– Что же вы свою жену не жалеете? – Наталья укоризненно покачала головой. – В таком положении и на мотоцикле! Удивляюсь людской беспечности!
– Ой, муж всегда очень осторожно ездит, – вступилась порозовевшая Анюта.
По крайней мере, теперь нельзя утверждать, что она врет и не краснеет.
– Давно женаты? – спросила я.
– Почти три года, – не моргнув, соврала вдовушка Олега, а ее спутник ласково поправил ей упавшую на лоб прядь волос.
Я вздохнула. Красиво играют свои роли. А Наташка с долей сарказма в голосе изрекла:
– Понятно… Слишком маленький срок для развития мирного сосуществования двух различных систем…
Прервав выступление подруги, я дернула ее за поводок: она успела стянуть его с головы и повязать на шею. Следовало возвращаться домой. Все, что нужно, мы узнали, большего нам не скажут. Или скажут, но соврут. Предложенная молодой парой помощь была категорически отвергнута. Тут выяснилось, что собаки исчезли. Наташка пошла искать родную псину, но скоро вернулась ни с чем. И тогда парень громко свистнул. Буквально тут же послышался треск кустов и дробный топот. Первым к нам вылетел Ратмир, за ним, с высунутым языком, счастливая Денька.
– Смотри, если мне в подоле принесешь! – пригрозила ей подруга и ловко пристегнула к ошейнику поводок. – А вы, ребята, идите, а то наша собака будет рваться вслед за вами. Дай Бог вашему ребенку родиться здоровым и избежать в жизни …ну, вы сами надумаете чего.
Молодые вежливо сказали «спасибо» и приказав псу идти рядом, направились не к хутору, а несколько в сторону.
– Запутывают следы, – задумчиво сказала я.
От этой встречи осталось какое-то двойственное чувство. Одна моя половина верила, что они добрые и честные ребята, другая утверждала – под маской красивой внешности прячутся циничные и жестокие личности.
Обратный путь показался короче. Примерно в километре от деревни мы снизили темп, решив заново набрать грибов. Денька, наконец, успокоилась и перестала с тоской оглядываться назад. Скоро обе корзинки и две пластиковые сумки были полными.
Рядом с домом Силкиных стоял красный «Москвич»-пикап. Испугаться мы не успели, вовремя сообразив, что машина принадлежит частному предпринимателю, который привез продукты. Силкин-старший таскал их от машины к дому.
На крыльце нас встретила баба Тоня. Она радостно сообщила, что купила нам пластиковое ведро – надо ведь в чем-то соленые грибы везти! И тут меня осенило! Я быстренько сбегала за кошельком и, пролетая на обратном пути мимо бабули и Наташки, коротко бросила:
– Я сейчас!
Торговец уже собрался было отъезжать – у других домов его уже ждали. Я заглянула в окно машины и спросила, есть ли у него что-нибудь сладкое.
– Песок, что ли? – пробасил чернобровый представитель славного Азербайджана. И добавил, показав пальцем на мой лоб: – На вам муха сидит!
Я смахнула нахалку и пояснила, что мне нужен какой-нибудь тортик или что-то в этом духе.
Домой я вернулась с объемистым пакетом и конкретными планами на вечер. Наташка уже сидела за столом и уминала картошку с селедкой. Пришлось поторопиться и присоединиться к ней. Баба Тоня, расстроенная нашим предстоящим отъездом, уговаривала погостить еще пару дней. Наташка энергично сопротивлялась, ссылаясь на то, что мы и так уже слишком задержались.
Процесс засолки грибов оказался на удивление быстрым и легким. Поэтапно отварив грибы в большой алюминиевой кастрюле и дождавшись, когда они остынут, бабуля пояснила, что на большой друшлат (так она обозвала дуршлаг) нужно взять зажатую в кулачок горстку соли и перемешать с грибами. На дно нашего полиэтиленового ведра легли плотным слоем листья смородины и укропа, украшенные порезанным чесноком. Этой же смесью переслаивался каждый ряд грибов. Запах стоял такой, что из кухни уходить не хотелось. Правда, Денька сбежала быстро. Поверх ведра был постелен чистенький беленький лоскуток, положена тарелка, а на нее отмытый камень, за которым мы сбегали к речке. С нас было взято клятвенное обещание дома следить за грибами и смывать образующуюся мутную пленочку каждые три дня.
