Тибальт поднял папку с керамического столика перед ним. Он поморщился, глядя на сломанную печать, потом снова посмотрел на экран, а Или продолжала:
— Еще пришли доверительные сообщения с Итреатических астероидов о том, что Стаффа уехал. Просто скрылся. — Ее губы дрогнули в торжестве. — Но, Император, он отдыхает где-то на Риге и у меня есть все основания надеяться, что я отыщу его. Я буду информировать вас о ходе поисков.
У Тибальта отпала челюсть. Командующий исчез! Самая важная фигура в политических кругах свободного космоса! Отдыхает, черт побери!
Или наклонила голову в задумчивости.
— Что касается Компаньонов. Мне не удалось заинтересовать их ни одним предложением. Одним возможным исключением могла бы стать Тарга. Заместитель Командующего Лайма намекнула, что Стаффа, возможно, заключил бы контракт сражаться за империю в этом «внутреннем» вопросе. В результате я предлагаю дать этому паровому котлу покипеть еще немного.
Она сделала шаг вперед и коснулась рукой подбородка, показывая глубокую задумчивость; и Тибальт согласно кивнул во время образовавшейся паузы.
Ее глаза загорелись.
— Полагаю, император, что мы должны позволить повстанцам несколько закрепиться. Возможно, подкинуть оружие? А после этого, например, неопытный командир возглавит карательную экспедицию? И в результате его действий вся команда попадает в руки тарганцев. А если среди командования в критический момент пойдет разброд, не случится ли так, что наша ситуация может показаться достаточно отчаянной, чтобы обратиться к Компаньонам и помощи их оружия? — Она вопросительно подняла бровь.
«Это должно сработать. Ох, какая Или умница. Будь у меня весь такой Совет — черт возьми Стаффу и его мясников — у меня был бы весь свободный космос в руках! Ну должен же быть вероятный кандидат на повышение? Второй начальник Штаба? Нет, лучше кто-нибудь рангом поменьше, непримечательный человек».
Все стало вставать на свои места.
— А Первое Тарганское подразделение — уже однажды побывавшее под обстрелом — снова может отправиться в самое пекло, — заметил Тибальт. В конце-концов, его ряды только что пополнили двадцать командиров резервистов. — Терять нам нечего.
— В то же время, император, я буду ожидать вашего вердикта на мой рапорт. — Или почтительно склонила голову, в шутливой манере, которую только Тибальт мог понять, глядя на ее ниспадающий каскад черных блестящих волос.
Он повернулся к своим приборам.
— Министр внутренней безопасности. Ваши рекомендации и рапорт приняты и одобрены. У меня для вас только один приказ: найти Стаффу!
Рядовой Сонар медленно приходил в себя, мозг его постепенно собирал разбежавшиеся мысли в единое целое.
Сквозь черный наркоз бессознательности пробилась боль. Она мешала сосредоточиться.
— Сонар?
Голос проник через боль и растерянность, напомнив ему о чем-то. Сонар — это я. Это я, крутилось в его затуманенном мозгу, простой факт, за который он мог зацепиться.
— Сонар? Проснись. Ты должен нас слышать.
Голос стал громче, и несмотря на боль он почувствовал свое тело, онемевшее, но находящееся все еще там. Он автоматически пошевелил языком и вздрогнул от ощущения сухости.
— Воды, — услышал он собственный хрип.
Успокаивающая влага наполнила его рот, и он закашлялся, не вполне справляясь с глотательным рефлексом, но наконец его мозг вспомнил, как это делается, и он стал впитывать в себя живительную жидкость.
— Сонар, мы должны поговорить, — снова раздался голос совсем отчетливо.
На этот раз ему удалось открыть глаза. Все было расплывчато. Он услышал:
— Введите ему еще несколько кубиков стимулятора.
Боль от укола едва ощущалась на фоне общей боли. Его окатило теплой волной, мысли соединились.
— Сонар? — голос был нежный, сострадающий.
— Да, — теперь слова удавались ему лучше, к тому же он продолжал потягивать жидкость из маленького пластикового тюбика.
— Что произошло прошлой ночью? — нежный голос успокаивал его, приносил ощущение безопасности.
Прошлой ночью? Что это значило?
— Прошлой ночью, Сонар. Я вижу смущение на твоем лице. Что произошло? — Наступила пауза, пока он пытался понять, о чем речь, и потом голос напомнил ему:
— Ты был на дежурстве:
В его голове возникла картина.
— Да. На обходе лагеря.
— Правильно.
Он порылся в памяти, пытаясь вспомнить.
— Скучно. Ужасно скучно.
— Ты видел что-нибудь необычное?
Он попытался кивнуть, и боль пронзила затылок.
— Что? — голос проник сквозь боль, возвращая ему дрожащую картину.
— Офицеров. Двух офицеров. Мужчину и женщину.
