— Ой, Митя! Русаков на «отлично» по русскому!
— Мазин тоже! И Белкин! И Синицына! — шептали ему девочки.
— Ничего, Митя! Не подкачаем! — храбрились ребята.
— Ну-ну! Старайтесь, старайтесь, ребята! — торопливо отвечал Митя. (Для него самого наступило страдное время экзаменов.) — Я побегу… У меня вот… — Митя хлопал ладонью по учебнику. — А вы тут смотрите… Трубачев, чтобы все в порядке было!
— Есть все в порядке!
Школа стояла тихая и торжественная, но вокруг нее громко и весело пели птицы, кричали и ссорились воробьи, в листьях шумел ветер и звал далеко-далеко — в поле, в лес, на речку, на вольную лагерную жизнь.
* * *
Одинцов лежал на кровати и слушал, как на крыльце бабушка уговаривала снестись большую рябую курицу:
— Накормлена, напоена и гребень красный, а ходишь, бездельница, пустая!
Одинцов засмеялся, нырнул под одеяло и сладко потянулся.
«Теперь пойдут чудесные дни! В воскресенье поход! А там, может быть, лагеря… Вчера сам директор поздравил четвертый «Б» с отличным завершением учебного года… Он так и сказал: «С отличным!» — с гордостью вспомнил Одинцов и посмотрел на этажерку, где на четвертой полке были уже аккуратно сложены его учебники за четвертый класс.
Пятая полка еще была пуста. На ней только к сентябрю появятся новые книги, а пока еще только май.
— Бабушка! — закричал Одинцов, вскакивая и подбегая к окну.
У крыльца шумно кудахтали куры, стуча по тарелке с пшеном твердыми клювами.
Бабушка вошла в комнату, держа на ладони теплое, свежее яичко.
— Уговорила? — обрадовался Одинцов.
— Усовестила!.. — ответила бабушка. — Тебе в мешочек сварить али всмяточку?
— В мешочек, в мешочек! — чмокнув ее в сморщенную щеку, закричал Одинцов и, шлепая по полу босыми ногами, побежал умываться.
Брызгая водой, он без умолку говорил о походе, о товарищах и о том, что теперь можно ни о чем не думать и бить баклуши до сентября.
— Бабушка, ведь мы пятиклассники! Понимаешь, пятиклассники!
— Ну, дай бог, дай бог! — повторяла бабушка, глядя на внука светлыми голубыми глазами.
Глава 37
ПРИГОТОВЛЕНИЕ К ПОХОДУ
Поход был назначен на воскресенье. Ребята целую неделю готовились к нему и одолевали Митю вопросами:
— Кто пойдет? Какие классы? Какие учителя?
— Повторяю, — охрипшим голосом кричал Митя, — пойдут три отряда! Четвертый и пятый классы. Задание каждого отряда — раньше всех прибыть к костру, местонахождение которого нужно будет определить в пути, руководствуясь указателями.
— Топографические знаки! — с восторгом крикнул Белкин.
Митя кивнул головой.
— Дальше. От четвертого «Б» в походе примет участие Сергей Николаевич.
— Ура! Ура! — Ребята вскочили с мест и окружили Митю. — С нами? Пойдет?
— Сергей Николаевич и я будем принимать отряды в назначенном месте у костра. Понятно? — кричал Митя. — В четвертом «Б» командиром назначен Трубачев, а комиссаром — Булгаков, — закончил он при общем ликовании. — Сбор во дворе школы в десять часов.
— Митя! Митя! Подожди!
— Трубачев с Булгаковым в ссоре!
— Митя, они же давно в ссоре! — зашептали со всех сторон девочки.
— Что? — нахмурился Митя и громко сказал: — Ничья ссора нас не касается. В общем деле не может быть личных интересов. Понятно?.. Трубачев, ты слышал, что я сказал?
— Слышал.
— А ты, Булгаков?
— Слышал.
— Так принимайте задания!
— Есть! — твердо ответили оба.
* * *
В воскресенье Васек вскочил с постели и, отдернув занавески, зажмурился. Луч солнца мягко скользнул по его щеке и прыгнул на пол.
— Есть поход! — прошептал Васек и оглянулся на спящего отца.
Было еще очень рано, но теткина постель была пуста. Васек заглянул в кухню.
На столе были уже приготовлены отцовская фляжка, несколько отборных картофелин, соль и каравай хлеба. На табуретке лежал рюкзак.
— Не буди отца, — шепотом сказала тетка, разглаживая утюгом новый матросский костюм. — И чего вскочил ни свет ни заря! Поди полежи еще!