Несколько неприятных минут доставили расчеты с нашей благодетельницей. Она никак не соглашалась взять деньги за проживание («Уж ладно бы месяц жили!»), и мы решили оставить их завтра утром в комнате.
Приведя себя в порядок и прихватив шоколадно-вафельный торт, упаковку конфет и коробку зефира в шоколаде, мы отправились к Силкиным попрощаться. Я рассчитывала увидеть где-нибудь фотографию Олега. Все-таки он был хорошим зятем. Может быть, сохранились и свадебные фотографии. Хотя едва ли подозрительный Силкин разрешит копаться в семейном альбоме. Наташка, согласно задуманному мной плану, должна была отвлечь его просьбой показать дом.
Встретили нас приветливо. Не навязываясь в гости, мы протянули хозяевам презенты, вежливо поблагодарив за живейшее участие в нашей судьбе, и попросили не поминать лихом. Затем развернулись, демонстрируя намерение покинуть чету Силкиных, но, как и рассчитывали, были остановлены буквально силой и усажены за стол. Неторопливый разговор на отвлеченные темы не составило большого труда перевести на тему строительства и отделки дачных домов. В результате Наташка, как и планировалось, умыкнула Михаила смотреть отделку мансардного помещения. Я, в свою очередь, тут же заговорила о предстоящей свадьбе дочери и проблемах со свадебным платьем, вернее, его фасоном. Ксения сочувственно поддакивала, пока я не спросила, какое платье было на ее дочери. Она ойкнула, спохватилась и сказав мне: «Я мигом», – быстро ушла куда-то в комнату. Мне было нехорошо от сознания, что приходится хитрить с этим милым человеком.
Вернулась она почти сразу с небольшим альбомчиком в руках. Альбомчик был свадебным. Ксения полистала и протянула его мне.
– Вот здесь платье лучше всего видно.
Не знаю, как я не вскочила со стула… На фотографии красавица Анюта в шикарном белом платье и с огромным букетом розовых роз держала под руку молодого человека в костюме жениха. Именно того, с которым мы и видели ее сегодня в лесу.
Наверное, от растерянности я резко спросила:
– А это кто такой? – и, стараясь исправить положение, пробормотала: – Я имею в виду родственник или жених?
Ксения улыбнулась.
– Это жених, теперь уже муж – наш Олежек. Правда, красивая пара?
Я сглотнула комок в горле и молча кивнула, с ужасом понимая, что мое замешательство слишком уж заметно. Затем уставилась на фотографию, усиленно делая вид, что меня интересует только платье. «Мои мысли – мои скакуны!» Они действительно скакали в разные стороны и не давали сосредоточиться.
– Что, плохо? – услышала я обеспокоенный голос Ксюши. – Ты вся красными пятнами пошла…
– Да нет, – слабо махнула я рукой, – немного голова закружилась… Наверное, на солнце перегрелась. Хотела полежать, да Наталья уговорила к вам зайти. Но сейчас уже все прошло… проходит. Только голова немного побаливает.
Ксюша схватила альбомчик, выскочила с ним куда-то и вернулась с таблеткой спазгана.
– На, выпей. Очень хорошо от головной боли помогает, – и проследив, как я старательно запиваю таблетку водой, предложила мне прилечь. Но я уже пришла в себя и принялась искренне извиняться за свое поведение. Ксения отмахнулась от моих извинений и вернулась к теме свадебного наряда. Она что-то говорила о большом выборе, о необходимости обязательной примерки. Я, почти не слушая ее, со всем соглашалась. Однако последняя фраза Ксюши о том, что Аннушка вышла замуж три года назад, но платье так и висит в шкафу, продавать его ни она, ни Олег не хотят, заставила меня насторожиться.
– Вероятно, любят друг друга, – сказала я. У них обоих первый брак?
– Первый и последний, как мне кажется. Они… – Договорить она не успела, на лестнице раздались голоса Натальи и Силкина-старшего.
– Ох, зря ты не пошла, – сказала подруга. Жаль, кинокамеры нет. Видела бы ты отделку!
– Ты же знаешь, что не могла, еще дома голова побаливала. Спасибо Ксюше, таблетку дала. Сейчас совсем другое дело.
