Именно здесь сильнее всего чувствовалась эта внешняя угроза. Но она была несколько странной. Кто-то не ломился в этот мир, как давеча это делали архангелы, а аккуратно стучался. Как бы спрашивая у хозяина разрешения войти. Это было довольно необычно, но расслабляться я не собирался. Я сам открыл телепорт незваному гостю, чтобы ускорить процесс попадания сюда незнакомца или сразу нескольких незнакомцев в мой мир.
В тот самый момент, когда из открывшегося прохода появился ангел, лезвие моего меча уже касалось его горла.
— Я Мастема, — ответил тот, нисколько не удивившись, что я его так встречаю. — Ты сам просил о встрече, поэтому я здесь.
— Я рассчитывал, что это произойдёт где-то на нейтральной территории, — ответил я, убирая в сторону своего «убийцу богов».
— Это надо было согласовывать через Люцифера, а время сейчас слишком дорого.
— Для тех, кто умеет им управлять, оно ничего не значит.
— Теперь понятно, как тебе удалось победить сразу всех восьмерых архангелов. Я предупреждал Михаэля, что ты очень непрост, но он меня не послушался. Теперь из-за его высокомерия Демиург зол на всех.
— Ну так ликвидируй его.
— Не могу. Во-первых, у меня нет твоего меча. Я сразу заметил, как он сияет. Похоже, что в нём заключена жизненная энергия не только убитых тобой архангелов.
— Ты прав. Удалось обезглавить одного довольно непростого бога. Так что мы с моим мечом теперь очень довольны.
— Я о чём-то таком и подумал. А во-вторых, у меня просто не хватит сил на это. Кстати, твоя аура уже, практически, сравнялась с аурой Демиурга.
— Это простая констатация факта или за ней последует какое-то предложение?
— Пока это просто констатация того, в чём я хотел убедиться сам. Теперь я бы хотел выслушать тебя. Ведь ты являешься инициатором этой встречи, значит у тебя есть, что мне сказать.
— Да, есть. Если коротко, то диада меня нашла.
— Это должно было когда-нибудь случиться. Теперь мне понятно, почему ты решил встретиться со мной. Я уже, приблизительно, знаю расклад сил. Пэмандр на твоей стороне?
— Он мой учитель. Гермес мой родственник, а Люцифер, благодаря мне, скоро станет дедушкой.
— И он мне ничего не сказал. Значит, у тебя получилось изменить светлую энергию на тёмную?
— Да, получилось. И ещё много чего другого я теперь умею делать. Надеюсь ты уже догадался, у кого сейчас в руках находится меч Михаэля и скоро будут находиться остальные мечи?
— Догадался. Кроме этого я слышал, что у Тахор теперь ангельские крылья.
— Что не сделаешь для женщины, которая скоро станет матерью моих детей и которая через девять месяцев превратится в ангела?
— И ты мне обо всём этом вот так открыто говоришь?
— Теперь у тебя есть только два пути. Или побежать сразу к Демиургу и всё ему рассказать. Но тогда придётся поведать о своих переговорах за его спиной с Люцифером и мной. Или принять мою сторону.
— Ты, действительно, непрост. Но если я, всё-таки, всё расскажу Демиургу?
— Ты же знаешь, кем он является на самом деле. Первичная энергия, высвободившись вместе со взрывом, ещё с первым Демиургом накосячила. А последний так вообще никто. Самозванец и узурпатор. Да, он, на данный момент, является самым сильным богом из всех. Но против триады он никто.
— Да, это я знаю. Ты не оставляешь мне выбора.
— Выбор есть всегда. Можем сделать вид, что этой встречи вообще не было. Но после воссоединения с триадой необходимость в тебе может отпасть, так как не станет того, кому ты служишь.
— Это я и имею ввиду. Ладно, я принимаю сторону Создателя. Что мне теперь делать?
— Ничего. Если вдруг Демиург снова соберётся что-то предпринять против меня, то сразу дай мне знать.
— Демиург сейчас ангелам не доверяет. Вокруг него херувимы и серафимы постоянно крутятся. А эти создания очень опасные.
— Значит, ангелы опять восстанут против него. Есть среди них вожаки, типа Люцифера, кто сможет повести их против Демиурга?
— Да, таких двое. Муриэль — ангел порядка, и Абаддон — ангел бездны.
