Трубку взяла Толина жена. В России он женился на женщине с двумя детьми, и он быстренько настрогали еще двоих мальчишек-близнецов. Более преданного мужа и трогательного отца трудно себе представить. К счастью, его жену я тоже знала. После того случая она устроила для всей нашей команды умопомрачительный прием у себя дома со всякими татарскими вкусными штучками, вроде беляшей. Там мы и познакомились.
— Добрый день. Резеда, дорогая. Как там твой муж, как себя чувствует?
— Ой, Надежда Николаевна, рада Вас слышать. Да с ним все в порядке, это Маратик с Тимурчиком простыли. У них высокая температура, и Толя не хочет уходить, пока не поговорит с врачом. А врач будет после четырех. Я ему говорю: «Иди на работу, все равно от тебя толку мало», а он ни в какую.
Узнаю Каплевича.
— Ну вот, бедные детки. Знаю, Толя всегда так волнуется, когда с ними какой-нибудь непорядок. Он просто не сможет работать. Так что ты его не ругай, а лучше дай мне его на провод, надо один вопрос обсудить.
— Сейчас позову.
Ох, зря я позвонила. Если бы он сам болел, то с ним можно было бы отлично все обсудить. А когда болеют дети, он становится просто невменяемый.
— Алло, — раздался голос Каплевича.
— Анатолий Леонидович, это Надежда Николаевна.
— Дорогая моя Надежда Николаевна, как хорошо, что Вы позвонили. Я и сам собирался, но Вы меня опередили. Чем я могу Вам помочь?
— Толя, у нас с Вами аудит по плану в октябре.
— Точно.
— Я сейчас проверяю наш план на второе полугодие. Всех обзваниваю, чтобы подтвердить намерения. А то уйду в отпуск, а потом выяснится, что все обо всем забыли.
— Вы в отпуск собираетесь?
— Да, — храбро соврала я.
— Скоро?
— Сначала поеду в Питер, в командировку, а потом, в июле, отдыхать. Кстати, в связи с Питером. Если наш аудит пройдет в ноябре, это ничего? Если Вам это неудобно, мы, конечно…
— Надежда Николаевна, октябрь, ноябрь, какая разница. До конца года успеем?
— А как же! Все, договорились. Вы у меня просто камень с души сняли. А как там Ваши детки? Простыли, или подцепили что-нибудь?
— Ой, не знаю, и очень волнуюсь. Боюсь, я виноват. Мы с ними вчера перегуляли немножко.
— Немножко — это как?
— Часа на два. Погода была великолепная.
— Да, вчера была замечательная погода. Ну, будем надеяться, это простая простуда.
— Но у мальчиков очень высокая температура!
— Они же еще маленькие. У малышей всегда очень бурная температурная реакция.
— Вы так думаете?
— Я знаю. Все-таки двоих вырастила. Вы им пока лекарств никаких не давайте, а температуру снижайте обтираниями.
— Вот и Резеда говорит про обтирания, а я боюсь.
— Не бойтесь, от обтираний с уксусом ничего нет, кроме пользы. Я своих всегда обтирала. Да, уксус лучше яблочный. Если Резеда сама знает, тем лучше. А если у нее есть вопросы, то потом дайте ее мне, я расскажу. Меня учил очень хороший доктор.
— Спасибо Вам, Надежда Николаевна. Я скажу Резеде. Если понадобится, можно ей будет к Вам обратиться?
— Всегда буду рада помочь. А что Вы-то мне собирались звонить?
— О, я совсем забыл. Я хотел Вам рассказать приятное. Известность Вашей фирмы растет. У вас очень хорошая репутация. Вы знаете Виктора Андреевича Егорова?
— Понаслышке.
— Я в пятницу был на презентации, после нее был фуршет. И там встретил Егорова. У нас с ним шапочное знакомство. Мы аккредитованы в банке, входящем в его холдинг, и являемся одним из крупных клиентов.
— Это мне хорошо известно.
— Ну конечно, кому и знать, как не Вам. Так вот, Егоров подыскивает хорошую, проверенную, но небольшую консалтинговую компанию. Ему кто-то назвал вас, и он спрашивал у меня, что я про вас знаю, как могу охарактеризовать, можно ли вам доверять в деликатном деле. Я, естественно, дал самые лучшие рекомендации. Но, как я понял, у него и без меня была такая же информация.
— Вам это не показалось странным? Я несколько раз видела их отчеты в газетах, и там ясно значилось, что аудит для них проводит Ernst&Young. Мы — не его уровень.
— Он говорил, что не всегда удобно привлекать большую аудиторскую фирму, есть вопросы, которые правильнее доверить маленькой, но сыгранной команде. И еще что-то про конфиденциальность и личное доверие. Извините, я не помню дословно. Но я его заверил, что вашей компании можно доверять, вы в лепешку расшибаетесь для клиента, и делаете больше, чем другие.
— Толя, спасибо вам огромное за добрые слова. Если в результате Егоров нас наймет, это будет просто чудом.
— Никакое это не чудо, Вы сами создали себе репутацию отличной многолетней работой. Мне Вас в свое время вот так же на фуршете порекомендовали, и все, что мне тогда о вас сказали, оказалось чистой правдой. Я Егорову ничего, кроме правды, не сказал. Если ему нужна консалтинговая компания, никого лучше вас он не найдет. Я в этом уверен.
— Спасибо. Спасибо за доверие и за такие замечательные слова. Мне было очень приятно это услышать. Правда.
— Рад, что смог сделать Вам приятное. Так Вы поговорите с Резедой, расскажете ей, как правильно делать эти самые обтирания?
— Да, конечно, Толя, давайте сюда Резеду.
Мы попрощались, и я еще минут десять обсуждала с Толиной женой методы лечения детей от простуды. Потом пошла к Сергею Ивановичу. Он был у шефа в кабинете. Я удивилась. Что ему там делать в отсутствии Андрея? Но оказалось, шеф на месте, причем с самого утра. Еще лучше, не надо будет им рассказывать дважды, каждому по отдельности. Я постучалась под дверью.
Они только меня и ждали.
Шеф завопил:
— Ну, наговорилась со своим Каплевичем? Ту такие дела, а она ля-ля да ля-ля!!!
Сергей Иванович при этих словах улыбнулся и пожал плечами, давая мне понять, что шеф дурака валяет.
— Андрей, перестань шуметь. Дела вокруг творятся, действительно, непонятные. Я и пришла обсудить положение, и у меня есть информация. Судя по тому, что ты пришел сегодня ни свет, ни заря, у тебя тоже.
Сергей Иванович кивал головой, поддакивая мне. Он меня всегда поддерживает, когда шеф начинает орать не по делу, и даже когда по делу. Ему импонирует мое спокойствие. Сам он никогда не повышает голос, без этого может довести до белого каления кого угодно.
Мы расселись вокруг большого стола для общих собраний. Андрей за этим столом почему-то чувствует свою значимость лучше, чем за письменным. Мне это смешно, но я вида не подаю.
— Я пригласил Вас, господа, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие, — начал он с цитаты. — Нами заинтересовался Егоров. В другое время я бы до потолка от счастья прыгал, но сейчас боюсь. Надя, у тебя была информация. Давай.
