не захаживала…
— Ваза стояла в моей спальне, — продолжил Кир, отвечая на вопрос бабушки. — А не где-то в коридорах. Кто-то проник в мою комнату, взял вазу и перенёс в укромное место. Это не какая-то случайность.
— Так всё-таки: что это за ваза, Кир? — Кристофер становился всё более заинтересованным.
— Моё любимое воспоминание из детства, — Кир нашёл странное объяснение, но лучше этого я бы и сама не придумала. — Дело не в самой вазе, а в том, что кто-то был в моей комнате и так странно хозяйничал. Просто поверьте мне на слово, что это очень важно.
— Ясно только одно, — подала я голос после всеобщего минутного молчания. — Нам нужен Онджо.
Все взгляды обратились ко мне. Кир смотрел предупреждающе строго. Да не собираюсь я разбалтывать секрет!
— Он же мысли читает! — пояснила.
Все одобрительно посмотрели на меня и договорились после ужина разделиться и отправиться на поиски призрака по замку. Многие заметили, что Онджо сегодня даже не попадался на глаза. В обычный день он бы уже успел уничтожить пару сотен нервных клеток у кого-нибудь из обитателей замка.
А тут: тишина и покой. В итоге все решили, что кто-то хотел насолить Киру и просто пошутил. Скорее всего Вика или Диана. Но Кир на все комментарии молча пожимал плечами и всё больше хмурил брови.
Глава 28, в которой открывается страшная правда
Василиса
А он исчез. Нет, Онджо и раньше был полупрозрачен, но теперь он пропал совсем. Это только лишний раз нам показало, что за нашими спинами происходит нечто странное и загадочное, а азиат имеет к этому непосредственное отношение.
И без того горько от последних событий: Диана, не встретившийся со мной Оракул, разоблачение с жемчужиной, выматывающие тренировки, испортившиеся отношения с Киром, разговоры о диком оборотне, тоска по дому и родным людям…
А теперь ещё и безуспешные поиски сумасшедшего призрака свалились на голову, которому явно есть что нам сказать.
Ещё когда Кир рассказывал мне историю про обнаружение слабого места Онджо, сразу сказал, чтобы я никому не рассказывала её. И я честным образом молчала. Дойди такое знание до Габриэля, Вики или ещё кого-нибудь особо экспрессивного — разбитой драгоценности не миновать. Перестараются с запугиванием и пиши пропало — рычаг управления безвозвратно потерян.
Переглядываемся с Киром, когда бок о бок выходим из обеденного зала. Про вазу знаем только мы, а значит именно нам пора переходить к более решительным действиям. Поэтому решили направиться в комнату парня, где сейчас находится находка из подвала.
— Если ты сейчас же не появишься перед нами, то твоему сокровищу придёт конец, — Кир зловеще держит вазу за боковые ручки на опасно вытянутых руках в открытое окно. Разожми он пальцы, и ваза стремительно полетит вниз прямо на каменную тропу. Это будут последние мгновения её жизни. — Слышишь меня, очкарик? Я не шучу! — Я бы на месте призрака уже прилично испугалась. Голос Кира звучит достаточно грозно и устрашающе для того, чтобы выполнить всё, что он хочет. И Онджо, конечно, явился:
— Я здесь, — голос спокоен, но слышится в нём непривычное напряжение, которое словно вибрирует в воздухе. Полупрозрачный азиат без привычных смешинок в глазах и с сжатыми кулаками взирает на Кира, сотрясающего вазой.
— Явился, очкарик, наконец, — Кир водрузил вазу на подоконник, но из рук не выпускал. «Как будто Онджо сможет её отнять», — иронично проскочила мысль.
— Куда же ты пропал-то, а? — при виде злого выражения на лице парня я рада, что в этот раз его гнев обращён не на меня.
— Решил уйти в отпуск после ваших гадких мыслей.
— Боюсь представить, что у тебя самого в твоей прозрачной голове. Не будем ходить вокруг да около. Ты наверняка знаешь что именно меня интересует.
В этот момент Кир выглядит как крутой плохой парень из фильма, где конкурируют между собой какие-нибудь банды с большими кулаками, которые время от времени чешутся от желания расквасить кому-нибудь лицо…
— Дай-ка подумать, — призрачный азиат словно берёт себя в руки и пытается казаться спокойным и язвительным. — Ты о том, как представлял Василису без одежды?
Я почти перестала дышать — честное слово. У меня горят уши.
— Или… — продолжал Онджо.
— Заткнись! — крикнул Кир, снова подвешивая руками вазу в воздухе в оконном проёме.
— Поставь её! Я понял. — голос призрака стал громче и задрожал.
Даже я почти поверила, что сейчас Кир на эмоциях и в самом деле выбросит несчастную посудину в окно. Вот я бы точно выбросила! И призрака заодно, если бы могла…
— Говори, — встряла я. — Видишь же, что Кир на пределе.
— Лаура мне помогла.
Добившись хоть какого-то ответа от Онджо, Кир со стуком возвращает вазу на подоконник и продолжает допрос:
— Зачем?
— Знаешь же, что Лаура добрая душа. Я просто попросил, а она помогла. Я слишком устал от твоего шантажа, дракон, и захотел скрыть вазу.
— Помогла, проникнув в мою комнату? — голос Кира сочится скепсисом. — Лаура? Я бы ещё поверил, что Вика дурачится, но это уже слишком. Лаура никогда так не сделает.
— Хочешь верь, хочешь не верь… — Онджо явно нервничает.
И не зря: ведь ещё более разозлённый Кир с полной решимостью небрежно хватает вазу и замахивается от всей души. Даже самой страшно стало так, что не заметила как дыхание задержала. Уже открыла рот, чтобы велеть ему остановиться и не делать глупостей из-за эмоций (ага, кто бы говорил), но призрак меня опередил:
— Я всё скажу! — заорал во всё горло азиат со слезами на глазах, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Впервые вижу его в таком состоянии.
— Это не Лаура! — в состоянии истерики продолжает Онджо. — Лауры давно нет в живых! Это её сестра близнец — Полина! Она использует чары, чтобы быть максимально похожей на умершую сестру! Поставь вазу, дракон! Это Полина! Это Полина мне помогла! Это Полина убила Лауру!
В возникшей гробовой тишине были слышны лишь истерические всхлипы и стоны призрака. Хотя вазу уже никто не трогал — стоит себе на полу у стены. Обмениваемся с Киром ошарашенными взглядами. Мы ожидали услышать что угодно, но только не это.
— Снегирёва? — спрашиваю у Онджо почти шёпотом.
Кир непонимающе смотрит на меня — он явно не понимает кто такая Полина Снегирёва. Да и я, вообще-то, тоже. Онджо кивает и вдруг снова заговорил без всякого принуждения:
— Полина хотела чтобы я подслушал твои мысли и выяснил, помнишь ли ты свою одноклассницу, коей была Полина, — голос его звучит устало, истощённо. — Так как сама не смогла понять по твоей
