были закрыты. С разбегу бедный кот впечатался в закрытую дубовую дверь, упал, испуганно икнув, а потом заблажил дурниной.
— О, Фердинанд, мой котик, что с тобой, — запричитала Антуанет.
Она хотела его взять на руки, но кот дико зашипел и метнулся на стол, сметая по дороге фарфоровые чашки, чайник с горячим чаем был опрокинут прямо на промежность мэра, а печенье разбросано по сторонам.
Мэр вскочил с кресла и нервно затряс штанами, пытаясь спасти самое дорогое, и, не найдя ничего лучше, скинул с себя штаны.
А Антуанет бросилась поднимать с пола чашки и ложки.
И в этот момент в кабинет зашёл министр по строительству.
— Я не вовремя, — тихо пробормотал он.
Мэр стоял со спущенными штанами и мокрыми трусами, а перед ним на коленях стояла Антуанет, прижимая к груди блюдце.
И тут Фердинанд с диким воем бросился на вошедшего. Он запрыгнул тому на голову, а с головы бросился в открытую дверь, сорвав парик, который прикрывал лысину у министра.
— Аааааааа, — только и услышала Амалия.
И Кошка решила тоже «сделать ноги», пока ее никто не видит.
Она было рванула к двери, но тут чья-то цепкая рука схватила ее за загривок.
— И кто это у нас тут? — услышала Амалия противно-слащавый голосок Антуанет. — Терпеть не могу рыжих кошек. Где у нас отдел по борьбе с дикими и бездомными животными?
Амалия попыталась вывернуться из рук, но уж так устроен организм кошек, что когда их берут за шкирку, они повисают безжизненными тушками. И Амалия ничего не могла сделать.
— Эта кошка напугала моего Фердинанда! — орала Антуанет, а мэр быстро приводил себя в порядок. — Он воспитанный котик, если бы не эта дрянь, он бы ни за что не заскочил на стол!
А через минуту в дверях появились живодеры с железной клеткой.
— Только очень аккуратно обращайтесь с животным, — вступился мэр за кошку. — А то на нас подадут жалобу защитники природы.
Мэр поправил брюки и застегнул пиджак, чтобы не было видно неприлично мокрого пятна на брюках.
Живодеры покивали головами, и одели на Кошку железный ошейник. Та хотела было прибегнуть к магии, щелкнула когтями, но из-под алмазных когте й не вылетело ни одной искры.
Кошка чуть не зарыдала. Железо заблокировало ее магию в этом мире.
А живодеры бросили Кошку в железную клетку.
— Вот вам, — и Антуанет засунула главному в карман жилетки крупную купюру. — Сделайте так, чтобы ее сразу убили, ни каких пунктов временного содержания, сразу на мыло.
— Но у нас регламент, — главный живодер приподнял бровь и скосил глаза. — Мы сначала должны отвезти…
Договорить он не успел, как вторая купюра была засунута ему в карман.
— Я сказала, кошку сразу на мыло, — ткнула пальцем в клетку Антуанет.
— Как скажет госпожа, — пробормотал живодер и потащил клетку на выход.
— Господи, только не это, — взмолилась Кошка. — Кристофер! Спаси!
Кошка кричала мысленно, пытаясь достучаться до своего хозяина.
Два бугая закинули клетку в фургон, где уже стояли другие клетки, в которых сидели и страдали бедные животные.
Рядом с Амалией в другой клетке сидела кудлатая грязно белая собака и скулила. Собака хотела писать, гулять и очень оголодала. А с другой стороны понурый, старый, подслеповатый кот с тоской ждал своей участи.
— Кристофеееер! Где ты? — мысленно продолжала кричать Амалия.
А в будке двое говорили.
— Ну, чо делать то будем?
— Давай отвезем этих в пункт, а рыжую кошку потом на мыловарню.
— ЧЕ то не хочется, лень. Домой хочу, там банка холодного пива ждет меня.
— Тогда давай всех на мыловарню, — заржал один из бугаев.
— А давай, забьем и отдадим на мыло, — заржал второй.
— Кристофер! — они убьют нас, мысленно кричала Кошка.
Глава 27
Кристофер сидел в кабинете и рисовал. Грифель бежал по бумаги, оставляя после себя серые штрихи. Они были то гуще, то реже, по-разному раскрашивая бумагу. Но каждый штрих — это маленький шажок в сложном искусстве рисунка. Несколько сотен штрихов и на белом листе бумаги расцветал цветок, а тысяча маленьких штрихов, оставленных на белом листе, показывали будущий сад, который придумал Кристофер.
Он совсем забыл о времени, а когда стемнело, просто протянул руку и нажал кнопку лампы, что висела над его столом.
Листы с готовым рисунком он откладывал в сторону и вытягивал из папки следующий.
Работа подходила к концу, на следующей неделе все работы надо было сдать в мэрию, а там уж как бог на душу положит. Кристофер не верил в свою удачу. Ни один из его проектов никогда не выигрывал. Все вокруг морщились и говорили: Фи!
Эльф считал, что и в этот раз все будет также, но что-то толкало его, и он рисовал и рисовал.
Внезапно ему показалось, что холодная рука сдавила его сердце, а в разум ворвался крик Амалии. Кристофер вздрогнул и потряс белокурыми волосами. Нет! Все нормально. Она не могла попасть впросак, ведь она ведьма.
Но крик повторился. В нем было столько боли и отчаянья, что из рук Кристофера вылетел карандаш, он описал дугу, упал на пол и закатился под шкаф.
Эльф плюнул с досады.
И мысленно попытался представить Кошку. Где могла сейчас шляться его помощница?
Но мысли в голову не шли, только отчаянный ее крик.
Что не так?
Кристофер напрягся, а вдруг она и правда попала в переделку? Ведь у Амалии характер ого-го, спуску никому не дает.
И вновь в его мысли ворвался ее крик.
— Амалия, что случилось? — пытался пробиться через ее ужас Эльф, он стучался, но она не открывалась ему. И было совсем непонятно, что с ней произошло и где она. А самое главное, где ее искать.
— Амалия, покажи мне, где ты? — попросил он ее.
— Здесь, — прозвучало в ответ, и Кристофер увидел лишь темные силуэты решёток.
Где это?
— Амалия, я не понимаю, где ты? — снова пытался мысленно достучаться до нее Эльф.
Но Амалия лишь всхлипывала и паниковала.
— Они убьют меня! — вдруг ворвалось в его мозг ее последняя мысль.
— Амалия, черт тебя подери, где ты? — зло бросил Кристофер.
Он злился на Кошку, которая ушла из дома, не уведомив его куда. Он злился на себя, потом что его
