— Мадам увидела мое обручальное кольцо и подумала, что мы с вами…
— Именно так.
Неожиданно Зу страшно разозлилась, она не помнила, чтобы когда-либо еще в своей жизни испытывала такую ярость.
— Как это ни странно, но мадам ошиблась! Вы можете получить свое «море радости» и не будучи женатым, но только не от меня! Я согласна, что чуть было не потеряла голову, но теперь владею собой. В такой ситуации я уже находилась, когда мне было девятнадцать и когда я готова была отдать вам все и даже чуть не перешла границу дозволенного. Ни один мужчина никогда не бередил мне душу так как вы. Вы тогда сказали, что скоро вернетесь, но этого не случилось. Я, наверное, тысячу раз умирала от унижения. Больше такого со мной не случится!
— Никогда не случится, Зу. Я могу все объяснить.
— Вы опоздали на целых пять лет! Попробую все объяснить: я вам была нисколько не нужна, пока не стала невестой Тони. А теперь понадобилась, чтобы вы могли потешить свое самолюбие. Я не доставлю вам такого удовольствия!
— Уж какое тут удовольствие, черт бы вас побрал!
— Вы плохо переносите проигрыш, Мэт, но понимаете ведь, что проиграли?
Зу распахнула дверцу и устремилась к погруженному в темноту дому. Ни на секунду не останавливаясь, она ворвалась к себе в комнату, захлопнула дверь и закрыла на ключ.
8
Зу очень не хотелось проявлять любопытство. Возможно, она ничего толком и не узнает. Но не попробовать не могла.
— Милый, скажи, что происходит между тобой и дядей?
Теперь Зу была твердо убеждена, что Мэт умышленно продержал ее всю ночь вне дома — хотел свести счеты с племянником.
— Что ты имеешь в виду?
Тони делал вид, что не имеет ни малейшего представления, о чем говорит Зу. Но было ясно, что ему не по себе.
— Я имею в виду вашу постоянную борьбу до полной победы. Знаю, тебе мои слова не понравятся, заранее прошу прощения, но мне кажется, что ты просто ревнуешь к Мэту.
Тони мрачно изрек:
— Если я и ревную, то имею на это полное право. Я должен был стать его партнером, а вместо этого — просто еще одно имя в ведомости на зарплату. Он обманул моего отца.
Обвинение Тони было настолько абсурдно, что Зу едва удержалась, чтобы не рассмеяться вслух.
— Мэт обманул твоего отца?!
При всей враждебности к Мэту Зу отдавала себе отчет, что он не способен никогда и никого обмануть.
— Фирма начиналась как партнерская.
— Да, я это помню. «Хантер и Толбот». Меня все время интересовала вторая фамилия.
— Так звали моего отца. Их дела сильно пошатнулись, и Мэт применил все красноречие, присущее Хантерам, и выкупил у отца его долю. Дяде, как всегда, повезло, и дела сразу пошли в гору. Ты только посмотри, какого размаха фирма достигла сейчас. Несправедливо, что я работаю за зарплату. По законному праву я должен получать равную с Мэтом часть прибыли.
Зу нахмурилась. О силе убеждения очаровательного Хантера она знала слишком хорошо. Характер у нее далеко не слабый, но в ряде случаев силой убеждения Мэт подчинял ее целиком. Она задумалась о словах Тони. Возможно, в них есть доля правды. Ей вспомнилось, что однажды сказал Мэт, когда возник вопрос о работе Тони в фирме дяди: «Я выполняю свои обязательства: я его нанимаю».
Именно так выразился тогда Мэт. Тогда Зу подумала, что слово «обязательства» прозвучало несколько странно. Она видела, что между Нериссой и Мэтом, ее родным братом, любви не было. Может быть, эта взаимная холодность как-то связана с тем, что Мэт и впрямь обманул покойного Толбота?
День выдался не из легких. Зу всячески старалась избегать Мэта. Она объяснила Тони, почему не вернулась к ужину, весь день хлопотала, все свое внимание уделяя только ему. Тони от ее заботливости растаял, и ситуация значительно смягчилась.
На следующее утро Хэндзл, Тони и Зу позавтракали на террасе и с удовольствием потягивали кофе. Даже приборы еще не были убраны со стола. И в столь ранний час неожиданно прибыла Камилла.
Она опять была одета в красное. А почему бы и нет? Зу всегда чувствовала, что этот цвет не шел к ее рыжим волосам. Но для черноволосой Камиллы с ее оливковой кожей лучшего быть не могло. В лучах утреннего солнца ее шелковистые волосы приобретали особый блеск и синеватый оттенок.
Зу, хотя в Ля-Шарметт ее принимали как одного из членов семьи, по-прежнему чувствовала себя в присутствии Камиллы не очень уютно. У девушки была довольно приятная улыбка, но за ней таилась враждебность. К стыду своему, Зу поняла, что испытывает то же чувство.
К ним не спеша подошел Мэт, и тонкая ручка Камиллы мгновенно проскользнула ему под локоть с весьма откровенным намеком на право собственности. И в то же мгновение она смело, с каким-то вызовом бросила флиртующий взгляд на Тони.
Мэт общался с Камиллой с явной снисходительностью. Она его забавляла. Возможно, он не стал бы возражать, если бы это развлечение продвинулось чуть дальше, но, пожалуй, этот этап тоже был пройден. Зу украдкой взглянула на жениха и поняла, что Тони тоже любуется красавицей-соседкой.
Камилла льстиво подняла глаза на Мэта.
— Сегодня за завтраком, дорогой, мне пришло в голову, что было бы отлично провести день в обществе красивого мужчины, умеющего развлекать других. И тут же вспомнила о вас.
— Так что же, мисс, не хотите ли поехать со мной на весь день? — галантно предложил Мэт.
Камилла захлопала ресницами, разыгрывая изумление.
— Как мило с вашей стороны! Я была бы просто счастлива!
— Ну до чего же восхитительно это неисправимое дитя! — сердечно заметила Хэндзл.
— Действительно, просто восхитительно! — сквозь зубы выдавила Зу.
Яд в собственных словах чуть не сжег ей губы. Она старалась взять себя в руки и не заметила, как изменился взгляд Хэндзл, когда она вдруг предложила:
— Почему бы вам, молодые люди, не поехать вчетвером?
— Как вы, Зу? — Мэт смотрел ей прямо в глаза.
Такого опасного контакта между ними не было с того самого момента, как их задержал ливень.
Она пожала плечами, давая понять, что ей безразлично.
— Почему бы и нет?
По правде говоря, совсем неплохо провести еще один день за городом. Даже если Мэт — источник страшного для нее огня — будет рядом, в присутствии Тони и Камиллы она не сгорит.
— Разумеется, если Тони достаточно хорошо себя чувствует, — сказала Зу и обратила взор к жениху.
— Было бы чудесно погрузиться на мягкое сиденье машины, а то мне кажется, что меня навечно приклеили к шезлонгу.
— Сам виноват, — довольно язвительно заметила Хэндзл. — Никто не ждет от тебя марафона, но…
