дико разморило и я прервала исповедь Антона:
— Провидение обычно случается во благо, вряд ли преступление, которое ты задумал, можно к этому отнести. Что за странный чай?
— С травами, успокаивающий. Просто снимает напряжение и клонит в сон, не переживай.
— С коноплей что ли? — Картинка перед глазами потеряла четкость и я с трудом могла сосредоточится. — Из твоего рассказа следует, что выкуп все-таки стоит просить у Глеба.
— Ты сама сказала, он нас убьет.
— Тебя — да. Насчет себя уже не уверена. Столько время потратил.
— Я должен был убрать тебя как свидетеля, после того, как ты передашь мне флешку. Однако, Клим в последний момент начал истерить и все отменять. Любой ценой девчонку живую ему подавай и черт с ним, с компроматом. Чем ты их всех берешь?
— Но ты плевал на мнение Клима и взрыв все-таки был.
— Признаться честно, я не ожидал от тебя такой подставы. Ты казалась такой влюбленной идиоткой. Я был уверен, ты не сдашь меня, даже если тебя будут пытать. Но взрыв был. Риск всегда есть, брать тебя с собой- безумие. Оставить- безумие еще большее. Я оказался в скверном положении. Клим рвет и мечет, компромата нет и ты мертва. И тут я узнаю, что ты цела, невредима, да еще и ходишь, вынюхиваешь. Конечно, я сразу подумал, что ты бросилась на поиски меня, не поверив в мою скоропостижную кончину. Кстати, Бес в нее тоже вряд ли поверил.
— Но мне все-таки сообщил.
— Конечно, хоть ты и выбрала его, но зачем-то принесла мне флешку, правда липовую. В общем, логика в твоих действиях не прослеживалась вообще. И тут ты выходишь на Луговую, в девичестве Нечайкину. Тебя надо было убирать, только Клим был категорически против, но и узнать, что он заказчик ты не должна была. Он решил тебя припугнуть.
— Стой! Так это Клим пробил мне голову?!
— Извини, Любовь Моя, но если б это был я, мы бы сейчас так мило не болтали.
— Сукин сын! — Далее я разразилась гневной тирадой, состоящей практически полностью из непечатных слов.
— Он не дооценил твоего упрямства. Ты должна была испугаться и свернуть расследование. Ну или хотя бы обратиться к нему за помощью, а он бы уже направил тебя по ложному следу.
— Плевать я хотела и на Клима, и на тебя! Я искала единственный способ защитить себя от Беса- компромат.
— Нашла?
— Нет, но если бы и нашла, он имел силу только пока Марина Бессонова была жива. Тебе следовало выяснить, что ты ищешь, прежде чем ворошить осиное гнездо.
— Старик не особо разговорчив. Проболтался один раз по пьяни. Видимо, когда узнал, что Бессонов старший покинул наш бренный мир. Так сильно напился, что себя не помнил.
У меня закрывались глаза и я уже плохо соображала, что говорит Антон.
— Может снимешь с меня уже наручники? Врял ли я в состоянии сбежать.
— Ну уж нет.
— Плевать. — Чертыхнулась я и устроилась на ночлег.
Как только моя голова коснулась подушки, я тут же выпала из реальности. Сначала мне снилось море. Я шла по берегу, свежий морской бриз трепал мои волосы и раздувал полы платья, а я придерживала рукой шляпу с широкими полями, которая то и дело норовила улететь. На встречу мне шел Глеб, я увидела его издалека. На нем были светлые брюки и не было рубашки, капельки воды стекая по его мужественной груди искрились в лучах солнца. Я ускорила шаг, а затем и вовсе бросилась к нему на встречу. Глеб поймал меня и закружил в воздухе, шляпа все-таки слетела, я обхватила его крепкий торс ногами. Он придерживал меня за бедра а я смотрела на его безумно желанные губы, казалось я схожу с ума от желания снова и снова отдаваться лишь ему одному:
— Я люблю тебя…Глеб…Слышишь? Я безумно тебя люблю… — шептала я тихо и возбужденно.
Касаясь его лица руками, я целовала его чувственно и нежно.
Бессонов шагнул в сторону воды. Волны накрывали нас и выталкивали на берег, поцелуи приобрели солоноватый привкус. Аромат его тела смешался с запахом моря, и я уже не слышала шума волн, чувствовала только биение наших сердец, слившихся в единое. Наши тела раскачивались в такт с бушующими волнами, и я испытывала высшую степень наслаждения.
Мы лежали на берегу, и не могли насладиться друг другом вдоволь. Было ощущение, встречи после долгой разлуки. Глеб прижимал меня к себе, бесконечно повторяя:
— Ты моя. Только моя.
— И даже смерть не разлучит нас. — Расхохоталась я.
Я смотрела ему прямо в глаза, эти два осколка льда, ранящие своим холодным презрением, в этот раз пылали огнем. В них светилась любовь и нежность, которую трудно было связать с образом Глеба. Все, что было между нами до этого забылось и стерлось из памяти. Я была уверена этот мужчина меня любит. И мы будем счастливы не смотря ни на что.
Глеб играя с прядью моих волос, сказал, словно читая мои мысли:
— Мы будем счастливы, Любовь Моя, обещаю.
Я резко открыла глаза, Антон нависая надо мной играл прядью моих волос…
— Твою мать! — закричала я.
На мне не было одежды, я сделала попытку резко встать, напрочь забыв о наручниках. Моя рука была пристегнута к его руке и я свалилась прямо к нему в объятия. Антон поймал меня расхохотавшись.
— Отпусти меня, идиот! Мы — трупы!
— Я это уже вчера слышал.
— Вчера мы были просто трупы, а сегодня изуродованные! Как ты мог?!
— Ты так настойчиво прижималась, я как истинный джентльмен не мог отказать даме.
— Ты опоил меня какой-то ерундой! Я не отдавала себе отчет в действиях, а ты просто воспользовался моей беспомощностью! Подонок! Черт тебя дери! Он нас убьет! Он найдет тебя где бы ты ни был и убьет!
— Подонок я или подонок он? Не очень понятно из твоего монолога. — Продолжал он развлекаться, не выпуская меня из своих объятий.
— Антон, ты идиот?! И сними с меня наконец-то наручники!
— Павел. Меня зовут Павел.
— Да плевать! У тебя не будет надгробного камня.
Наручники он снял и уже серьёзным тоном сказал:
— Если ты так его боишься, может стоит воспользоваться предложением Клима?
— Во-первых, твой Клим мне ничего не предлагал. Во-вторых, я его не боюсь, я его люблю. И будь он на моем месте, я отстрелила бы ему достоинство, но у меня достоинства нет, зато есть голова. Уверена, это не принципиально.
— Вот оно что…Значит ты вернешься к нему… — Задумчиво пробормотал Антон-Павел. — Я снял занятное кино сегодня ночью. Планировал оставить
