— Увы, ничего подобного не имею, — и ухмыльнулась в ответ.
— Точно? — вопросительно поднял бровь Моран.
— Абсолютно, — кивнула я.
— Тогда ты должна прикоснуться к этому камню вместе со мной, одновременно, — и опять эта двусмысленная ухмылка. Он ведь явно что-то задумал, что-то, связанное именно со мной.
— Так нельзя делать, Анфиса может пострадать… — опять попытался вмешаться Эштон.
— Я считаю, Моран прекрасно понимает, что делает, и мы должны ему доверять. А то, что вы себя так странно ведете, вызывает подозрения, — опять вмешался профессор.
Мои сомнения и нерешительность прекрасно виднелись на лице. Было страшно, очень страшно, потому что я прекрасно понимала — проверяют именно меня. Магия беспокоилась и волновалась, явно что-то предчувствуя. Но деваться было некуда, обратного пути теперь нет. Так что я прикоснулась к камню, ощущая, как его мощь пробирает меня до костей.
А потом к нему прикоснулся Моран, окуная все вокруг в белое сияние. Я хотела отстраниться, но магия не отпускала, пока окружающий мир снова не обрел четкость. Вот только все замерло словно на паузе, и только мы вдвоем все еще могли дышать, говорить и шевелиться. И дракон смотрел на меня таким взглядом, словно был готов наброситься, как охотник на свою добычу. И мне бы попытаться убежать, да только я продолжала стоять и смотреть на него.
— Так и знал, что это ты, — и эта высокомерная ухмылка. — Значит не привиделось, и я видел на только твою истинную сущность, но и твоего дракона.
— Головой ударился, или что? Хватит нести непонятно что, и отпусти меня… — опять попыталась высвободиться, но ничего не получалось.
— Тогда, когда я поймал тебя первый раз на террасе, то спас твою жалкую жизнь, взяв часть высвободившейся магии на себя. А потом, когда осознал, что ты по непонятной причине медленно умираешь, провел древний ритуал, связывающий двух людей. Вот только все не так страшно, если один из них дракон, а второй не обладает таким духом. Весело становится в том случае, когда они оба дракона.
— К чему ты клонишь? — я хоть и перестала дергаться, но была готова сорваться с места в любой момент.
— А ты разве еще не видела несколько рун на своем теле? — и наклонился ко мне, снова ухмыляясь. — Конечно же, видела. Вот только, наверное, совершенно не понимаешь, что они означают.
— Ну тогда будь лапочкой, и поясни, что ты со мной сделал, — я старалась быть непоколебимой и уверенной в себе.
— Когда кто-то не может высвободить свою магию, скрытую каким-то артефактом, то может попросту погибнуть. Если только не появится обладатель духа дракона, и не возьмет часть магии на себя. Да только твой дух настолько могущественный, что пришлось связать твою жизнь с моей, с помощью ритуала, который обычно проводят те, кто хочет соединить свои жизни на века. Понимаешь? — и наклонился еще ближе.
— Хочешь сказать, что…
— Дорогуша, на тебе стоит мое клеймо собственности, которое обычно ставят драконы на своих избранниц. Просто, когда я это делал, не знал кем ты являешься на самом деле. Но из-за того, что ты тоже обладаешь духом дракона, эту связь теперь будет очень сложно разорвать. В противном случае, тебе просто нужно будет выйти за меня замуж. Потому что отдавать свое кресло правления я не намерен, так и знай. Тем более Эштону, который так трепетно оберегает тебя от меня.
— С чего ты вообще взял, что я соглашусь выйти за тебя? — я старалась не уступать.
— С того, что у тебя попросту нет другого выбора. А сейчас, лучше притвориться, что все хорошо, потому что магия времени вот-вот закончится. И перенести этот разговор в другое место, в более спокойную обстановку. Так что жду у себя в комнате, если не желаешь, чтобы я сам наведался к тебе, — и даже попытался меня поцеловать, но реальность снова обрушилась на нас.
Глава 11. Сдаться или бороться до конца?
— Моран? — позвал его по имени профессор, и я тут же отстранилась. — Ты что-то узнал? Или быть может даже увидел?
— Ничего интересного, — всего лишь ответил парень, и убрав свою руку с камня, продолжал сверлить меня взглядом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ухмылка не сходила с его лица, а мне так и хотелось ему врезать по морде. Но я просто развернулась и направилась к выходу. Эштон бросился следом за мной, но я сразу же дала понять, что хочу побыть наедине со своими мыслями.
