Сказать, что я был расстроен, нельзя, но я уже несколько раз корил себя за то, что не вернулся в замок сразу же. К тому же у меня была прекрасная возможность перехватить беглецов и взять их тёпленькими. Но не в моих правилах долго страдать над тем, чего уже не вернуть. В голове возникали новые планы, и тело рвалось выполнять их.
Подошёл Пьер Абан. Рукой указал на лежащую на боку клетку, поинтересовался:
– Здесь?
Я молча кивнул головой. За последние дни мы близко сошлись с великаном. И не потому, что он был, как и я, варрканом. Пьер оказался весьма интересным парнем, у которого в голове, кроме серебра, меча и нелюдей, оставалось достаточно много места для серьёзных разговоров и просто весёлого трёпа.
– Ты не хочешь спуститься посмотреть на одну очень занятную комнату, король уже там.
Я нехотя согласился. День близился к концу, и до следующего утра нечего было и думать выходить из замка. Холодные ветры с гор принесли дождь, и за стенами замка начался настоящий потоп. Двигаться по горным дорогам в темноте было настоящим безумием.
Догнав удаляющуюся спину Пьера, я поинтересовался:
– Когда Аматия собирается выступить к Черным Болотам?
Пьер на ходу отдавая распоряжения, направленные на охрану короля, неопределённо помахал рукой.
– Аматия хочет переждать сезон ветров в замке.
– Но это займёт много времени!
– Файон! В конце концов, Аматия – король, а мы всего лишь можем дать ему тот или иной совет.
– Тогда нам нужно настоять на том, чтобы выступить завтрашним утром.
Пьер замедлил шаг и повернулся ко мне.
– Я знаю, что служит причиной твоей спешки, и искренне хочу помочь тебе, но ты забываешь, что Аматия и его люди – всего лишь простые солдаты. Они не такие выносливые, и если мы выступим завтра же, то недосчитаемся многих воинов. Горы не любят суетливых.
В чём-то Пьер был, конечно, прав. Горы убили бы многих, а король слишком хорошо относился к своим солдатам.
– Но я не могу сидеть сложа руки.
Пьер Абан почесал переносицу:
– У меня есть идейка, но боюсь, что некому будет охранять жизнь короля.
Интересно, о чём это он?
– Кстати, мы уже пришли, – Пьер распахнул передо мной двери.
Я протиснулся в узкие двери и оказался в комнате, где уже находились Аматия и несколько воинов из его личной охраны.
– А, Файон! Я давно уже жду вас!
Подойдя к королю, я без тени улыбки пожал его руку.
– Пьер заинтриговал меня. Он сказал, что это очень интересная комната. Не вижу в ней ничего необычного.
– Пьер немного преувеличивает, но, в основном, он прав. В этой неинтересной комнате есть место, на которое стоит посмотреть.
Аматия ухватился за наши ручищи и потянул к совсем маленькой дверце, которой я не заметил с самого начала. Мне пришлось согнуться пополам, прежде чем втиснуться в маленькую каморку. Пьер беспросветно застрял и теперь старался втиснуться с помощью своих солдат.
Глаза быстро привыкли к полумраку, и я действительно заинтересовался каморкой.
– Пьер сказал, что ты гораздо лучше него разбираешься в подобных вещах? – маленький король старался зажечь факел, но у него ничего не получалось. Всё-таки король, да к тому же ещё и ребёнок.
Я отобрал у него факел.
– Спички – это не игрушка! Зачем делать то, что не умеешь?
Аматия совершенно равнодушно отнёсся к моим подковыркам. И вообще, после того как я вернулся из-за Края Света, мой авторитет поднялся слишком высоко. Даже Пьер все чаще называл меня Вашим Величеством. А Аматия принимал меня как равного, а иногда даже считал себя ниже, так как:
– Я не совершил столько подвигов, как ты, и мой народ относится ко мне просто как к королю, а не как к герою.
Я успокоил его самой банальной фразой:
– Какие твои годы!
Комнатушка представляла собой помещение для занятий оккультизмом. Стены были задрапированы белым материалом. Кроме нескольких шкафов для хранения амулетов и разной гадости, в углу стоял жертвенник, в данный момент покрытый засохшей кровью.
Посередине был нарисован круг диаметром примерно в два метра.
– Что это? – король склонился к кругу.
– Это пентаграмма Агриппы, своеобразный магический круг, который предохраняет от того, что, возможно, происходило в этой комнате.
Я присел на корточки и внимательно посмотрел на рисунок. В пятиконечной звезде стоял человек. Центр круга приходился как раз на его пупок.
У меня, как и у всякого варркана, были коекакие знания по этому предмету, но заниматься этим никогда не приходилось. Это занятие скорее подходило ведьмам и магам-самоучкам.
– Для чего Шимес было всё это нужно?
О, маленький король! Как мне ответить тебе на этот вопрос? Зачем людям власть и богатство? Зачем людям власть над духами?
– Здесь Шимес разговаривала с потусторонними силами.
– С нелюдями? – глаза Аматия распахнулись.
Нелюди – лишь малая часть скрытого Зла.
Существует целая компания потусторонних сил, которых по желанию человека можно вытащить на свет и заставить повиноваться. Но для этого нужно многое знать и уметь. Иначе вызванный дух просто уничтожит того, кто его вызвал.
– Они похожи на Повелителей Мрака, о которых ты рассказывал?
– Кто знает! Может быть, да. А может быть, и нет. С тех пор как я в этом мире, я ни разу не слышал, чтобы кто-то занимался подобной чепухой. Духи слишком непредсказуемы, и, чтобы удержать их, нужны не только знания, но и что-то большее.
– Что?
– Внутренняя сила. Если хочешь, называй её внутренней злостью. Духи понимают только её. Слабый не заставит вызванного духа принести даже стакан газировки.
– А что такое стакан газировки?
Мальчик слишком любопытен, а я слишком болтлив.
– Это не нужно знать маленьким мальчикам, забудь! В данный момент меня больше интересует, чья кровь пролилась на жертвенный стол, – несколько секунд тишины. – Аматия, завтра я уйду один, Пьеру ничего не говори. И не удерживай меня. Когда-нибудь ты поймёшь, что чувствует влюблённый человек.
Раздался треск ломающегося дерева, и Пьер ввалился в комнату с дверной коробкой на плечах.
– Какого дьявола в этом замке такие маленькие двери!
Мы с Аматия переглянулись и еле сдержали улыбку.
– А мы, собственно, уже уходим отсюда, вы давил король и, не сдержавшись, прыснул.
Пьер угрюмо посмотрел на нас и начал молча выбираться обратно.
– Так какого чёрта я сюда лез?
Аматия, глядя на спину варркана, тронул меня за руку.
– Почему я ничего не должен говорить ему?
– Если Пьер узнает, что я собираюсь уходить, то ничего хорошего из этого не выйдет.
Когда мы вышли вслед за Пьером, последний поджидал нас снаружи с весьма обиженной физиономией.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
