нему жался смущенный Оливер в коротком шелковом халатике цвета морской волны и покрывал шею Альфы томными и влажными поцелуями, поигрывая пальчиками с его яичками. Жуткое и развратное зрелище меня отрезвило, и я вжалась спиной в дверь, не спуская глаз с пугающей до колик в животе дубинке из плоти в переплетении вздутых вен.
— Нелли… — шепнул Оливер, хитро взглянув на меня.
— Давай поговорим, — медленно перевела взор на лицо молчаливого Руфуса и сглотнула, — прежде чем…
— Я сюда не поговорить пришел, — сдавленно отозвался мужчина.
— Оливер тобой манипулирует, — сбивчиво и едва слышно сказала я.
Руфус вскинул бровь и насмешливо переглянулся с театрально охнувшим Омегой.
— Ты мной манипулируешь? — мужчина провел пальцами по подбородку юноши.
— Немного, — Оливер закусил губу и с наивностью ангелочка распахнул глаза. — Совсем чуть-чуть.
— Каков подлец, — хохотнул Руфус и уставился на меня горящим взором. — Это все, что ты хотела сказать?
— Да… — пискнула и спрятала руки за спину.
— Будь с ней понежнее, ты ведь у нее первый, — мурлыкнул Оливер на ухо мужчине, и тот решительно поднялся с кровати.
Мой разум лопнул как мыльный пузыр, когда Полуночный Клык сделал шаг ко мне. Идеальный самец для случки — сильный, крепкий, мускулистый и с большим толстым членом, который, вероятно, меня разорвет, но именно этого я и хотела — дикого, жесткого соития. Со стоном нырнула в объятия Руфуса, и он грубо и с глухим клекотом развернул меня к себе спиной, срывая с плеч тунику.
— Смотри на моего мальчика, — глухо прошипел мужчина мне в висок.
Я подчинилась приказу Альфы и с истеричным поскуливанием подняла взгляд на Оливера, который сидел на кровати, поджав под себя ноги, и с щенячьим восторгом смотрел на меня, сложив ладони на бледных коленях.
Грубый толчок, и я задохнулась от вспышки боли, что раскаленным кинжалом прожгла утробу. Оливер вскрикнул вместе со мной и с улыбкой прижал ладони к раскрасневшимся щекам. На секунду мой разум прояснился. Мужское естество распирало меня изнутри и растягивало до предела.
— Нет… — выдохнула я в жгучем стыде.
— Да, Нелли, да… — шепнул Руфус, обвивая мою грудь руками, и рвано вжался в бедра.
Рывком затянуло в омут похоти и боли. Все ощущения сконцентрировались на резких и агрессивных толчках, что давили во мне смущение и страх и вытягивали громкие крики и стоны на радость Оливеру, трясущемуся от возбуждения и триумфа. Что-то во мне треснуло, и на меня хлынул бурлящий поток ослепляющего и оглушающего оргазма, охватившего тело сильными судорогами, которым я бы предпочла простую и понятную боль. Меня выворачивало визгливыми криками и рыданиями, что вторили низкому и прерывистому рыку Руфуса, гневно вторгающемуся в схваченное спазмами лоно. Чистый и звенящий в пустоте экстаз ослепил меня, и я безвольной куклой повисла в руках мужчины, чья плоть мягко пульсировала во мне и наполняла горячим семенем.
Когда Руфус с тяжелым и хриплым вздохом выскользнул, я осела на мягкий ковер и слабо содрогнулась, опираясь о трясущиеся руки. То, что я пережила, можно было описать лишь одним словом — чудовищно. Я никак не могла собрать разбитые на осколки мысли и чувства, а тело ощущалось разрозненными кусками из влажной и размякшей ваты. Прежней Нелли будто теперь и вовсе не существовало.
— Ты такая красивая, — Оливер присел передо мной на корточки и пробежал теплыми пальцами по лицу. — Вот какой ты должна быть, моя милая Нелли.
— Уверен, — Руфус прошел к столику у окна и плеснул в стакан из хрустального графина воды, — тут давно таких воплей не слышали.
Мужчина неторопливо вытер салфеткой опавший член от остатков семени и крови и отбросил ее в сторону, присосавшись к стакану. Похоть отступила, а вместо нее пришли опустошенность, растерянность и ноющая липкая боль.
— Я так рад за тебя, — Оливер ласково обнял меня. — Ты большая молодец.
Молча повалилась на ковер, и возбужденный юноша прижался ко мне, несдержанно и неосознанно потеревшись о мое бедро эрегированным хозяйством. Мне бы возмутиться, но внизу живота вновь проснулся тлеющий уголек желания. Головой я не хотела очередного громкого раунда животной страсти, но тело… Тело напитывалось вонью Руфуса и таяло пластилином на ковре.
— Можешь взять ее, Олли, — Альфа сделал глубокий глоток воды.
— Нет, — хрипло просипел юноша и приподнялся на руках, раболепно глядя на мужчину. — Не сейчас.
— Нелли, — голос у Полуночно Клыка тихий и строгий.
Я хрипло замычала и повернула голову к мужчине. Я не могла противиться его зову и не хотела бороться с тенью, что подчинялась Альфе. В робости и послушании — мое предназначение.
— Ты хочешь прикоснуться ко мне? — Руфус улыбнулся и поставил стакан на стол.
— Хочу.
Нет никакого смысла лгать. Полуночный Клык в пляшущих бликах от свечей казался темным и жестоким божеством, которому я желала вечность повиноваться.
— Тогда иди ко мне, — он повелительно поманил меня рукой.
И я поползла. Жалкая и сломленная черным огнем, что сжигало дотла мое чрево. Я замерла у ног высокомерного Руфуса и подняла на него жалобный взгляд, не смея умолять о ласках. Мужская плоть пред моими глазами налилась кровью, и я с кротким стоном припала губами к бархатной коже на яичках, вдыхая терпкий запах пота и едва уловимый аромат крови. Альфа желал моего рта.
