собачьи экскременты на его белоснежных брендовых кроссовках, а потом…
На мои губы так, что казалось еще секунда и он поцелует меня сам. Потому что хочет это сделать.
Я надеюсь, этот мажористый козел не решит в меня влюбиться?
Это будет полный аут. Прекрасная перспектива…
Между мной и сводной сестрой, с которой и так отношения явно не заладились, не по моей воле встанет Архип. Потом об этом узнает отец Дины и выгонит меня на улицу ну или просто устроит мне концлагерь, что не легче. Владимир при маме улыбается мне, но я ему по сути так и остаюсь чужой и прекрасно ощущаю холод и равнодушие. А Динку он чень любит, это видно невооруженным глазом. За свою родную дочь он меня со свету сживет. Если так случилось бы, что мальчик Дины вдруг выбрал бы меня, наша семья бы развалилась и перессорилась.
Даже вздрогнула от собственных мыслей по этому поводу — это была бы катастрофа!
Надеюсь, что все это так и останется на уровне моей не очень приятной для меня же самой выдумки…
Вспомнила наше знакомство с самого начала и снова начала злиться.
Он же меня вообще за человека не держит! Также как и его подружка Дина. Они прямо два сапога — пара…
Это все просто игра какая-то. У них же это модно — играть с «дешевыми» людьми незнатного рода в игры на выживание. Как тогда, с бассейном.
Этот мажор постоянно нарушаем мои границы, портит мне жизнь, подвергает реальной опасности, а потом ждет поцелуев…
Как кот с мышкой играет со мной…
Кое-как заставила себя все же лечь в постель. За окном уже брезжил рассвет. Пришлось плотно зашторить окна, чтобы поспать хотя бы часа четыре…
Спустя время усталость взяла свое и я провалилась в тревожный сон, полный моих новых страхов в новом, совсем недружелюбном ко мне доме с такими же недружелюбными обитателями…
36
Утром очень долго не могла решиться спуститься вниз. Мне не хотелось встречаться с этой семейкой за завтраком, особенно с Архипом. Надеялась, что к тому времени как я спущусь, большинства обителей дома уже не будет внутри.
И я оказалась права — в доме стояла тишина, а кухня пустовала.
Я выдохнула и включила чайник. Нарезала себе бутербродов и налила кофе.
Интересно, у меня теперь всегда буду такие завтраки, словно я не член семьи, а какой-то воришка?
Но только я успела откусить один бутерброд, как на кухне нарисовался Архип.
Я так и застыла с хлебом и колбасой в руке, все встало у меня поперек горла.
Он тоже притормозил на пороге, мазнул по мне пренебрежительным взглядом, но потом просто отвернулся и прошел к чайнику так, словно меня тут не было.
Даже не поздоровался. Впрочем, игра в молчанку и отсутствие реакции мне нравились больше нападок. Пусть лучше молчит…
— Да, — заговорил Архип в трубку. Ему кто-то позвонил, и он решил ответить на звонок прямо при мне. — Ага. Да у Динки. Да, сейчас перекушу и буду выдвигаться. Остальные парни тоже подгребут? Назар, Питер? Отлично. Ну, сейчас кофе дерну и тоже подтянусь. Только гитару не взял с собой, надо будет домой зарулить. Да, Дань, не переживай, все выучил. Сейчас покажу тебе такое соло — закачаешься. Ну, давай, до встречи.
Он повесил трубку и убрал телефон в задний карман джинсов (а кстати, неплохо сидят они на его задней части тела…) и принялся наливать себе чай, а я украдкой еще раз окинула его взглядом.
Он на гитаре играет в какой-то группе?
Ничего себе. Такая зараза, и вдруг — талантливая.
Интересно, и что же они играют? Он поет или только за музыкальное сопровождение отвечает?
Жутко любопытно, но спрашивать, я конечно, не решилась. А то еще подумает, что вызвал у меня интерес.
Даже фыркнула от собственной мысли.
Он никогда не узнает, что мне в самом деле любопытно.
Архип налил себе чай и сел напротив меня. А мне вот есть что-то расхотелось вовсе. Я положила свой хлеб обратно на тарелку. Зато Архип, не спрашивая разрешения, взял другой. И надкусил, глядя мне в глаза.
Наглец…
— Вкусно? — спросила я.
— М-м… Очень, — ответил он.
— Это мой бутерброд, — кивнула я на тарелку.
— Ну и что? — пожал он плечами. — Я же видел, что ты их все не хочешь. Или ты жадина?
— Я не для тебя их делала, ясно?
— Жадина-говядина все-таки, да? — изогнул он одну бровь, откусив еще приличное количество хлеба и колбасы от МОЕГО бутерброда.
— Очень смешно, — покачала я головой. — Где твоя Дина? Она тебе и нарежет бутерброды.
— А я хочу съесть твои, Снегурочка, — заявил Архип. — Та-а-ак вкусно…
И он с лицом из рекламы про шоколадный батончик и райское наслаждение откусил еще и застонал.
Придурок…
Это же обычный бутерброд. Чтобы нарезать колбасы и хлеба навыки шеф-повара не требуются. Опять издевается надо мной…
— Лучше бы я выкинула их в мусорку.
— Ну, вот если я не доем — то выкинешь, — сказал мажор. — Тебе же не привыкать быть обслугой и работать ради комфорта других, правда?
— Слушай, ты! — громко опустила я ладони на стол и приблизилась к нему. — Ты меня уже…
— Осторожнее, Снежинка, — накрыл он сверху мои руки своими, заблокировав их на столе. — Не повторяй вчерашних ошибок. Ты хотела сказать нечто грубое?
— Отпусти, — дернула я руки на себя, но он лишь сжал их сильнее.
— Ты уверена, что не хочешь снова меня как-нибудь обозвать?
— Не хочу.
Хочу. Но мне слишком дорого потом приходится платить за свой язык. Лучше промолчать и действительно с ним не связываться.
Мы оба услышали неспешные шаги со второго этажа, и Архип разжал горячие пальцы, позволив мне убрать наконец руки со стола.
Мы продолжали сверлить друг друга взглядами.
— Всем привет! — залетела на кухню Динка. — А что с лицами у вас? О, бутеры!
Она схватила третий нетронутый никем МОЙ бутерброд.
Да эта семейка еще и объест меня легко, и глазом моргнуть не успею.
Что ж, теперь мне тут точно нечего делать.
Я мыла чашку из-под кофе и собиралась уходить, краем уха слушая довольно занятный диалог.
— Ты нарезал на бутеров, зай? — сюсюкала с ним Дина, а я мечтала, чтобы меня не вырвало в только что вымытую чашку. А хотелось.
— Да, все для тебя этим утром, Солнышко, — ответил Архип в том же стиле, и я поняла, что если не уйду отсюда прямо сейчас, то все же сделаю свое черное дело
