— Мам! Дай мне шанс исправиться. По геометрии я позанимаюсь с репетитором, а история и испанский — это пара пустяков.
Мама скрестила руки на груди.
— Если это пара пустяков, то почему ты не исправила оценки сразу, после нашего первого разговора?
Келли пожала плечами. У нее не было оправдания. Не могла же она сказать, что завалила учебу из-за того, что рассталась с парнем.
— Стресс, — сказала она, надеясь, что этого объяснения будет достаточно.
— У тебя три недели на то, чтобы доказать мне, что ты можешь улучшить свои отметки. Я надеюсь увидеть значительный прогресс.
— Увидишь. Обещаю. — Келли вскочила и обняла маму за шею. — Мамочка, ты самая лучшая.
— Ты бы так не говорила, не будь у тебя хвостов.
— Нет, говорила бы!
Миссис Вейтерс кивнула и вышла из комнаты.
Келли вернулась к письму Дрю.
Давай так: я поиграю с тобой в покер, если ты поможешь мне с геометрией. Эта наука выше моего понимания, и мне очень нужна твоя помощь.
~ Келли ~
* * *
Услышав, как звонит в ее комнате телефон, Алексия бросила мокрую тряпку в ведро и на цыпочках прошла по только что вымытому полу, чтобы не затоптать его. Она схватила телефон и ответила:
— Алло?
— Это твой самый любимый человек на свете.
Алексия улыбнулась и покрепче прижала телефон к уху.
— Бен, привет.
— Что делаешь?
— Только что домыла полы в ванной.
— Ты серьезно?
— Абсолютно.
— По-моему, это не очень-то весело.
Алексия в позе лотоса уселась на кровать.
— Да, невесело, но кто-то же должен это делать.
— Наверное. Слушай, а что ты будешь делать, когда домоешь полы?
— Пока не знаю. Может, буду пылесосить.
— О, нет! Ты должна выбраться из дома и пойти со мной в кино.
Прошло несколько недель с их первого поцелуя. Они больше не целовались, потому что 1) Алексия опасалась, что, даже если ее первый поцелуй был не так уж плох, то второй-то она точно провалит и 2) она пока не хотела, чтобы подруги знали о них с Беном. Отчасти она беспокоилась, что Келли усмотрит в этом нарушение Кодекса. Ведь Бен — брат-близнец Уилла. Это почти то же самое, что начать встречаться с Уиллом.
— Ну давай же, — подтолкнул ее Бен, — соглашайся.
Каковы шансы, что она встретит в кинотеатре подруг? Сидни сидит дома. Алексия это знала точно, так как недавно разговаривала с ней по телефону. Келли наверстывает учебу, а Рейвен на работе.
— Что пойдем смотреть? — спросила Алексия. А если она даже и встретит кого-нибудь, то скажет правду: что они с Беном друзья. Он ведь еще не предлагал ей официально стать его девушкой.
«Да, то же самое Рейвен сказала про них с Заком, и ты стала ее упрекать за это», — напомнила себе Алексия. Но ведь она-то не переживала расставания, так что правила Кодекса к ней не относятся.
— Что захочешь, — ответил Бен.
— Может, «Рассказать все»?
Последовала долгая пауза, потом он ответил:
— Ну, если тебе хочется…
— Я шучу!
Бен облегченно вздохнул.
— Слава богу. Извини, но смотреть этот фильм мне совсем не хотелось.
— Не любишь фильмы про любовь?
— Не на большом экране. Слишком уж они приторные.
— Тогда как насчет «Когда они столкнутся»?
— Люблю юмор, — ответил Бен. — Семичасовой сеанс устроит? Я заеду за тобой.
— Отлично. Пока.
* * *
В кинозале все вокруг покатывались со смеху. Фильм оказался отличной комедией о мужчине и женщине, которые строят свои карьеры в мире большого бизнеса, вредят друг другу, а потом влюбляются.
Выходя после сеанса из зала, люди пересказывали понравившиеся сцены и повторяли самые остроумные реплики из диалогов. Бен и Алексия направились к припаркованному у тротуара автомобилю. Неоновые огни витрин освещали дорогу.
— Я повеселился, — сказал Бен, задев Алексию плечом.
— Я тоже.
Он взял ее за руку, и они сплели пальцы. Лицо Алексии озарилось улыбкой, когда она почувствовала, как Бен большим пальцем гладит ее по руке. Как такой незначительный жест может быть столь волнующим?
Они дошли до машины, и Бен сначала открыл пассажирскую дверь и помог Алексии сесть. От волнения у нее дрожали руки, и она спрятала их в карманы, чтобы Бен не заметил. А то еще подумает, что она — неопытная дурочка. Может, он многих девчонок держал за руку, когда водил их в кино?
