вернуться не позднее начала сентября.
– Он там с девкой какой-то спутался, – тихо рассказывала Соня. – Давно, по весне еще. Ничего серьезного, но девка забеременела. Вот и женился он, куда было деваться?
Поля не помнила, как вернулась домой. Легла на кровать, отвернулась к стене и не вставала три дня. Не хотела никого видеть и жить тоже не хотела. Три дня спустя к ней в комнату вошла мама и велела собираться. Силой заставила Полю одеться и повезла в город, да не в ближайший, а в областной центр. Там водила ее по магазинам и театрам, по музеям и ресторанам. Сколько они тогда денег потратили, Поле даже страшно было представить! Наверное, все семейные сбережения, которые на машину копили. А однажды в фойе кинотеатра встретили Николая Миронова. Была ли та встреча случайной или же заранее заготовленной, Поля так и не узнала. Но следующие дни ее развлекал Николай, и вернулись в деревню они уже женихом и невестой. Поля не была в него влюблена, но признавала, что лучшей пары ей не найти. И родители были рады такому зятю.
Свадьбу сыграли в конце сентября, а в начале октября вернулся Петя. Без жены, с деньгами для будущей семьи, которую не с кем теперь было строить…
С Соней он передавал письмо Поле, в котором писал, что задержится еще на месяц, поскольку ему обещали заплатить хорошие деньги. И действительно заплатили, только тратить их было теперь не на что. Соня давно была влюблена в Петю, но тот не обращал на нее внимания. И когда подвернулся случай, она выдумала историю с его женитьбой, чтобы разругать с Полиной.
Делать теперь было нечего. Поля стала женой Николая Миронова, переехала в Змеевку. Через год они построили просторный дом, самый большой и богатый в деревне, а вскоре родилась и дочь. Николай уверенно делал карьеру, ни ребенка, ни жену не обижал, любил обеих, и Полина тоже была ему верной женой все пятьдесят семь лет их совместной жизни. Ни разу не дала ему поводов ревновать, никто из досужих соседок не мог заметить в ее поведении ничего предосудительного.
Петя же женился на Соне, как она того и хотела. Поля не знала, догадывался ли он о том, кто расстроил его свадьбу, или так никогда и не узнал. Сама она ничего ему не говорила. Он разозлился и обиделся на то, что она не дождалась его, женился на другой. И она не считала возможным открывать ему глаза на ту, что стала ему женой. Соколовы тоже переехали в Змеевку, но жили на окраине и большого богатства не заработали. Петя был работящим и честным, но скромным и тихим, как и в молодости. У них родился сын, отец Дениса, и две дочери. Но всю жизнь Соня знала, что ее муж любит Полину, и за это ненавидела ее.
Бабушка замолчала, и Яра молчала тоже, обдумывая услышанное. Что ж, теперь многое встало на свои места. Яре стали понятны и отношения между бабушкой и дедушкой, и ненависть Софьи Степановны. Можно было представить, в какой ужас та пришла, когда узнала, что ее внук решил жениться на внучке ненавистной Полины.
– Так что я ничуть не удивлена тому, что она так поступила, – закончила бабушка, возвращаясь к давно остывшему чаю. – Может, оно и к лучшему. Она бы вам жизни не дала. Я догадывалась, что она могла иметь отношение к вашей ссоре, но не знала, что пошла на такое.
Яра тоже не знала. Видимо, нет предела человеческой подлости. Особенно если начала ею заниматься еще с молодости.
– А что насчет тебя и дедушки? – спросила она. – Ты его так и не полюбила?
– Что такое любовь? – хмыкнула Полина Андреевна. – Да, у меня к нему никогда не было такой страсти, как у тебя с Денисом десять лет назад, но в наше время и не приняты были такие чувства. А если смотреть с чисто практической точки зрения, то твой дедушка был очень выгодной партией. И я не жалела, что вышла за него замуж. Он меня не обижал, все дал и мне, и вам с мамой.