Но разве меня хоть кто-то слушает? Он с невозмутимостью, словно царь всея мира, следовал за мной и Кебри. Мы весь путь шли молча, пока не оказались около двери в нашу комнату. И как я понимаю, дракон не собирался уходить. Эта наглость злила так, что иногда хотелось сорваться на крик.
— Почему вы оба такие настырные и не слышите никого, кроме себя? — все же сорвалась я, когда подруга вошла в комнату. — Почему все время заставляете злиться и прятаться от вас? Скрываете какие-то тайны, ведете личные интриги, а в мою жизнь лезете так, словно она ваша. То, что ты, возможно, знаешь кем я являюсь на самом деле, не дает тебе никакого права ходить за мною по пятам и вмешиваться во все, что я делаю. Оставьте вы уже меня в покое!!! Пока я не сорвалась и не натворила чего-то страшного, — и вроде даже подумала, что была услышана. Развернулась и хотела скрыться в комнате.
— Ты хоть представляешь, что сделает Моран, когда узнаешь твою истинную сущность? Ты хоть понимаешь, какие ужасы тебя будут ожидать, являясь главной проблемой в его стремлении управлять страной драконов? Ты задумывалась об этом хотя бы раз? — и схватив меня за руку, развернул к себе.
— С чего ты взял, что он уже не знает обо мне? — внезапно даже для самой себя, выпалила я и вопросительно вздернула бровь. — Может быть, нужно было держаться от меня как можно дальше? И вполне вероятно, что он тоже потерял бы ко мне какой-либо интерес? Вы же мне прохода не даете, преследуете и ходите по пятам. Я не могу разобраться ни в себе, ни в своей магии, ни в своих желаниях.
— Тогда, может быть, тебе просто нужно определиться? — спокойно предложил Эштон.
— Определиться с чем? — совершенно не понимая к чему он ведет, поинтересовалась я.
— С драконом, рядом с которым ты будешь весь остаток своей жизни, — и сжал руку немного сильнее, причиняя боль. — Ты не глупая и сама понимаешь, что просто так существовать в этом мире не сможешь. Ты должна принадлежать дракону, делая его сильнее, и сохраняя при этом свою жизнь.
— Я так понимаю, решение за меня ты уже принял сам. Верно? Я должна выбрать именно тебя, потому что именно ты когда-то там меня спас, оберегал, как гарант чего-то там для будущего. И сейчас делаешь все возможное, чтобы обо мне никто не прознал. Но ведь все это ты делаешь исключительно для себя, а не для меня.
— Я всегда в первую очередь думал только о тебе, потому что знал, вместе, мы сможем преодолеть все. Возглавим страну, изменим законы и сделаем жизнь людей куда проще, чем сейчас. Ведь если Моран заполучит кресло правление, спокойной жизни не будет ни у кого, — и ведь говорил он так, словно верил в это больше всего.
— А моего мнения ты не хочешь знать, касательно всего этого? Хотя, сейчас многое встает на свои места, как я раньше до этого не додумалась, — и усмехнулась, какой же все-таки была глупой. — Я поняла, почему все думают, будто ты не претендуешь на кресло правления. Ты просто ушел в тень, потому что я твой козырь, которым ты так желаешь воспользоваться. И ведь на самом деле ты хочешь не власти, а уничтожить своего сводного брата, который не принял тебя, — вижу, как глаза Эштона округлились. — Да, я уже и об этом наслышана, и видимо в сплетнях правды больше, чем в твоих словах.
— А ты слышала о том, что отец Морана взял мою маму силой, потому что она ему приглянулась, но отказалась стать любовницей? Ты слышала о том, что он пользовался ее телом как хотел и когда хотел, не спрашивая ее мнения? И когда она осознала, что беременная, стала изгоем, отвергнутой всеми людьми, которых считала друзьями или близкими. Меня много раз хотели лишить жизни, пока не пробудилась магия дракона, их магия, вот только отравленная болью, злостью и гневом. Я дракон тьмы, самый опасный среди своих собратьев. И я восстановлю справедливость в этой стране, очищу имя своей матери, которую довели до смерти. А тебе бы лучше определиться, какому дракону ты будешь принадлежать. Иначе этот вопрос решат вместо тебя. И поверь, тогда все будет куда хуже, чем мне бы хотелось, — после этого Эштон меня отпустил и ушел.