— Передай им, что Создатель их поддержит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хорошо, передам. Только они спросят меня: когда?
— Скоро. Пусть пока готовятся. Я дам им знак. Предупреди их, что всё должно выглядеть, как будто они сами восстали. Мы в открытую в их дела вмешиваться не можем. Триаде проще всё снова уничтожить и создать Вселенную сызнова, чем признать, что что-то пошло не так по нашей вине.
После чего я открыл портал и Мастема исчез. Чтобы никаких визитёров в моём мире больше не было, я снова активировал метку в энергетическом поле Земли и дополнительно создал защитный купол над замком. Здесь и сейчас спали мои самые дорогие создания и поэтому главной моей задачей являлась их защита.
Я заглянул в спальню и улыбнулся. Как сказал главный герой-резонёр и enfant terrible Костик Ромин из «Покровских ворот», которого сыграл в фильме Олег Меньшиков:
«Спит родимый аквариум, спит». Вот и пусть спокойно спит и видит сладкие сны. Ради спокойствия пяти моих жён я и затеял все эти потрясения в структуре Вселенной.
Сначала я это устроил в родном СССР, затем в во всём остальном мире. После чего я разворошил космос, который стал похож на гудящий и растревоженный улей, а теперь добрался до глобальных причин мироздания.
Есть такая наука — эзотерика, которая несет в себе знания о неизведанном, о скрытом от человечества, о том, что подозревается, но остается неведомым. Так вот, я в данный момент был настоящей ходячей энциклопедией эзотерики. Причём не какой-то там книжной, а живой. За мои знания о мироздании любой ученый отдал бы жизнь. Только пусть это пока будет скрыто ото всех. Пусть лучше внимательнее читают Альберта Эйнштейна. В его научных теориях и гипотезах можно найти ответы на многие вопросы происхождения Вселенной.
Но мне надо было возвращаться в Древний Египет, где меня ждали некоторые незавершённые дела. И секс среди них был не самым главным. Да, он был самым приятным делом, но не основным. Похоже, что именно там мы все сможем укрыться в случае, если что-то пойдёт не так в моём мире. Ведь Демиург, как я понял, параллельные миры контролировать не может. Так как он в этой Вселенной ничего не создал, кроме недоделанного до конца человека. Ведь даже самого Демиурга создала первичная энергия без собственной воли, которая сотворила и его, и всю эту Вселенную.
Теперь мне осталось повторить свой же подвиг. То есть попасть в параллельный Древний Египет без помощи машины времени. Сюда я вернулся на взводе, опасаясь за жизнь своих пятерых жён. Я боялся, что именно это позволило активировать дремавшие во мне сверхспособности. Но как говорил Лаврентий Павлович Берия: «Попытка — не пытка».
Точно, не пытка. Повторив последовательно то, что я сделал до этого, чтобы попасть в апартаменты к жёнам, я оказался в начальной точке своего перемещения, то есть в постели с Бастет. Причём она смотрела на меня удивленными глазами, а затем шёпотом спросила:
— Уже можно говорить?
— Можно, — ответил я и посмотрел на неё с улыбкой. — А почему шёпотом?
— Ты же сам сказал, чтобы я не издавала ни звука. А потом приказал ждать тебя здесь, после чего у меня зарябило в глазах. Но тут же всё пришло в норму. Так когда тебя ждать?
— Я уже вернулся. Поэтому можешь говорить нормально.
— Ничего себе. Значит, когда твой образ помутнел и покрылся рябью, ты в этот момент куда-то исчез. А когда через секунду всё вернулось в норму, ты вернулся. Так, что ли получается?
— Всё правильно.
— И где ты был?
— В другом времени и в другой реальности.
— Да, трахаешься ты лучше всех других богов. И по своим возможностям ты тоже лучший.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Получается, что у тебя было много любовников до меня?
— Как и у тебя любовниц.
— Только ты об этом говоришь честно, а моя Бает это скрывает.
— Женщины стараются на эту тему не распространяться. Она не скрывает, она не договаривает. Меня, как и её, изнасиловал отец. После чего мы обе долго ненавидели мужское племя. А потом, со временем, отошли и стали богинями любви. А какая любовь без секса? Но ты превзошёл в этом плане все мои ожидания.
