Он действительно постарался в ту ночь так, что Ители пришла в восторг.
– Ты чудесен! – утром заявила она ему. – Я хочу заявить на тебя свои права. Ты не против?
Ямамото, улыбаясь, помотал головой. Его слегка покоробило выражение «заявить свои права», но он уже понял, что ясные и понятные заявления из прошлой жизни на Земле здесь могли означать нечто иное, едва ли не противоположное, поэтому давно решил никак не реагировать даже на то, что дома непременно счел бы оскорблением, а то и вызовом, пока не разберется, что же действительно ему желали сказать.
– А знаешь, – задумчиво произнесла Ители, – я в какой-то момент испугалась тебя… ну, когда ты так резко, даже грубо перевернул меня на спину и вошел. Клянусь, это было по-настоящему страшно. Дико. Необузданно! – Тут она рассмеялась и поцеловала его. – Но в этом и оказалась самая прелесть…
А затем они отправились к ближайшему «окну», где Ители записала его в свой профиль как постоянного возлюбленного. Все это время Ямамото Исороку стоял рядом, с интересом наблюдая за ее действиями.
– Странно… – Ители удивленно наморщила лобик. – Твой профиль зарегистрирован в Сети всего двадцать дней назад. Ты менял имя?
Японец в ответ улыбнулся. Он вообще понял, что на Киоле улыбка является лучшей реакцией. Пожалуй, в этом киольцы были гораздо ближе к людям Востока, хотя господствующим типом внешности при всем имеющемся разнообразии здесь все-таки являлся западный. Причем скорее скандинавский, или, как говорили немецкие союзники, арийский тип…
Ители рассмеялась:
– Прости. Я не поняла, что ты желаешь оставить это личной тайной.
– А что еще ты можешь узнать обо мне из этого «окна»? – мягко спросил адмирал.
– А, ты заметил? – снова рассмеялась Ители. И на этот раз смех звучал шаловливо. – Ну да, в моем профиле написано, что я – профессиональный поисковик. И это правда. Я уже двадцать лет этим занимаюсь и создала себе имя в среде поисковиков. – Она с недоверием воззрилась на него: – Нежели ты ни разу не слышал обо мне?
Ямамото улыбнулся и обнял ее.
– Ах ты обманщик! – снова рассмеялась Ители. Она вообще смеялась много и с удовольствием, как, впрочем, и все киольцы. А Ямамото начал лихорадочно прикидывать, как ему потихоньку, не вызывая удивления у новой подруги, овладеть открывшимися возможностями. Подумать только, целых двадцать дней он живет на этой планете, где никто никогда и не думал ничего от него скрывать, и только сегодня – совершенно случайно! – обнаружил, что многие ответы на мучившие его вопросы лежали буквально на расстоянии вытянутой руки…
Доступ в Сеть большинство киольцев получали через небольшой терминал, который носили либо на руке, в виде браслета, либо на груди, в виде кулона. Хотя были и более экзотические варианты – серьги, кольцо, продетое в нижнюю губу, ноздрю или пупок. Место расположения личного терминала могло быть произвольным, потому что изображение каким-то образом проецировалось прямо в глаз, а звук приходил во внутреннее ухо. Фантазию пользователей ограничивало лишь то, что информацией, которую человек считал закрытой, самостоятельно решая, что именно признать таковой, личные терминалы обменивались с «окном» по специальному каналу, требующему физического контакта терминала и «окна». Потому приспособления в виде серег или колец, вставленных в нос или губу, были не слишком распространены – их носили в основном те, кто принципиально отрицал в отношении себя любую закрытость… У Ители, конечно, был личный терминал, но поскольку она занималась сетевым поиском, ей удобнее было работать с большим стационарным «окном», оснащенным полноразмерным блоком программирования. Все-таки и по набору функциональных возможностей, и по удобству обращения личные терминалы заметно уступали «окнам», благо таковые встречались ничуть не реже тех же «кубов». Отсутствие у Исороку личного терминала Ители расценила как его желание «отстраниться»; этот вывод в ее глазах подтверждался и недавним сроком его регистрации в Сети. Среди киольцев встречались такие, кто в какой-то момент решал разорвать все прежние связи и совершенно изменить свою жизнь, вплоть до переезда куда-нибудь подальше. Чаще всего это случалось после серьезной неудачи в каком-нибудь проекте, которым они были сильно увлечены, или в любви, которая не нашла отклика. Даже в этом раю личные трагедии были не такой уж редкостью…
Следующие три дня Ямамото провел с Ители у «окна», осваивая не слишком хитрое, но имеющее множество характерных особенностей искусство поиска информации в Сети. Вернее, с Ители они провели только два дня, в течение которых она с удовольствием демонстрировала ему свое мастерство. Но на третий день ей это немного наскучило, и, к удивлению Ямамото, подруга заявила ему, что собирается смотаться на Ставис, другой континент. И что он может поехать с ней. А если нет, то ему пора бы обзавестись новым личным терминалом, чтобы она в любой момент могла обратиться к своему «постоянному партнеру» с предложением о ночи любви. Именно тогда и выяснилось, что отказ от старого личного терминала и новая регистрация в Сети среди решивших «отстраниться» были не редкостью. Японец несколько по иному представлял себе постоянное партнерство, в особенности со стороны женщины, но… Короче, он дошел до «шара», полчаса поколдовал над внешним видом личного терминала и его дополнительными функциями, сделав прибор максимально похожим на те наручные часы, что он носил в период работы заместителем министра военно-морского флота, после чего прижал свой терминал к терминалу-кулону Ители, обменявшись с ней личными регистрационными номерами, и… попрощался с подругой. А сам вернулся к привычному «окну» и начал искать информацию о взаимоотношениях мужчин и женщин на Киоле.
Как выяснилось, эти взаимоотношения были совершенно свободными. Подавляющее большинство людей жили здесь обособленно и независимо. Длительные устойчивые связи между мужчиной и женщиной, которые можно было бы считать аналогом семьи, составляли на Киоле ничтожные доли процента. Статус же постоянного партнера был чистой формальностью, он всего лишь позволял отвечать отказом на предложение ночи любви со стороны незнакомцев, не теряя лица и не обижая обратившегося. Ибо отвергать такие предложения во всех остальных случаях считалось невежливым. Киольцы полагали, что любовь – великое и святое чувство… поэтому заниматься любовью как можно чаще и с кем угодно – значит множить ее в мире, что есть священная обязанность жителей Киолы перед самими собой, природой и богами.
Последний день адмирал провел, собирая сведения об Алом Беноле, а также о Потере, как здесь именовалась утрата их цивилизацией прародины и Острова. А потом он отправился на Остров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
