Наконец густой бас Краусы прорвался по линии:
– Наводчики… надо ли помогать вам с маневрированием?
Торби ничего не слышал. Джерри посмотрел на него и ответил:
– Я бы не советовал, Капитан.
– Отлично.
Старший Электронщик, видя, с каким напряжением работают компьютеры, зашел к ним и стал свидетелем молчаливой схватки. Лицо Торби было залито потом, но он ничего не замечал. Для него не существовало ничего, кроме кнопок, выключателей и тумблеров, кроме его напряженных нервов. Ему вдруг страшно захотелось чихнуть, но он справился со своим желанием, даже не заметив усилия.
Торби протянул до последней секунды, а затем, почти теряя сознание, нажал кнопку, которая отдала приказ компьютеру. Сердце не успело сдвоить, как атомная ракета легла на курс.
Джерри потянулся к переключателю селектора и остановился, увидев, как Торби с лихорадочной активностью готовил со своей командой второй выстрел на тот случай, если цель не поражена. Поступление данных вдруг прекратилось. Корабль ослеп. Их поразил паралич.
Последующий анализ показал, что парализующий луч держал их семьдесят одну секунду. Джерри вынырнул из забытья, когда луч исчез; и увидел, что Торби изумленно смотрит на свою консоль… очнувшись, он снова начал лихорадочно действовать, так как помнил лишь последние поступившие данные.
Джерри положил ему на плечо руку:
– Бой окончен, Торби.
– Что?..
– Ты накрыл его. Отличный выстрел. Мата может гордиться тобой. – В течение дня «Сису» была слепа, пока не отремонтировали ее зрачки, глядящие в n-космос. Капитан продолжал ворчать; ему больше ничего не оставалось делать. Но наконец корабль снова обрел зрение, и через два дня нырнул в уютную тьму многомерного космоса. Этим же вечером в честь Торби был дан обед.
Бабушка произнесла свою обычную речь, поблагодарив за то, что Семья снова была спасена, и не кто иной, как сын «Сису», находящийся ныне рядом с ней, был орудием этого счастливого, но неизбежного исхода. Затем она снова откинулась на подушки и принялась за еду; ей прислуживала невестка.
Эта честь Торби не радовала. Он смутно припоминал, как шла охота; ему казалось, что его чествуют по ошибке. Все последующее время он был как бы в полузабытьи, и только сейчас воображение возвращалось к нему.
Он знал, что то были всего лишь пираты. Пираты и работорговцы, они хотели напасть на «Сису» и продать в рабство всю Семью. Торби ненавидел работорговцев еще до того, как стал осознавать себя – не просто безличный институт рабства, а именно ненависть к работорговцам была в нем с младых ногтей, еще до того, как он узнал это слово.
Он был уверен, что папа одобрил бы его: он знал, что папа, при всей своей мягкости, не проронив ни слезинки, укоротил бы любого работорговца в Галактике.
Тем не менее Торби не был счастлив. Он продолжал думать о живом корабле, на который внезапно обрушилась гибель, превратив судно в сгусток излучения. Он посмотрел на свои пальцы и задумался. Его поймала в свои сети старая дилемма, с которой сталкивается человек, поглощающий мясо, но предпочитающий, чтобы туши свежевали другие.
Глава 13
Вуламура была цветущей планетой первопроходцев, включенная в состав Земной Гегемонии; здесь «Сису» должна была сделать последнюю остановку, прежде чем нырнуть к Встрече. Здесь было вдоволь продовольствия и сырья; фраки охотно покупали промышленные изделия. «Сису» распродала многие изделия лосиан и большинство финстерских драгоценностей. Но того, что могло принести доход, Вуламура предлагала скупо – здесь старались тратить деньги на то, что способствовало развитию нарождающейся индустрии.
Поэтому «Сису» удалось приобрести немного урана, но вдоволь продовольствия. «Сису» всегда старалась иметь у себя изысканный стол для гурманов; и на этот раз она набрала больше, чем ей было нужно; все это станет предметом гордости на Встрече.
В порту Нью-Мельбурн Отец несколько раз брал с собой Торби. Местным языком здесь был Системный Английский, который Крауса понимал, но фраки говорили на нем с захлебывающейся скоростью, глотая гласные; и Капитан Крауса находил его сложным для восприятия. Но для Торби язык не был труден, поэтому Крауса брал его с собой.
В этот день они должны были завершить сделку по передаче топлива. Коммерческое предложение, принятое «Сису», должно было быть утверждено в Центральном банке, а затем передано на завод. После того, как бумаги были подписаны и счет оплачен, Капитан сел поболтать с Директором. Капитан мог проявлять дружелюбие по отношению к фраки, ничем не давая понять ту огромную социальную разницу, что лежала между ними.
Пока они болтали, Торби мучился беспокойством. Фраки рассказывал о Вуламуре:
– Любой толковый мужик с хорошими руками и головой, который может держать ушки на макушке, имеет право получить здоровый кусок земли и ковать свое счастье.
– Вне всякого сомнения, – согласился Капитан. – Я видел ваших быков. Эти звери просто великолепны.
Торби тоже согласился. На Вуламуре, в самом деле, не хватало тротуаров и водопроводов; здесь не очень увлекались искусством, но она буквально бурлила от открывающихся на ней возможностей. Кроме того, это был приятный славный мир, где обитало не так много жителей, что тоже было неплохо. Он соответствовал совету доктора Мадер: «…Подожди, пока корабль сядет на планете, где будет демократия, свобода и гуманность… и тогда беги!»
Отец и Вуламура – над этими двумя вопросами Торби ломал себе голову. Должен ли он покинуть «Сису»? Если не хочет становиться на всю жизнь торговцем, ему надо покинуть корабль до того, как он женится. Но если ему придется уходить – а он все больше сомневался, хватит ли у него сил дальше выносить эту монотонную, закованную в панцирь ритуалов жизнь – Вуламура была лучшей возможностью из того, что представилось за долгие годы. Ни каст, ни гильдий, ни нищеты, ни иммиграционных законов – да что там говорить, они принимали даже мутантов! Торби видел многоруких, волосатых, альбиносов, волчьеухих, гигантов и тому подобное. Если человек умеет работать, на Вуламуре для него всегда найдется дело.
Но что ему остается делать? Сказать «Извините, пожалуйста!», выйти из каюты – и в бега? Оставаться, пока «Сису» не уйдет в прыжок? Нет, такого сделать он не может! Ни Отец, ни «Сису» такого не заслужили; он слишком многим им обязан.
Но что тогда? Сказать Бабушке, что хочет покинуть их? Если она отпустит его, он, скорее всего, будет чувствовать свое полное одиночество среди звезд! Неблагодарность по отношению к «Сису» Бабушка считала непростительным грехом.
И кроме того… Встреча была уже близко. Он чувствовал большое желание посетить ее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
