— Госпожа, вы летаете в кораблях, построенных регулами, ваше оружие, ваша пища сделаны регулами. Без нас вы бы умерли от голода. И все же вы презираете наши знания.
— Мы не презираем их, — сказала госпожа. — Они нам не нужны.
Хулаг, не скрывая пренебрежения, окинул взглядом совершенно пустую комнату, стены которой украшали уродливые символы, не приносящими никакой радости глазу. Хулаг сомневался, что сами мри помнят значения этих символов. Мри были очень религиозны. Если они заболевали или получали рану в бою, они не принимали медицинской помощи от регулов и предпочитали умереть. Во время болезни им нужно было только присутствие другого мри или дуса. Такова была их религия.
И обычно они умирали, не пытаясь бороться с недугами. «Мы воины, — говорили они, — а не рабочие, не торговцы, не артисты. Нам не нужны те выгоды, которые приносят ваши знания.» Медицина, техника, литература, сельское хозяйство, физический труд — всем этим мри пренебрегали, все это они оставляли регулам.
«Животные, — думал Хулаг. — Это же настоящие животные. Убийства, насилие вызывают у них наслаждение. Они готовы воевать всю жизнь ради собственного удовольствия. Нам никогда не отучить их от войны. Они любят ее слишком сильно."
Хулаг обратился к надменному молодому кел'ену, который сидел у колен госпожи:
— Юноша, ты не хочешь учиться? Ты не хочешь иметь то, чем наслаждаются регулы? Знать прошлое, видеть будущее, делать машины?
Золотистые глаза кела прищурились, что означало высшую степень изумления.
— Я кел, — сказал молодой воин. — И моей касте не нужно образование. Спроси лучше сена.
Молодая женщина в золотом, в свою очередь, взглянула на Хулага. Ее прекрасное лицо, не закрытое вуалью, напоминало маску — совершенно бесстрастное, ничего не выражающее.
— Сены подчиняются госпоже. Спроси госпожу, бай, может, ей все это нужно. Если она прикажет мне учиться, я буду изучать все, что ты предложишь.
Они издевались над ним. Таков был юмор мри. Хулаг взглянул в глаза госпожи, которые не изменили своего выражения во время разговора.
— Мы знаем, — наконец сказала она, — что это всегда было доступно нам. Нам нужна не та плата за службу, что предлагаете вы.
Загадки. Мри лелеют свои тайны, свою непостижимость. Такому народу нельзя помочь.
— Если один из вас, — сказал Хулаг, собрав все свое терпение, — сможет сформулировать, чего же вы хотите, то, возможно, мы найдем способ дать вам это.
Но госпожа молчала. И остальные молчали.
«Мы служим за плату», — надменно сказал как-то один из предков госпожи. Но он ничего не сказал о том, какая плата нужна ему. И госпожа, как и ее предок, тоже не говорила ничего.
— Это будет очень удобно для моего народа, — сказал Хулаг. Он решил прибегнуть к старым формулировкам и воззвал к совести мри. Что ж, по крайней мере, это было правдой: — Мы привыкли к тому, что мри защищают нас. Мы не воины. Если несколько мри будут на нашем корабле, мы будем чувствовать себя в безопасности во время путешествия.
— Если вы просите одного мри для защиты, то я пошлю его с вами, — сказала госпожа.
— Госпожа, — сказал Хулаг, снова пытаясь воздействовать на здравый смысл и совершенно забыв о своем достоинстве и о том, что все это происходит на глазах у Чула. — Неужели ты пошлешь одного из своих людей в такое далекое путешествие безо всякой надежды на возвращение? И почему вы хотите остаться здесь после того, как уйдем мы?
— А почему мы должны лететь с вами на вашем корабле на Нураг? Ведь у нас есть свой корабль. Зачем ты этого добиваешься? — спросила госпожа.
— У нас есть перед вами обязательства, — сказал Хулаг, и сердца его бешено заколотились. — Там вы будете в большей безопасности, чем здесь.
— Здесь будут земляне, — заметила госпожа. — Ты знаешь, что это означает?
Хулаг ничего не нашел в своей обширной памяти, чтобы ответить на этот вопрос. В его голове зашевелились тяжелые смутные подозрения.
— Может, вы решили изменить нашему союзу и перейти на службу к землянам? — наконец прямо спросил он.
Госпожа сделала какой-то жест, смысл которого был непонятен Хулагу.
— Я должна посоветоваться со своими Мужьями, — сказала она. — Если вы хотите, я пошлю одного из моего Народа с вами. Мы служим регулам. Я не могу отказать тебе в просьбе, о, Хулаг, бай Кесрит.
Теперь, когда наступило время обмена любезностями, Хулаг сам перестал доверять мри. Хоть они не могут лгать, но он был уверен, что тоже не сумеет солгать. Однако пришло время, и он солгал. И это оказалось бесполезным. Мри и в самом деле не лгали, но госпожа, скорее всего, смеялась над ним под вуалью вежливости. А черные вуали келов были непроницаемы.
— Что это за корабль, госпожа? — спросил он.
— Что именно тебя интересует?
— Что за мри прилетели на нем? Они из этого эдуна?
— Корабль называется «Аханал». Тебе действительно нужен сопровождающий на корабле?
— Я отвечу тебе, когда ты переговоришь со своими Мужьями и дашь ответ на остальные вопросы, — ответил Хулаг, заметив, что госпожа ускользнула от прямого ответа. Гнев закипал в нем.
Таковы были мри. Они ничего не знают, почти ничего не помнят, и все же решили одурачить его, регула.
Он был на их территории и по законам этого забытого мира считался единственным представителем регулов.
Впервые мри предстали перед ним не как дополнительное удобство, любопытные зверюшки, а как тупая сила, как дусы, опасные и зловещие. Он смотрел на воинов в черном, с надменным безразличием стоявших перед регулом, который долгие годы командовал ими.
И чтобы мри не подчинялись регулам… Такого никогда не случалось за долгие годы их службы разным родам регулов, разным губернаторам. Хулаг порылся в своей памяти и не нашел ни единого случая открытого мятежа, неповиновения. Это было самым плохим во всей ситуации: регул оказался в ситуации, которая прежде никогда не возникала, когда его огромная память была также бесполезна, как чистая незагруженная память молодого регула.
Регулы в состоянии высшего напряжения изредка проявляли способности ясновидения, они могли видеть то, что еще не случилось и о чем у них не могло быть никакой информации. Иногда такие предсказания были очень точными. Однако такой всплеск умственной активности не проходил даром. У предсказателя все смешивалось в памяти — то, что было, то, чего еще не было, то, чего никогда не будет, — и они нередко сходили с ума. Внезапно Хулаг почувствовал, что видит, как все произойдет дальше. Он видел, что эти воинственные существа набросятся на него и Чула и моментально прикончат их, восстав в кровавой безумной злобе против регулов, против рода Аланей. Два его сердца бешено колотились не только от ужаса, но и от того, что ему удалось заглянуть в будущее. Ему было всего 310 лет. Он уже достиг пика своих возможностей и хотел продержаться на нем еще несколько десятков лет. Хулаг пришел в ужас от того, что из-за страшного напряжения он истощил себя, и теперь его разум начнет угасать. Старому регулу очень вредно подвергать себя такому напряжению.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
