Во время беседы к нам периодически заглядывали другие члены бригады, то спрашивали, а то сообщали что-то. От них мы узнали, что тело охранника уже увезли и что большую часть сотрудников отпустили, так как множество снующих туда-сюда любопытствующих только мешает работе милиции.
Опера, как оказалось, связались с ГАИ, сообщив сведения о машине без номеров, на которой укатил, по словам Витальки, «рыжий». Но никаких ответных сообщений пока не поступало.
Следователь, безусловно, заинтересовался и моей личностью. Пришлось рассказать всю правду-матушку. Он удивился, в двух словах выразил свое уважение и стал, как мне показалось, смотреть на меня несколько иначе.
— Почему же с преступниками боролись только вы, когда рядом находились два здоровых и полных сил мужчины? — удивленно спросил он.
— Все это произошло моментально, в какие-то мгновения, — ответила я. — Мне удалось сориентироваться быстро только потому, что это моя работа и я уже имею неплохие навыки, привыкла производить оценку ситуации и принимать нужное решение, реагировать на нее.
— Отец не совсем здоров, — заявил вдруг Виталька, вступаясь за несправедливо обиженного папашу. — Он ранен.
Валерий Павлович выпучил глаза от столь неожиданного заявления. Я тоже такого поворота событий, конечно, не ожидала.
— Как? — спросил следователь, продолжая писать и не отрывая взгляда от бумаги.
Беккер-младший и тут не опомнился и кратко изложил все, что произошло недавно ночью в их доме. Наверное, в его голове зрели какие-то выводы и соображения, которые и послужили толчком к такому заявлению. Он, вероятно, решил, что первое и второе нападение, без сомнения, связаны между собой, а потому о первом следует известить милицию в целях содействия следствию и его ускорения.
В планы же Валерия Павловича вряд ли входила такая откровенность. Тем более что он сразу решил не заявлять о произошедшем.
Теперь следовало как-то объяснять это. Если бы не сотрудники предприятия, предусмотрительно и своевременно позаботившиеся о вызове милиции, и если б не труп охранника, он, может быть, вообще не стал бы прибегать к помощи органов, а тут волей-неволей приходилось становиться откровенным.
Я, честно говоря, к милиции всегда относилась несколько скептически, но в этот момент подумала, глядя на Витальку: "А что?
Пускай. Одна голова — хорошо, а две лучше".
Следователь весьма заинтересовался сообщением Беккера-младшего и как-то оживился. Выслушав до конца, он немного помолчал, анализируя информацию, а потом заключил, обращаясь к Беккеру-старшему:
— На вас определенно есть заказ. Думаю, вы не станете спорить, что сам «рыжий» не является вашим врагом и недоброжелателем? Он только исполнитель. Второй по счету исполнитель…
— Дело в том… — прервал его Виталька и сообщил обо всем том, что мне поведала тетушка, а я — ему о показаниях задержанного грабителя.
Матвиенко немало удивился такой полной осведомленности, но все же взял сказанное себе на заметку и тут же позвал одного из работающих на месте убийства охранника сослуживцев. Он отдал ему распоряжение, согласно которому тот должен был все выяснить и либо опровергнуть, либо подтвердить нашу информацию. Я нисколько не сомневалась, что, вернувшись, сотрудник скажет: «Да, так оно и было», поскольку сведения, предоставляемые тетушкой Милой, всегда являлись стопроцентно надежными. В этом я убеждалась не единожды.
— Так или иначе, — продолжал следователь, — но заказчик, как подсказывает мне опыт, больше не захочет воспользоваться помощью неудачника в парике, а будет искать нового исполнителя. Поэтому, во-первых, настоятельно рекомендую придерживаться — прежних мер безопасности, во-вторых, отказаться от встреч с людьми, которые кажутся вам неблагонадежными…
Я дальше не слушала, уйдя в собственные размышления, так как все, что скажет Матвиенко, было мне наперед известно.
Закончив длинную поучительную тираду, следователь сказал:
— Так, ладно, пойду с народом побеседую, — и вышел из комнаты.
— Отец, — тут же, как только Матвиенко скрылся за дверью, сказал Виталька, — я не назвал имя Вьюнца, но, может быть, нам все же это сделать, пока.., не поздно…
— Иди ты! — воскликнул Валерий Павлович, и без того обозленный на сына.
Потом он побурчал что-то себе под нос, а в качестве вывода заявил:
— Он, конечно, мразь, но…
Долго мы еще сидели в кабинете, то молчали, то обсуждали произошедшее. Беккеры благодарили меня за ловкость и находчивость, которую я проявила в данной ситуации. Валерий Павлович, потирая ушибленное при падении от моего спасительного удара место, заметил:
— Это того стоило, — и улыбнулся.
Виталька же чувствовал себя немного неловко, так как, не будь меня, он не смог бы никак защитить ни своего отца, ни самого себя. Он укорял себя за это, а я его успокаивала, говоря, что ко мне такая сноровка тоже пришла не сразу, что на то я и телохранитель, чтобы выполнять все то, чего не могут другие.
— Что же.., что же делать? — закрыв лицо руками, в один из моментов проговорил Валерий Павлович.
Мы с Виталькой молчали, размышляя над тем же вопросом.
— Ведь как бы ты меня ни охраняла, учитывая настойчивость заказчика, нам вряд ли удастся обойтись без неприятностей. Таких, например, как сегодняшняя, — Беккер-старший кивнул на дверь, имея в виду застреленного охранника.
— Теперь твой недоброжелатель, отец, будет искать киллера более надежного, — заметил Виталька.
— А то я не знаю, — согласился Валерий Павлович.
— Слушайте! — воскликнула вдруг я, осененная внезапной идеей.
Беккеры одновременно вскинули на меня исполненные надежды взгляды.
— Ваш враг, Валерий Павлович, будет искать исполнителя в криминальных кругах, так?
— Так, — непонимающе, протяжно ответил тот.
— Ну… — кивнув и желая побыстрее узнать, что же я имею в виду, поторопил меня Виталька. Но тут же сам сообразил и, глядя на меня, несмело спросил:
— Тихоня?
— Угу, — улыбаясь, кивнула я.
— В самом деле! — воскликнул Виталька. — Мы же собирались поговорить с ним, когда он освободится, но так и забыли об этом!
— У-у-у, — разочарованно вздохнул Беккер-старший. — Да он теперь бы уж сам позвонил, если б знал что-то. Такие новости по криминальному миру быстро разносятся.
— Как же они разнесутся, — не согласился с отцом Виталька, — если мы все скрывали? Давай с ним поговорим, может, он поможет. Вдруг он этого рыжего знает?
— Да никакой он не рыжий! — отмахнувшись, отрезал Валерий Павлович и глянул на меня.
— Попытка — не пытка, — утвердительно качнула я головой.
Честно говоря, насчет Тихони, а точнее говоря — криминального мира, у меня была другая затея, но я решила раскрыть ее суть несколько позже, когда Валерий Павлович будет настроен более оптимистично.
Беккер-старший еще немного помолчал, а потом, снова махнув рукой, сказал:
— А, ваша взяла!
— Мы ж все равно ничего не потеряем! — обрадованно воскликнул Виталька.
Теперь нам не терпелось поскорее убраться из офиса, чтобы осуществить задуманное. Валерий Павлович позвал одного из своих приближенных, если можно так сказать — управляющего и отдал ему соответствующие распоряжения насчет дальнейшей работы предприятия. Тот спросил, не надо ли о случившемся сообщить Олегу Станиславовичу, и был очень удивлен, когда Беккер сердито отмахнулся.
Вскоре опера сказали нам, что мы свободны до определенного времени, когда вновь можем понадобиться, записали все имеющиеся координаты Беккеров и номер моего сотового и отпустили, советуя быть как можно более осторожными. Они предлагали Валерию Павловичу приставить к нему хотя бы на время милицейскую охрану, но Беккер отказался, сказав, что и меня достаточно. А позже, когда те уже не могли его слышать, пробурчал:
— От вас толку, как от козла молока!
— Ну что ж, звони, — сказал Виталька отцу, кивая на телефон.
Тот молча подошел к аппарату и, подняв трубку, набрал номер Тихони, предварительно отыскав его в своей записной книжке.
— Алло, — послышался вскоре из трубки хриплый мужской голос.
Мы с Виталькой притихли, поэтому довольно хорошо слышали беккеровского собеседника.
— Здравствуй, Тихоня, — с грустью и безнадегой в голосе произнес Валерий Павлович, — это Беккер. Узнаешь?
— Здоровеньки булы! — прохрипел тот, и по голосу его я поняла, что Виталькин отец ему хорошо знаком. — Как поживаешь?
— Фигово, — вздохнул Валерий Павлович, — но это не телефонный разговор.
— Надо встретиться? — спросил Тихоня, а я подумала: «Надо же, какой догадливый!»
— Не помешает, — без лишних слов ответил Беккер-старший. — Ты не занят сейчас?
— Для хороших людей я никогда не занят. Где?
— Я не совсем в безопасности, поэтому, может быть, у тебя? — несмело проговорил Валерий Павлович.