Яра понимающе кивнула. С чисто практической точки зрения дедушка действительно был вариантом лучше, чем Петр Соколов. И не раз Яра думала, что с практической точки зрения ей повезло, что она не связала жизнь с Денисом. Но порой так хотелось послать эту практическую точку подальше и отдаться чувствам…
22
И все-таки она не удержалась, закурила. Просто невозможно не курить, когда вокруг все встает на свои места и узнаешь такую правду, которую, может, и предпочла бы не знать! Пожалуй, Яра понимала, почему бабушка ничего не рассказала своему Пете, и думала, что ей тоже было бы лучше продолжать считать Дениса подлецом.
Конечно, с сигаретой Яра спряталась за углом, чтобы случайно не увидела бабушка, а потом и вовсе вышла со двора. Огромный комок в груди мешал дышать, гнал ее вон. И только у ворот кладбища Яра опомнилась. Но раз уж пришла, то зайдет.
Где похоронена Софья Степановна Соколова, Яра не знала, но могилу нашла быстро. С невысокого черного памятника на нее смотрела серьезная старушка в платке, и, если бы не рассказ бабушки, Яра в жизни бы не поверила, что эта женщина способна на такую подлость. Да не один раз, а дважды! Дважды она разрушала чужие пары. И если в первый раз для собственной выгоды, то второй – просто потому, что не хотела, чтобы Яра вошла в их семью. Боялась? Или на самом деле за почти шестьдесят лет выучилась ненавидеть всех Мироновых? Знала, что ее муж всю жизнь любил другую женщину. И завидовала той женщине, ведь ее жизнь не разрушилась, а сложилась удачно. Уж получше, чем ее собственная.
У Полины Андреевны было все: дом – полная чаша, успешная дочь, не менее успешная внучка, любящий и уважающий ее муж, никогда в жизни не то что не поднявший на нее руку, не обидевший даже словом. Николай Васильевич был властным и строгим, но Яра точно знала, что бабушку он уважал. Променяла бы она все это на жизнь с любимым Петей? Яра не знала. Как наверняка не знала и сама бабушка. Да, сейчас, оглядываясь назад, она думает, что ее жизнь сложилась лучше, чем если бы она вышла замуж за Петю, но Яра была твердо уверена, что пятьдесят восемь лет назад, узнав о женитьбе возлюбленного, бабушка была разбита и считала, что жизнь ее кончилась. Яра слишком хорошо помнила свои чувства, когда думала так же.
И все из-за одной женщины. Той, что смотрит сейчас на Яру с памятника и будто говорит: «Да, это все я. И что ты мне теперь сделаешь?»
Сделать Яра ничего не могла. В бессильной злобе сжала кулаки и плюнула на могилу. Некрасиво, недостойно, но это была единственная доступная ей теперь месть. Развернувшись, Яра шагнула к выходу и вдруг услышала за спиной чей-то смех. Громкий, вызывающий. Обернулась, но позади никого не было. Сумерки лишь начали сгущаться, было еще достаточно светло, новая часть кладбища пока не заросла деревьями и хорошо просматривалась. Яра была одна, никто не мог смеяться рядом. И тем не менее она ведь явственно слышала смех!
– Я схожу с ума, – пробормотала Яра, торопясь к выходу с кладбища. – Еще немного – и мне на самом деле понадобится помощь психиатра. Интересно, в нашем роду были сумасшедшие? Или я стану первой?
Кладбище находилось с той стороны деревни, где стояли лишь старые домишки, новостройки располагались в противоположной стороне, поэтому на улице никого уже не было. Часы показывали начало десятого, пожилые люди даже летом в это время уже предпочитают если не спать, то проводить время перед телевизором. И лишь из ворот третьего дома, где жила бабка Аля, бывшая старухой еще во времена Яриного детства, вышел человек. Яра сразу же узнала Дениса. Конечно, кто же еще это мог быть?
Еще сегодня утром она гордо прошла бы мимо, а теперь остановилась, сложила руки на груди. Зачем он рассказал ей правду? Еще сегодня утром между ними все было понятно, а теперь Яра не знала, как себя вести. Вроде бы ей уже не за что на него злиться, Денис не виноват
