– Я приготовила тебе подарок, – Гермиона протянула Джорджии «Дует южный ветер», – хочу ободрить тебя после ужасных строк в «Гардиан».
– Да я же скрыл их от Джорджии, так что заткнись, – прошипел Гай и, поскольку женщины всегда отвлекаются на лесть, добавил: – Ты выглядишь потрясающе, а прическа у тебя... – и проворно увел жену знакомиться с новым музыкальным редактором «Биллбоарда».
– А на самом деле Раннальдини сказал, – прошептала Гермиона Танцору Мэтланду, – что ему не хочется смотреть на пожилой секс-символ.
– Потому что он видит его каждое утро в зеркале, – огрызнулся Танцор.
Люди толпились по углам, навалившись на еду. Столы были заставлены бокалами. «Кетчитъюн», раскошелившись на прессу, рассчитывала, что она обратит внимание и на другие записи. Никки, озабоченная своей ролью более подходящей жены Председателя директоров, чем Мериголд, трудилась, раздавая свой новый лондонский адрес диск-жокеям и распространителям записей и намекая на то, что теперь они с Ларри вместе и вскоре тоже устроят в Парадайзе прелестную вечеринку.
После очередной перекройки речи сам Ларри, страстно желая закурить, выбрался из мужской уборной и схватил пригоршню волованов с креветками.
– Мы вынуждены поститься, питаемся только канапе, а то не можем влезть в наши новые джинсы, – сокрушенно сказала Никки, подбираясь к столу за новым блюдом.
«И какой черт в нее вселился? – подумал Ларри. – Она же выглядит просто добропорядочной матроной». Большей матроной, чем Никки, в комнате выглядела только Китти Раннальдини, которая, как все юные жены своих почтенных мужей, старалась одеваться в старящие туалеты. Уставшая от генеральной уборки перед возвращением Раннальдини, она была вынуждена приехать, потому что пообещала Мериголд свою поддержку и надеялась хотя бы пару часов посмотреть на своего вечно отсутствующего мужа.
Китти до полусмерти боялась вечеринок. В домах друзей она могла сбежать на кухню и помогать там или расставляла бы бутылки и собирала грязные бокалы, но эти официантки, в своих матросках из джерси, словно давали понять своим видом, что забросят всю работу, если она только дотронется хоть до одной тарелки. Она была прекрасной слушательницей и свою активность могла проявить с кем-нибудь один на один или в конторе, где ее знали и любили. Конечно, можно общаться под звуки музыки глазами или покачиванием тела, но в случае с Китти это было невозможно. Она носила сильные очки и свекольно-розовое платье в форме палатки, которое выписала по почте, поскольку из-за своих форм стеснялась посещать магазины одежды.
Теперь Китти терзал Ларри, которому был нужен козел отпущения, и потому он выложил новость о бегстве Раннальдини так, словно это была ее вина.
– А он не сказал, когда вернется в Англию? – спросила она дрожащим голоском, пытаясь скрыть свое отчаянна.
– Нет, – проворчал Ларри. – И где эта Мериголд?
– Она точно придет.
– Ну извини, миленькая, – Ларри потрепал ее по плечу, как бы смягчая свои слова о Раннальдини. – Просто я бросаю курить. Никки сводила меня на прошлой неделе к гипнологу, и я с тех пор не курю.
– Это же отлично, – одобрила его Китти, зная, что Ларри выкуривал по шестьдесят сигарет в день. – Ну и как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно, если не считать того, что через каждые десять минут лезу на стену.
Ларри собрался в шутливом тоне рассказать Китти о договоренности с Мериголд, но заметил приближающуюся Никки и скрылся в мужской комнате.
«Хоть бы с кем-нибудь поговорить» – в панике подумала Китти. Увидев Джорджию, беседовавшую с новым музыкальным редактором «Биллбоард», она сделала глубокий вдох и рванулась к ней:
– Я подошла только сказать, что мы все с нетерпением ждем вашего переезда в «Ангельский отдых».
Джорджия непонимающе посмотрела. Эта матрона с пушистыми волосами, собранными сзади в конский хвост, и большим прыщом на лбу, должно быть, сотрудница «Кетчитьюн».
– Я Китти Раннальдини, – представилась подошедшая, не без веселья наблюдая, как раскрывается в улыбке рот Джорджии, недоверчиво ожидающей продолжения.
– А Раннальдини приедет?
– Он не может, очень занят записью «Дон-Жуана», хотя так расстроился.
В мерцающем освещении на шее Китти блеснул крестик, а наступившая затем темнота скрыла краску, залившую ее лицо от такой лжи.
– О, я так рада, – с облегчением вздохнула Джорджия. – А то Гермиона сказала, что он намеренно не пришел.
– Так вот в чём дело, – внезапно заинтересовался репортер «Биллбоард».
– Я ваша страстная поклонница, Джорджия, – поспешно произнесла Китти. – Можно мне получить автограф?
Журналиста шокировала такая несдержанность, но Джорджия с наслаждением расписалась на страничке книги Китти. Видя, что жена впустую тратит время в такой скучной компании, Гай немедленно вмешался.
– Могу я на минутку похитить Джорджию? – спросил он и поволок ее очаровывать менеджера студии «Тауэр Рикордз» на Пиккадилли.
Как только репортер «Билдбоард» исчез в поисках более интересного объекта, Китти услышала слова его коллеги из «Скорпиона»:
– Можно заканчивать. Раннальдини уже точно не приедет.
– Да я смотрю, жена его здесь, – вступил в разговор представитель «Миррор». – Может, из нее чего-нибудь вытащить? Или попробовать попытать любовницу?
Поспешно скрывшись в темноту и устроившись на банке из-под омаров, бедная Китти уничтожала огромный кусок паеллы, пытаясь игнорировать блеск здоровенного маяка у противоположной стены. Сбежать бы сейчас на своем маленьком автомобильчике к привычной чашечке какао и Даниэле Стил, но она пообещала поддержать Мериголд. Тут ее окутал аромат «Шанель № 5» и мятное дыхание.
– Привет, Китти, – сказал ласковый голос, который она частенько слышала по телефону, договариваясь о контрактах Раннальдини и датах записей в студии.
В отличие от Джорджии, Китти сразу узнала Никки – не такая очаровательная, как она думала (а может, отблески маяка неудачно высвечивали лисьи черты лица), и очень хищная. Ну какой уж тут шанс у Мериголд?
– Так приятно, что мы наконец встретились, – Никки присела на соседнюю банку. – Я все жду Раннальдини. Столько хорошего о тебе слышала.
Китти, не слышавшая ничего хорошего о Никки, уставилась на рыбок, нарисованных на тарелке, и прониклась сочувствием к ним, ведь они тоже отвергнутые, с краю.
– Нам бы пообедать вместе, – настаивала Никки.
– Я не часто выбираюсь в город.
– Ну так встретимся в деревне. Я буквально на днях переезжаю в «Парадайз-Грандж».
У Никки от вина развязался язык:
– Мы с Ларри собираемся пожениться, Китти была ошеломлена:
