— Так ли это? — прошипел я сердито. Я заметил, что на этот раз Дамон не упомянул о другой своей цели. Вопреки обыкновению, он не стал развивать свою любимую тему о том, как мечтает превратить мою жизнь в ад. Но я поостерегся напоминать ему об этом.
— Да, именно так. Ну что ж, братец, — Дамон вдруг залпом допил свой эль, причмокнув губами от удовольствия, — это был занятный вечерок, но, если позволишь, у меня на сегодня есть и другие планы. Я приглашен на ужин.
— Отлично, — быстро согласился я, не желая слышать подробностей о его вечерних планах.
Едва Дамон собрался встать и уйти, как к нам робко подошла Вайолет.
— Вы уже уходите? — нахмурившись, обратилась она к Дамону.
— Нижайше прошу меня простить, но, как я уже говорил Стефану, у меня сегодня на вечер назначена встреча за ужином, и я не могу ее пропустить, — с этими словами Дамон поднялся из-за стола и поцеловал Вайолет руку.
— Но уже так поздно, — девушка недовольно надула губы.
— Да, но завтра мы с вами обязательно увидимся. Не правда ли, дорогая?
— Ах, вы о вечеринке в доках? Конечно! — Вайолет радостно улыбнулась.
Вечеринка в доках, на пристани? Возможно, мой беглец с летучей тенью там тоже появится. Если, конечно, в число приглашенных вошли не только смертные.
— Это будет вечеринка века, — со знающим видом пообещал Дамон.
От его многозначительной улыбки у меня мурашки забегали по коже. В этом-то и была наша проблема. Еще в те времена, когда мы были людьми, в душе Дамона уже было немало темных закоулков, но он всегда оставался самим собой. А теперь я никогда не знал, где настоящий Дамон и чему я должен верить.
— Мы там будем, — твердо пообещала Вайолет.
— До встречи, братишка, — попрощался Дамон и, не оглядываясь, выскользнул за дверь.
Я тоже поднялся. Снова закружилась голова.
— Вайолет, пойдем, — позвал я девушку.
Она кивнула. Ей и в голову не пришло предупредить Альфреда. Теперь это уже не имело никакого значения. Таверна была сейчас похожа на полицейское отделение на выезде. Вместо обычных посетителей зал наполнился полицейскими, которые разбирались в своих записях и время от времени ходили наверх проведать Марту. Время от времени кто-нибудь из них бросал взгляды и на меня, а потом что-то черкал в своем блокноте. Я больше не мог здесь оставаться.
Вайолет взяла меня под руку, и мы отправились в отель. Девушка напряженно молчала, погруженная в свои мысли. Я понимал, что события сегодняшнего вечера напомнили ей о Коре, и не мог подобрать слов, чтобы ее успокоить. Уже не мог.
— Как ты себя чувствуешь? — тихонько спросила Вайолет, когда мы наконец ступили на роскошный ковер в холле отеля. Хотя ей и самой сейчас приходилось несладко, Вайолет беспокоилась обо мне. Она была так мила и внимательна, что сердце мое едва не разрывалось от переполнявших меня чувств.
Я заставил себя улыбнуться.
— Все будет хорошо, — пообещал я.
Но она знала, что я обманываю ее. Смерть окружала меня, и мне было не избежать схватки с врагом. Теперь лишь вопрос времени, кто из нас отступит первым, а кто победит — я или Потрошитель. Чем бы это ни кончилось, без кровопролития не обойтись.
12
«Твоя проблема, Стефан, в том, что ты не понимаешь, что такое смерть».
Я находился в пустой спальне над каретным сараем в Мистик-Фоллз. Катрина сидела рядом. На ней не было ничего, кроме легкой ночной рубашки, прозрачная ткань почти не скрывала ее обнаженное тело. Темные волосы были небрежно заплетены в косы. Я хотел погладить шелковые пряди, но тут же одернул руку, испугавшись, что стоит мне коснуться Катрины, как я тут же потеряю контроль над собой. А этого я как раз не хотел. Не сейчас.
— Ну тогда ты скажи мне, что такое смерть, — предложил я Катрине.
Такие разговоры часто происходили между мной и Катриной вскоре после того, как умерла моя невеста — Розалин. Эти встречи помогали мне справиться с чувством вины. С Катриной я погружался в беззаботную реальность, наполненную ароматами имбиря и лимона, в мир, где нас не могли достать ни мой отец, ни Дамон, ни сама смерть. В этом мире я чувствовал себя в безопасности.
За окном сияла полная луна, и свет ее отражался на гладкой поверхности пруда у дальней границы нашего родового поместья. В главном доме уже погасили свет во всех окнах. Небо было ясным, ни облачка. Таков был мой рай на земле.
— С чего бы начать? — Катрина демонстративно облизала свои острые белоснежные клыки. Я машинально поднес руку к шее. Мне все еще больно было касаться места, куда она их вонзала. Это была какая-то мучительно приятная смесь боли и удовольствия.
— Расскажи всё, что ты сама знаешь о смерти, — проговорил я как послушный ученик. Не отрывая глаз, я следил за тем, как она ходит из угла в угол по комнате. Движения ее были плавными, словно у кошки.
— Смерть существует только для тех, кто ее видел. Вот возьмем для примера твою прекрасную Розалин, — явно поддразнивая, произнесла Катрина и пристально на меня посмотрела.
— Что ты имеешь в виду? — переспросил я.
Мне хотелось понять, как Катрина справляется с мыслями о смерти, и почему она вдруг заговорила о Розалин. Конечно, Катерина могла предполагать, что я все еще горюю по девушке, которой уже никогда не стать моей женой. И я по-своему действительно горевал по Розалин.
— Ну ты же, конечно, помнишь ее? И то, как она выглядела, и аромат ее кожи… Помнишь? — нараспев проговорила Катрина.
— Конечно, я ее помню, — я почувствовал себя оскорбленным.
— Ну так почему же ты считаешь ее мертвой, если она по-прежнему жива в твоем сознании, в твоей душе? — Изобразив удивление, Катрина широко распахнула свои темно-карие глаза.
В ответ я только вздохнул. Все это была пустая философская болтовня, демагогия. Я сделал вид, что желаю закончить этот разговор.
К счастью, Катрина поняла мой намек. Она подошла ко мне и игриво коснулась клыками моей шеи, едва не поцарапав ее.
— Это все, что я хотела сказать тебе, Стефан. И неважно, что может произойти с каждым из нас, но мы будем жить вечно, — с этими словами Катрина вонзила клыки в мою шею.
Я смежил веки и весь отдался ей. Сознание мое застилал мрак.
…Я резко проснулся и открыл глаза. Меня уже не удивляло, что Катрина приходит ко мне в снах. Когда моя жизнь налаживалась, воспоминания о ней словно прятались где-то в потаенных уголках сознания, и она не навещала меня годами. Но стоило сгуститься тучам, Катрина была тут как тут, и мне никуда не деться от нее. Интересно, смогу ли я когда-нибудь избавиться от ее присутствия, или эта женщина всегда будет преследовать меня мрачной тенью?
