Зюсс создал обозначение «ювенильная вода» для той воды, которая выделяется в глубинах земли при остывании расплавленных масс, насыщенных парами, и в качестве вновь образовавшегося химического соединения поднимается по трещинам в виде горячих источников, минеральных терм, на земную поверхность. Применяя это сравнение к Зюссу, можно сказать: то, что он давал в своих лекциях, было всегда «ювенильным» продуктом его ума, овеянным атмосферой свежести. В этом заключалось очарование его лекций, которое влияло даже на противников и недоброжелателей Зюсса.
В дополнение к лекциям Зюсс имел обыкновение проводить со слушателями экскурсии, большей частью во время весенних каникул. Впечатления от этих экскурсий запоминались участниками на всю жизнь. Экскурсии сначала ограничивались бассейном Вены или ближайшими частями Нижней Австрии, но, постепенно распространяясь все дальше, достигли, через Альпы, Италии и даже Сицилии. В этих экскурсиях, кроме слушателей, участвовали научные сотрудники и посторонние — любители геологии. Экскурсанты чувствовали себя непринужденно и в свободные часы, на переходах и ночлегах, развлекались пением и шутками. Зюсс не отставал от молодых и сам молодел в их обществе. Но перед каким-нибудь интересным утесом или на вершине, с которой открывался широкий кругозор, рожок Зюсса собирал рассеявшихся спутников, и воцарялась благоговейная тишина. Зюсс в образных выражениях излагал кратко все существенное и интересное о данном месте.
Французский геолог Термье так характеризует Зюсса как профессора: «Он обладал в высокой степени теми качествами, которые делают профессора достойным этого звания, и даже теми, которые создают большого оратора: благородством фигуры, красотой и строгостью лица, мягкостью и горячностью голоса, свободой речи и обилием образов, способностью оживлять все, о чем он говорил, и давать жизнь идеям и предметам посредством красоты форм и энтузиазма речи. Он умел убедить, научить, овладеть полностью своей аудиторией. С первых же лет своей профессорской деятельности Зюсс стал знаменитым. Слушатели теснились в амфитеатре, следовали за ним толпами в его экскурсиях. Его книга о почве Вены, вышедшая в 1862 году, давала новое направление изучению геологии, и это новое заключалось в том, что Зюсс связывал геологию с географией, человека — с социально-экономическими условиями его жизни. Из тесной научной среды эта книга скоро проникла в широкие культурные слои».
Русскому геологу Богдановичу удалось в 1892 году присутствовать на лекции Зюсса в университете. Он пишет о ней следующее:
«Я до сих пор не могу забыть величественной фигуры старого профессора, с особым изяществом нарисовавшего цветными мелками разрез доломитов Тироля и плавно, спокойно, чрезвычайно сжато давшего в течение сорока минут очерк этого разреза триаса и обрисовавшего условия современного образования коралловых рифов».
Все лекции по палеонтологии, стратиграфии и тектонике Зюсс пояснял рисунками, сделанными цветными мелками на большой черной доске, висевшей на стене возле кафедры. Эти рисунки, часто весьма сложные, он выполнял очень быстро, словно шутя, не прерывая лекции.
Дача Зюсса в Марце
Памятник Эдуарду Зюссу в Вене
В 1901 году, когда Зюссу исполнилось семьдесят лет, он должен был, согласно существовавшему тогда закону, оставить преподавание. Его последняя лекция превратилась в трогательное торжество, которое профессор Фукс, старый ученик Зюсса, описал так:
«Большая аудитория была переполнена. Явились многие бывшие студенты, чтобы в последний раз услышать речь любимого учителя. На скамьях виднелось немало уже поседевших голов. Зюсс поднялся на кафедру и прочитал сначала лекцию обычного типа о строении Анд Южной Америки. Изложив все со свойственной ему образностью, он в заключение обратился к присутствующим с краткой речью, в которой охарактеризовал и сравнил состояние геологии в те годы, когда он начал ее изучать, с состоянием в данное время, и закончил следующими словами:
«Бульвер-Литтон говорит в одном из своих романов, что человек, окруженный на склоне лет своими детьми, считает конец своей жизни не заключительной точкой, а чертой, отделяющей одну главу от другой. С таким же правом можно сказать это об учителе и его учениках. Я счастлив, что могу приветствовать сегодня в этой аудитории не ряд учеников, а ряд поколений учеников, начиная с поседевших, прославившихся членов Академии наук и кончая зеленой молодежью с ее ясными глазами. Этим молодым я хочу сказать несколько слов, — пожилым они известны и без меня. В течение сорока четырех лет многое случилось на Земле, но ничто не имело такого решающего значения для общей культуры человечества, как прогресс естествознания за это время. Оно проникло в каждую область жизни и творчества человека, оно влияет на наши общественные отношения, на философские воззрения, на хозяйственную политику, на положение государств и видоизменяет их. Присмотревшись ближе, мы убедимся, что наряду с естествознанием все больше выдвигается на передний план и естествоиспытатель; его социальное значение находит признание, его научная работа оценивается все выше. Ввиду этого на подрастающее поколение исследователей ложится высокая обязанность, состоящая в том, что они должны все строже относиться к этике своего личного образа жизни, чтобы при возрастающем влиянии естествознания на общественную и государственную жизнь естествоиспытатель чувствовал себя вполне достойным участвовать в руководстве духовным развитием человечества.
«Я дошел до черты своей жизни. Когда я сделался учителем, я не переставал учиться; теперь я перестаю быть учителем, но хотел бы остаться учащимся, пока мои глаза могут видеть, мои уши слышать и мои руки схватывать. С этим пожеланием я не ухожу, но отхожу на свое прежнее место. А теперь благодарю вас всех от глубины души за ваше посещение и прошу сохранить обо мне добрую память».
«Собрание слушало учителя в напряженном безмолвии, и, когда Зюсс сошел с кафедры и направился через столпившихся слушателей к выходу, все были еще под впечатлением торжественного момента. Полное отсутствие аплодисментов и молчаливые рукопожатия всего лучше соответствовали глубокому волнению, охватившему присутствующих».
Зюсс стал членом-корреспондентом Академии наук в 1860 году, в возрасте двадцати девяти лет. В 1867 году он был избран в действительные члены, а с 1885 года, в качестве секретаря естественно-математического отделения, принял деятельное участие в работах Академии. В 1890 году он стал секретарем всей Академии, в 1893 году — вице-президентом и в 1898 году — президентом Академии, которым и оставался до 1911 года. Из-за преклонного возраста он сам отказался от этого поста, но продолжал принимать живое участие в научных работах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
