— Для начала отправимся к главному жрецу Аргишти, Адольберону. Если кто в Марддаре и знает, что со всем этим делать, это он.
— А где мы его найдем?
— Конечно, в Храме.
Путь по городу оказался долгим и трудным. На улицы неслышно падает снег, к счастью, обычный. Базиль и Айша пробираются по ставшему чужим и страшным городу короткими перебежками, поминутно осматриваясь, гдядя под ноги в поисках взрывчатого снега или других ужасов. Пришлось пустить в ход меч — оба раза спасло то, что они держались поближе к стенам, напасть со спины твари не могли.
Тишина царит и в Храме. Это настолько неестественно (как раз время утренней молитвы, и, по идее, вокруг должны тесниться толпы верующих), что оба сразу заподозрили неладное. Ворота, ведущие в зал молитв, чуть приоткрыты, внутри не заметно ни малейшего движения. Оттуда сочится запах, в значении которого Базиль, ошибиться уже не может. Хорошо, что стоит лютый по южным меркам, пробирающий до костей холод. Иначе от смрада задохнулись бы на окрестных улицах.
Базиль некстати вспоминает, что вчера, в Шестнадцатый день Десятого месяца, у поклонников Аргишти был празник — день, когда от врага девяносто лет назад очистили Ствангар. Вечерняя молитва наверняка продолжалась несколько часов, в храме собралось больше народу, чем обычно. Да и в других храмах Аргишти тоже. Времени как раз хватило, чтобы все присутствующие заразились и почувствовали серьезное недомогание. Жрецы наверняка бросились им помогать… И тоже заразились: никто же сразу не догадается, что болезнь смертельна, да и вообще, что происходит.
— По-моему, туда не стоит соваться, — высказалась Айша — просто для того, чтобы развеять гнетущую тишину.
— А куда — стоит? — спросил Базиль.
— Пожалуй, в Малый Храм Исмины. Там нет праздников, может, его не затронули болезнь и чудовища.
Храм Исмины находится чуть ли не на другом конце города. Чем ближе они подходят, яснее становится: здесь беда особенно лютовала. Сгнившие, покрытые заледеневшей черной слизью трупы попадаются даже на улицах. Базиль бы оставил Айшу дома, чтобы она этого не видела, но там ее наверняка найдут чудища. А обглоданные останки в одном из дворов, лучше всяких слов говорят о реальности угрозы.
Гуще всего здесь лежит голубоватый взрывчатый снег. Более того, обнаруживается и другой, не менее смертоносный: он, правда, не взрывается под ногами, но брошенная в него увесистая палка истаивает на глазах, словно изъеденная сильнейшей кислотой.
— Туда тоже наступать не стоит, — констатирует Базиль.
В Храме они встретили первых живых людей. Ими оказалась пышнотелая жрица лет пятидесяти, помощница настоятельницы, а также двое молодых помощников и совсем уж юная танцовщица (какой Храм Исмины без нее?). Как выяснилось, настоятельница почувствовала себя плохо еще во время службы и, поняв, что это не просто простуда, уединилась в своих покоях и заперлась там. Однако дежуривший под дверью один из помощников настоятельницы слышал, что та стонала и кричала от невыносимой боли до глубокой ночи. Потом перестала…
— Жрица через дверь кое-что рассказала, — тихо произнес послушник. — Она велела пересказать это любому, кто придет. Болезнь вызвана магией Лиангхара, и если заразился, смерть неизбежна. Она не лечится, так как убивает за несколько часов, самое большее за сутки. Ее принес северный ветер, дувший вечером. Первый симптом — синяя сыпь по всему телу. Потом человек просто гниет заживо, появляются черные волдыри, они лопаются, из них течет слизь, от которой и идет смрад. И то, и другое заразно. Все происходит в течение нескольких часов. Лекарства нет, хотя, наверное, древние умели бороться с болезнью при помощи магии. Если увидишь у кого-то синюю сыпь — беги подальше, стараяйся первые двадцать шагов не дышать и уж точно не прикасаться к больному…
— Прошу вас, дайте мне нож! — прерывает его истошный вопль, раздавшийся из кельи для жрецов. — Я не хочу мучиться!..
— Это наша танцовщица, мы час назад рассказали ей об этом, и она решила, что заразилась во время вечерней службы. Боюсь, от страха сошла с ума…
— А вы ее видели?
— Да, — вдруг говорит один из помощников. — Похоже, она права. Та самая синяя сыпь… Вот, смотрите, — указывает он на одетую в яркое платье юную, чуть старше Айши, девчонку, съежившуюся на узком лежаке в келье, с приоткрытой дверью. Зловещие синие краипинки уже отчетливо проступили на лице, руках, обнаженных, несмотря на холод, ступнях. Кое-где они уже темнеют и увеличиваются. Магическая хворь убивает быстро.
— Что, трудно избавить девчонку от мук? — спрашивает Базиль. Айша не сразу понимает, что он имел в виду.
— Но богиня осуждает самоубийство, велит беречь жизнь и хранить ее, как величайший дар…
— И еще она велит избавлять от напрасных мук, — вдруг поддерживает Базиля второй. — Юноша, дайте хоть какое-нибудь оружие!
Базиль машинально отстегивает от пояса прихваченный в особняке Толлардо кинжал. И прямо в ножнах бросает к лежаку.
Танцовщица (так и не переодевшаяся после вечерней службы, даже не снявшая ножных колокольчиков) бестрепетно ступает босой ногой на ледяной каменный пол, нагибается и быстро завладевает кинжалом. И, обнажив его, бестрепетно вонзает в горло. На яркую голубую талху с золотой каймой хлынула кровь, тело девушки свалилось с койки и безжизненно распростерлось на полу. Напоследок звенят колокольчики — и воцаряется могильная тишина. Лишь на пределе слышимого завывает на улице ледяной ветер.
— Мы что, так и оставим их без погребения? — нарушил молчание один из послушников. Только тут Базиль открытые двери других келий, выстывшие лежаки и слипшиеся от черной слизи, будто намазанные смолой, простыни. «Благая богиня, спасибо, что они под одеялами» — отчего-то подумалось Бонару.
— Их можно будет погрести, когда трупы обледенеют, так говорила настоятельница, — произнес другой.
— Кто будет вести службу и танцевать?
— Богиня разрешила в случае, если рядом нет храма и жрецов, просто молиться и соблюдать ее учение, — нашелся Базиль, кое-что вспомнивший из наставлений Неккары. «Видела бы Нек, как я учу жрецов служить богине — умерла бы со смеху, — подумалось Базилю. — Впрочем, что тут смешного? Они ведь не прошли через два побоища, не видели, что видел я». — Такой случай наступил.
— А мы что тогда будем делать?
— То же, что и я — выживать, — отвечает Базиль. — Надо найти и других людей, не погибших от болезни и чудовищ, создать отряд. Чем больше нас будет, тем труднее будет нас сожрать всяким чудовищам. Еще не встречались с ними? Ваше счастье. Ночью уехала администрация, из города вывели войска, не исключено, что вывезли все мало-мальски ценное. Нас бросили на произвол судьбы. Скоро будет голод. Главный провинциальный Храм Аргишти обратился в кладбище — там смердянка погуляла вволю. Готовьтесь к тому, что вам придется вразумлять рехнувшихся от страха горожан.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