Да, он вспомнил. Оба спускались по белой деревянной лестнице из штаб-квартиры Первого штурмового подразделения. Сонар объяснял медленно, с трудом подбирая слова.
— Что ты сделал?
Сонар подумал, прикрывая глаза, чтобы видения, стоящие перед ним, не отвлекали от видений в его мозгу.
Отсалютовал.
— Очень похвально… а потом?
Что? Сонар думал, пытаясь вытянуть кусочки из своих путающихся мыслей. — Неправильно, — прошептал он, припоминая.
— Что неправильно, Сонар?
— Женщина, — сказал он, вспоминая ее лицо. Искаженное, бледное, нервное. — И… и…
— Продолжай? И что? — успокаивающий голос настаивал. — Это очень важно, Сонар. Пожалуйста… пожалуйста, нам необходимо, чтобы ты вспомнил.
Важно. Должны знать. Сонар боролся, мысли снова начали ускользать от него. Ощущение чего-то ужасного крылось в подсознании. Он понял.
— Ее форма, — вспомнил Сонар. — Вся в крови. Думал, что она вернулась с похода. Испуганная. Она была испуганной.
Белые пятна стали постепенно заполняться.
— Мужчина, крупный, темнокожий, ответил мне. Хороший солдат не задает вопросы офицерам. Я продолжал патрулирование.
— Так, Сонар, продолжай, — нежный голос обволакивал его.
— Обходил оградительный периметр, — добавил Сонар, видя перед глазами свой маршрут через освещенную секцию позади штаб-квартиры Первого подразделения. — Снова увидел их. У электрической панели за штабом.
Ужас объял его память. Страх смешался с болью.
— Молодец, Сонар, не подведи нас, сынок. Ты нам нужен. Нужен твой рапорт.
— Они что-то сделали с чипами в ящике. Я шел… шел тихо. Слышал, как они разговаривали. Говорил мужчина. Сказал: «Хорошо. Красно-зеленый к бело-синему. Это замкнет сигнал тревоги».
Сонар поколебался.
— А потом?
— Потом… потом… — Сонар сглотнул, во рту у него снова пересохло. — Женщина закрыла ящик и прислонилась к стене. Больная… больная… Она упала на землю. Мужчина обнял ее за плечи. Утешая, понимаете?
— У тебя отлично получается, Сонар. Расскажи нам все. Это так важно.
Сонар весь дрожал. Страх не давал ему говорить, он лишь мог издавать странные звуки.
— Введите полкубика для успокоения. Это критическая часть. — Еще один легкий укол, и Сонар почувствовал, как его страх отступает, но, к сожалению, вместе с ним уходила и связность его рассказа.
— Сонар, продолжай, — поторопил нежный голос.
— Пошел вперед… посмотрел… могу ли я… помочь ей. Увидел… как она… посмотрела вверх. Янтарные глаза. — Страх снова вырвался наружу. Сонар упрямо пытался побороть всю свою эштанскую тупоголовость. — Она издала… странный звук. Я… только… помочь ей. Помочь ей. Не было… времени отреагировать. — Голос его сорвался.
У себя в голове Сонар переживал этот момент, с ужасом видя, как женщина напряглась, мужчина отступил в сторону, вытаскивая пистолет из-за пояса.
Сонар опомнился слишком поздно, пригнулся, выхватив свой бластер, поворачиваясь лицом к мужчине. Его боковое зрение едва успело уловить мимолетное движение.
Женщина — он забыл о женщине! Железная хватка сдавила ему горло, заглушая призывы на помощь. Он попытался, повернуться, посмотрел ей в лицо. Такая красавица. Ее образ пронесся у него в мозгу, когда он попытался освободиться в испуге. Ее колено угодило в цель, вызвав взрыв боли, лишь частично смягченный военной амуницией.
Он попытался вырваться, отбросить ее, но что-то теплое и неприятное разлилось у него в животе. Ужас ослепил его, а тело стало слабеть и он забился в ее хватке, а легкие пылали от отсутствия воздуха.
Голова закружилась, глаза закатились.
Смешно, она вместе с ним опустилась на землю и за все время он ни разу не мог отвести взгляда от этих пугающих глаз. В свете фонарей он увидел, как ее волосы рассыпались вокруг него. Рыжеватые, с намеком на «каштан» в них отражалась радуга расплывающихся огней.
Когда мир вокруг него стал серым, ему захотелось сказать ей, чтобы она не боялась, что все будет хорошо. Но они ушли, мужчина уволок ее, а кровь клокотала в горле Сонара, заполняя легкие и трахею.
Оставшись в одиночестве, в призрачном мире, он подумал, что оставил на ее форме кровавые следы.
Сонар едва слышал нежный голос, взывающий к нему. Тонкое жало коснулось его лица. Темнота подступила ближе… засасывая…