Васек примерил рюкзак, осмотрел фляжку и лег, крепко зажмурив глаза от солнца. Но спать было невозможно. Ему уже представлялись запутанные тропинки в лесу; знаки, тщательно замаскированные; выложенные из камешков стрелы; сломанные ветки…
«Надо в оба смотреть… на деревьях, на земле, на кустах. А пропустим — назад вернуться. Быстро, молча. Болтать не позволю… Вперед пущу Одинцова, Мазина и Русакова. Булгаков со мной рядом пойдет… Он слышал, что Митя сказал. Ну и вот… Зорину со Степановой тоже вперед пущу. А Малютин пусть сзади идет. Он невоенный человек. Синицыну — в хвост, чтобы не болтала…»
Васек представил себе отряд, движущийся в тишине леса. Себя впереди, Булгакова рядом… Командир и комиссар!
Ему стало жарко. Откинув ногами одеяло, он вскочил, отдал кому-то честь.
Отец спал, отвернувшись к стене.
На столик с маминой карточкой падало солнце.
— Есть поход! — неслышно пошевелил Васек губами, глядя в лицо матери, улыбавшейся ему с портрета знакомой, памятной улыбкой.
— Встаю, встаю, сынок! — забормотал отец, садясь на кровати и приглаживая рукой растрепанные волосы. — Ты что тут шебуршишься, сынок?
— А ты забыл? — спросил, подбегая к нему, Васек. — У нас поход нынче.
— Нет, как же забыл! Ни в коем случае не забыл, — заторопился Павел Васильевич. — Сейчас, сейчас собираться будем!
— Да погоди, еще восьми нет — ты, может, не выспался.
— Ну, выспался не выспался — беда не велика! А ты вон погляди: я тебе вчера топорик смастерил — может, понадобится в лесу.
Он вытащил из-под кровати топорик с отточенным светлым лезвием.
Васек схватил его и заткнул за трусики.
— Себе-то живот не пропори, — засмеялся отец. В половине десятого Васек вышел из дому. Он шел не оглядываясь, но знал, что отец стоит на крыльце и смотрит ему вслед.
Глава 38
ПОХОД
Завидев Трубачева, ребята ахнули. Ремни от рюкзака оттягивали назад его плечи, красный шелковый якорь блестел на рукаве, из-под тюбетейки выбивался на лоб рыжий завиток.
— Вот командир так командир!
Девочки сейчас же подбросили записку:
«Трубачев, ты очень похорошел!»
— В общем деле не может быть личных интересов! — вспомнив слова Мити, важно сказал Васек, скомкал записку и громко скомандовал: — Отряд, стройся! Справа налево рассчитайсь!
На школьном дворе стояли три отряда, готовые к походу. Васек осмотрел с головы до ног каждого из своего отряда. Все были подтянуты, торжественны, не размахивали руками и не болтали зря.
Васек был доволен.
* * *
Три отряда стояли как вкопанные.
Митя давал последние указания:
— Повторяю: задача каждого отряда — раньше всех прибыть к костру, местонахождение которого нужно будет определить в пути по указательным знакам. Будьте внимательны! «Первый отряд идет через улицу Чехова, шоссе. Указатель на полкилометра от леса. Второй отряд…» — читал Митя.
Васек ждал. Саша Булгаков стоял рядом с ним и не отрываясь смотрел Мите в рот.
— «Третий отряд… — Митя повернулся лицом к ребятам Трубачева: — Черкасская улица, переход через шоссе. Стрелка, показывающая направление на первой тропинке, сворачивающей в лес». Понятно?
— Понятно! — выпалили все три отряда.
Митя махнул рукой:
— Вперед!
— Шагом марш! — скомандовал Васек Трубачев.
Отряд вышел из школьных ворот и зашагал по улице. Два других отряда со своими командирами свернули в боковые переулки.
— Скорей! Скорей! — заволновались девочки. — Перегонят!
— Не бежать! — нахмурился Васек.
— Бежать хуже. Прозеваем указатель и все спутаем, — сказала Лида.
Шли ровным быстрым шагом. Дорога была всем знакома.
— Красиво идем! — шептали девочки.
— Ребята! По мостовой потише, у меня тапочки новенькие, — беспокоилась Синицына.
— Повесь их себе на нос, твои тапочки!
— Не из-за тапочек, а из-за Малютина потише надо. Здесь камни, и солнце печет очень, — тихо сказала Валя Степанова, трогая рукой свою макушку.
Васек оглянулся. Сева Малютин шел сзади. На спине у него был рюкзак, на боку — полевая сумка. На покрасневшее от солнца лицо падала тень от низко надвинутой на лоб панамки.
— Леня Белкин, возьми у Малютина рюкзак, — сказал Васек, — ему тяжело.
— Есть! — бойко отозвался Леня Белкин, подождал Севу и, не слушая его возражений, перекинул через плечо Севин рюкзак. — Иди, иди! А то устанешь сразу… А мне нипочем!
Улица вдруг кончилась. За шоссе открывался зеленый ряд елок. Они стояли как нарисованные, а за ними живой стеной поднимались дубы, березы и ели. Пахло хвоей и нагретым листом. По небу плыли белые пушистые облака.
