— Мы тут ни при чем, — вмешалась Синтия. — Они стреляли в нас, а попали в него.
— Тем не менее они винят в его смерти вас и хотят рассчитаться. Они винят вас во всем, что с ними случилось.
— Им придется попотеть, прежде чем они нас найдут, — проворчал я.
— Может быть, — согласился О'Гилликадди. — Но в конце концов они вас настигнут. Они знают лес, как свои пять пальцев. У них нюх охотничьих собак. Они замечают буквально все. Перевернутый камень, потревоженный лист, примятая трава — ничто не ускользнет от их внимания.
— Наша единственная надежда, — сказала Синтия, — найти Элмера и Бронко. Если они будут с нами…
— Мы знаем, где они, — сообщил О'Гилликадди, — но, поспешив к ним, вы прямиком угодите в руки разъяренных бандитов. Мы всячески старались явиться вашим товарищам, но они упорно нас не замечали. Чтобы ощутить наше присутствие, нужно обладать чувствительностью более обостренной, чем у робота.
— Мы пропали, — констатировала Синтия; голос ее слегка дрожал, — Вы не можете привести к нам Элмера с Бронко, а бандиты, по вашим словам, скоро нас нагонят.
— И это еще не все, — заявил О'Гилликадди, чуть ли не лучась от удовольствия, — На охоту вышли Разорительницы.
— Разорительницы? — переспросил я, — Разве их несколько?
— Их две.
— Вы говорите про боевые машины?
— Вы называете их так?
— Так называл их Элмер.
— Ну, они нам не страшны, — сказала Синтия, — Ведь боевые машины никак не связаны с Кладбищем.
— Вы уверены? — осведомился О'Гилликадди.
— То есть? — не понял я. — Им-то зачем Кладбище?
— Смазочные материалы, — лаконично пояснил О'Гилликадди.
Кажется, я застонал. Просто до невероятности и вполне логично. И в самом деле: источники питания у машин автономные, скорее всего атомные; необходимый ремонт они наверняка выполняют самостоятельно. Единственное, что им требуется и чего у них нет, — смазка.
Конечно, Кладбище не могло пройти мимо такой возможности. Оно не упускало ничего, ревниво оберегая свое монопольное владение Землей.
— А Душелюб? — спросил я, — По-моему, он тоже тут замешан. Где он, кстати?
— Исчез, — сказал О'Гилликадди. — Он появляется, когда ему вздумается, и не всегда сопутствует нам. Он — иной, чем мы. Мы не знаем, где он.
— А кто он?
— Как кто? Душелюб.
— Я не о том спрашиваю. Он человек или не человек? Может, он мутант? Земля в свое время, должно быть, кишела мутантами. Большей частью мутации сказывались на людях отрицательно; правда, судя по всему, такие мутанты со временем вымерли. Ну так вот: гробокопатели обладают способностями к телепатии и бог знает к чему еще; деревенские жители — наверное, тоже, хотя мы ничего особенного в их поведении не заметили. Даже вы, призраки…
— Тени, — поправил О'Гилликадди.
— Разумеется, разумеется. Быть тенью — вовсе не естественное человеческое состояние. Пожалуй, теней не встретишь нигде, кроме Земли. Никто понятия не имеет, что творилось тут после того, как люди бежали в космос. Нынешняя Земля ничуть не похожа на прежнюю.
— Не увлекайся, — остановила меня Синтия, — Ты хотел узнать, связан ли Душелюб с Кладбищем.
— Уверен, что нет, — сказал О'Гилликадди. — Кто он, я не знаю. Я всегда считал его человеком. Он во многом напоминает вас, хотя, конечно, появился на свет иначе, и таких, как он, больше нет…
— Послушайте, — перебил я, — вы пришли к нам не просто так, а с какой-то целью. Вы бы не стали утруждать себя ради плохих вестей. Ну-ка, выкладывайте.
— Нас много, — сказала тень, — Мы нарочно собрались все вместе. Мы созвали весь клан, потому что испытываем к вам странную привязанность. Еще никому за всю историю Земли не удавалось так ловко прищемить Кладбищу хвост.
— И вы этим довольны?
— Весьма и весьма.
— И явились нас повеселить?
— Нет, не повеселить, — возразил О'Гилликадди, — хотя мы с радостью бы вас потешили. По нашему убеждению, мы сможем оказать вам маленькую услугу.
— Мы примем любую помощь, — сказала Синтия.
— К сожалению, объяснение будет довольно путаным, — предостерег О'Гилликадди, — а из-за отсутствия соответствующей информации вы можете мне не поверить. Дело вот в чем: будучи теми, кто мы есть, мы не имеем никаких контактов с материальной Вселенной. Однако, как выяснилось, нам до известной степени подвластны пространство и время, которые не то чтобы составные части материальной Вселенной и не то чтобы наоборот.
— Подождите, подождите, — не выдержал я. — Вы говорите
о…
— Поверьте, — продолжал О'Гилликадди, — мы не нашли иного решения. Ничем иным мы вам помочь не в силах, но…
— Вы предлагаете, — уточнила Синтия, — переместить нас во времени.
— Буквально на чуть-чуть, — ответил О'Гилликадди. — На долю секунды, но этого будет достаточно.
— Но перемещения во времени неосуществимы, — возразила Синтия, — Как над ними ни бились, результаты оказывались совершенно неудовлетворительными.
— Вы это уже делали? — требовательно спросил я.
— По правде говоря, нет, — сказал О'Гилликадди, — однако мы поразмыслили, все прикинули и теперь почти уверены…
— Но не до конца?
— Увы, — ответил О'Гилликадди, — Не до конца.
— А вернуться мы сможем? — справился я, — Мне вовсе не улыбается провести остаток жизни в мире, который на долю секунды отстает от Вселенной.
— Об этом мы тоже подумали, — беспечно отозвалась тень. — У входа в расщелину мы установим временную ловушку. Ступив в нее…
— А в ней вы уверены? Или опять не до конца?
— Она не подведет, — заверил О'Гилликадди.
Перспектива вырисовывалась довольно безрадостная, и
потом, сказал я себе, откуда мы знаем, что он не лжет? Быть может, О'Гилликадди хочет использовать нас в качестве подопытных кроликов для какого-нибудь паршивого эксперимента. Кстати, а существуют ли тени вообще? Мы видели их, или нам почудилось, что мы их видели там, у костра, на деревенском празднике. Но где доказательства? Всего-то и есть, что слова Душелюба да голос, который именует себя О'Гилликадди.
Вот именно, голос О'Гилликадди. Может, он такая же галлюцинация, как хоровод теней у костра в деревне или группа тех же теней в пещере, где состоялся наш первый разговор с Душелюбом? Да, но ведь слышу его не я один. Синтия тоже его слышит, по крайней мере ведет себя так, словно слышит. А может, мне померещилось? Черт те что, выругался я мысленно; поневоле начнешь сомневаться не только в реальности окружающего мира, но и в своей собственной.
— Синтия, — позвал я, — ты действительно слышала…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