Бен завел мотор, и вскоре из печки потянуло теплом. Алексия повернулась к Бену. Он смотрел на нее и не спешил трогаться.
— Что?
— Ты мне нравишься, — сказал он. Такая откровенность поразила Алексию.
Ее улыбка стала немного натянутой.
— Ты мне тоже нравишься.
— Так если ты нравишься мне, а я — тебе, почему же мы до сих пор не пара? — Он улыбнулся. — Алексия, я хочу, чтобы ты стала моей девушкой.
У Алексии от неожиданности открылся рот, но она тут же его захлопнула.
Его девушкой?
Она правильно его расслышала?
— Скажи же что-нибудь, — попросил Бен. Он снова взял ее за руку.
— Я удивлена.
— Это хорошо или плохо?
— Это хорошо, — кивнула она. — Я… э-э…
Волна радости, захлестнувшая ее, не давала говорить. Алексия взглянула на Бена, сидевшего за рулем. Как же она этого ждала. Последние два года у ее подруг были парни, а она всегда оставалась одна. До этого момента она даже думала, что закончит колледж старой девой. Или же ей придется связаться с кем-нибудь, кто ей не очень-то нравится.
Но Бен ей как раз нравился, если судить по тому, как трепетали бабочки в животе.
— Хорошо, — ответила она наконец, помня только о настоящем моменте и не заглядывая в будущее, а точнее, не думая, что скажут на это ее подруги. Будут ли они сторониться ее? Ведь у нее теперь есть парень, а у них нет.
— Что хорошо? — робко спросил Бен.
— Хорошо, я буду твоей девушкой.
— Правда?
— Да.
Наклонившись, он запустил руку в ее волосы и поцеловал, словно закрепив договор.
«У меня есть парень!»
Глава двадцать четвертая
Правило 4: Забудь о дне рождения своего бывшего. Забудь, что он вообще родился.
Правило 18: Не спрашивай ни у кого, как дела у твоего бывшего. Какое тебе дело до него! Тебя должны волновать только собственные дела.
Правило 20: У тебя есть двадцать четыре часа на то, чтобы погоревать о своем бывшем. По истечении отведенных двадцати четырех часов больше никаких слез.
Один час в понедельник. Два часа во вторник. Тридцать минут в среду.
Хм, в среду, по крайней мере, выдался не такой уж плохой день, размышляла Сидни.
Три часа в субботу.
Список все продолжался и продолжался, давно перевалив за двадцать четыре часа. Наверное, она будет горевать по Дрю всю оставшуюся жизнь. Двадцать четыре часа для этого явно не хватит. Да всей жизни не хватит.
Она вычеркивала дни на своем настольном календаре и остановилась на восемнадцатом марта.
«Завтра день рождения Дрю, — подумала она. — Нет, я не должна об этом думать. Я должна забыть о его дне рождения».
Она открыла ящик стола и вынула небольшую бархатную коробку. В коробочке было всего три вещи: браслет, который мама подарила Сидни на десять лет, медальон в форме сердечка, доставшийся от бабушки, и кольцо. Мужское кольцо. Сидни купила его несколько месяцев назад. Она провела пальцем по ребру гладкого колечка из белого золота — так проводят по краю хрустального фужера, чтобы заставить его петь.
Что ей теперь делать с этим кольцом?
Может, избавиться от него? Уж если соблюдать правило 4 и забыть о дне рождения Дрю, то хранить подарок, купленный по этому случаю, точно не стоит — это полностью подрывает саму идею.
«Но пока не буду избавляться, — подумала Сидни. — Я еще не готова расстаться с колечком».
Где-то в глубине души она еще надеялась, что в будущем кольцо ей может понадобиться. Вдруг есть хоть крохотный шанс, что они снова будут вместе? И тогда Сидни пожалеет, что выбросила кольцо.
— Сидни! — позвал ее с кухни отец.
Сидни закрыла коробочку и убрала ее в ящик стола.
— Иду!
Мистер Ховард открыл посудомоечную машину и вынимал оттуда кастрюли.
— Помоги мне разгрузить, пожалуйста.
Сидни взялась за тарелки, так как это было самое простое.
— Мама сегодня появится?
Мистер Ховард убрал кастрюли в шкаф.
— Нет, думаю, она будет через пару дней. — Папа улыбнулся ей одними губами, и Сидни поняла, о чем он думает. Он скучал по маме, а пара дней легко могли превратиться в неделю.
Когда они закончили разгружать посудомоечную машину, Сидни извинилась и вернулась к себе в комнату. Она взяла свой дневник с Кодексом, открыла чистую страницу и устроилась на кровати, лежа на животе и болтая ногами в воздухе.
