с хвостиком. Как же старит больничная одежда. Или может тут свет такой, резкий, поэтому?
— Я же понимаю, что всё это, — он обвела жестом палату. — Очень дорого.
— Е Рим, хоть раз в жизни, пусть о тебе побеспокоятся, ладно? — ответил Шин.
Женщина сидела на высокой больничной кровати. Такой, что ноги находились на уровне груди, сидящего рядом, в кресле, парня. На расстоянии вытянутой руки от Е Рим.
— К тому же, я преследую свои, меркантильные цели, — хмыкнул парень. — Я же тебе всё обрисовал. Считай, что я забочусь о своём будущем.
Он похлопал женщину по коленке.
— На самом деле, Е Рим, я тот ещё лицемер, — усмехнулся парень. — Вспомни, я использовал твоё состояние, чтобы забраться… к тебе под одежду.
И да, Шин специально об этом напоминал. Потому что… Пусть лучше переживает и гоняется об этом. Вот и сейчас на лице женщины появилось смущение, непонимание. А убежать или выгнать его она не может. Плюс… Ей, парадокс, нужен тиран. Кто-то руководящий её жизнью. Она к этому привыкла. Рулить сама… К этому нужно постепенно подходить. И кто сказал, что при этом нельзя получить приятное лично для себя?
— Шин, про это… — забормотала Е Рим. — Понимаешь…
— Неа, — спокойно ответил Шин. — Я это не забуду.
— Что? — женщина посмотрела на него с недоумением.
— Ты мне нравишься, — спокойно ответил парень. — Почему это я должен оставлять попытки затащить тебя в постель?
— Но…
— Е Рим, — парень положил ладонь ей на колено. — Помнишь, я рассказывал про одну женщину?
Его собеседница наморщила лоб, вспоминая.
— Так вот, мы не только пили, — спокойно произнёс Шин. — Рассказывать, что происходит, когда мужчина и женщина вместе выпивают и увлекаются разговором?
— А? — удивилась Е Рим.
Парень в ответ криво усмехнулся.
— Так вот, — он провел ладонью по ноге. — Честно тебе скажу. Я использую твой раздрай для того, чтобы закрутить роман. С тобой. Это молоденькой девочке я бы стал петь про луну и звёзды. Ты женщина взрослая, тебе такое объяснять не надо. Когда мужчина заботиться о женщине? Правильно, когда она ему нравится. Если бы не это, я ограничился бы парой посещений, а не ходил каждый день.
— Шин, да ты что такое… — взволнованно произнесла Е Рим.
Вместо ответа парень встал, подошёл вплотную. И да, сейчас она на самом деле, в смятении. Не из-за чувств любовных, конечно. Не каждый день тебя убить пытаются, вот из-за чего. И да, Шин осознанно использует это её состояние. Чтобы перевести через порог. Ну, а то, что он хочет с ней переспать… Приятное с полезным.
Сейчас надо действовать решительно, потому что ей надо… опору. Которую она потеряла. Она чувствует себя в зависимом положении… Только теперь не от мужа. Поэтому…
Шин склонился и поцеловал Е Рим.
Поэтому, она не будет возмущаться. Привыкла подчиняться. Привыкла, что инициатива не от неё исходит. И вот с этим нужно заканчивать. И для начала, нужно вернуть ей понимание, что она вполне себе та самая женщина, которую могут затащить в постель.
— Шин! — уже чуть не взмолилась Е Рим.
— Оу, — типа опомнился парень.
Просто он уже добрался до груди, расстегнув пижамку.
— Пардон, — улыбнулся Шин. — Немного увлёкся. Тебе пока нельзя, да.
И сам, лично, стал застёгивать пижамку обратно.
— Шин, что мы творим? — прошептала женщина. — Ты же…
— Ага, я же, — кивнул парень. — А ты же сочная, мягкая… Я помню, как ты бегала рядом! Надо было ещё тогда тебе…
Парень оборвал себя, предоставляя воображению дамы закончить фантазию.
— Но Шин, это неправильно, пойми, я…
Шин вместо ответа поднял её левую руку. Без кольца (ещё бы, он сам его снял, ещё там, у неё в доме). И двинул вопросительно бровью. Е Рим нахмурилась. Шин же застегнул пижаму, погладил Е Рим ладонью по щеке.
— А ещё раз я узнаю, что ты пыталась позвонить, — ласково произнёс он. — Меня твоё состояние не остановит, поняла? Что за попытки мне помешать?
Женщина сглотнула.
— Я специально оставил указания, — произнёс Шин. — Чтобы тебе не давали звонить. Никуда. Что, младшенького решила спасти?
— Шин, это же мои дети, — в голосе женщины проскочила уверенность. — Ты ещё молод…
— И я бы никогда не позволил, чтобы моя мать мне покупала квартиры, машины и тем более платила за то, что я сплю с бабами! — резко ответил Шин. — Твою мать, Е Рим! Тебя бить надо, чтобы дошло? На тебе сейчас висит пятьсот миллионов долга! Ты реально хочешь, чтобы твои дети были несчастны?
— Что? — непонимающе произнесла женщина.
— Это твоя вина в том, что твой младший такое бесхребетное чмо! — жестко приложил Шин. — Вышел из дома, работай! Обеспечивай себя сам! Не можешь, живи дома! Вот тогда пусть мама тебя кормит! А то, как баб заводить, все самостоятельные! А квартирку купить, к маме бегут! Значит так, Е Рим. Или ты спокойно лечишься, или я подниму вопрос о том, чтобы и с квартирами разобраться. И да, тебя я просто выебу. Чтобы понимала, кто тут главный. Я не твои мальчики, Е Рим. Я чужой мужик, который увидел способ заработать. Ну, и приятно провести время с красивой женщиной.
Он завёл руку за спину женщины, подтащил её к себе за талию. Так, что он оказался между её раздвинутых ног.
— Я не люблю, Е Рим, когда мешают моим планам, — Шин наклонился и поцеловал её. — Даже красивые женщины. Твоим сыновьям нужно учиться жить самостоятельно. Они взрослые уже, что ты бегаешь за ними? Чем быстрее они это поймут, тем быстрее они придут к тебе, извиняться. И тогда ваши отношения станут нормальными. Ты будешь им помогать с внуками. Вот внуков можешь баловать. Сыновей оставь в покое. Или…
Лицо парня сделалось суровым.
— Они, как и твой муж, просто свою жизнь спустят в унитаз, — произнёс Шин. — Ты этого хочешь? Младший уже у тебя пьёт. Думаешь, у старшего это не случится? Да, иногда приходиться делать детям больно, потому что им нужно понять, что нельзя делать, какие правила работают. Таков долг родителя. А ты, Е Рим, тебе ещё не семьдесят, чтобы думать о покое. У тебя впереди полноценная жизнь, тебе ещё предстоит работать и работать! Кстати, я три квартиры в твоём доме всё-таки сдал. За четыреста каждую. То есть двенадцать миллионов всего.
— Кому? — удивилась женщина.
— А вот это уже неважно, — усмехнулся парень. — Е Рим. Пока это не твоя забота. И ты переживала, что это дорого?
Шин обвёл жестом палату.
— Так вот, деньги эти, твои же, — произнёс он. — Так что…
Он снова наклонился за поцелуем.
«Ну, вроде
