Сам Ленин высказался о Парвусе так: «Он лижет сапоги Гинденбургу, уверяя читателей, что „немецкий генеральный штаб выступил за революцию в России“, и печатая хамские гимны этому „воплощению немецкой народной души“, его могучему революционному чувству… Господин Парвус имеет настолько медный лоб, что публично объявляет о своей „миссии“ „служить идейным звеном между вооруженным немецким и революционным пролетариатом“».
В июле 1916 года начальник Петроградского охранного отделения Глобачев докладывал: «Парвус потерял свое обаяние среди русских социал-демократов, денежные средства их организаций незначительны, что едва ли имело бы место в случае получения немецкой помощи».
И насчет его грандиозных планов, тот же Глобачев: «Это только мечты, которым никогда не суждено осуществиться, ибо для создания подобного грандиозного движения, помимо денег, нужен авторитет, которого у Парвуса ныне уже нет.»
На старых, антивоенных позициях остались немногие. К ним присоединился и Троцкий. В 1915 году он в печатной форме отрекся от друга Парвуса. Кроме того, Лев Давидович написал антивоенную брошюру «Война и Интернационал». А заодно перебрался во Францию, где стал издавать газету «Наше слово», стоявшую на антивоенных позициях. Это не мешало Троцкому писать фронтовые репортажи в «Киевскую мысль», которые были вполне в ура-патриотическом духе. Что делать – кушать-то хочется…
Такие взгляды привели Троцкого на знаменитую конференцию в швейцарской деревне Циммревальд, состоявшуюся 5–8 сентября 1915 года. Тут собрались противники войны. Присутствовали делегаты от России, Германии, Франции, Голландии, Швеции и Норвегии. (Заметим, что две последние страны были нейтральными.)
Самой представительной делегацией была российская. От большевиков там отметились В. И. Ленин и Г. Е. Зиновьев, от левого крыла меньшевиков, взявших название «интернационалисты», – Ю. О. Мартов и П. Б. Аксельрод. К ним присоединился и Троцкий.
Подтянулся и кое-кто из эсеров. И не кто-нибудь, а В. М. Чернов, один из создателей партии, и М. А. Натансон, считавшийся патриархом организации.
Все эти товарищи приняли манифест, получивший название «циммервальдовского». В нем говорилось об условиях будущего мира: «Такой мир возможен только при осуждении всяких помыслов о насилии над правами и свободами народов. Занятие целых стран или их отдельных частей не должно вести к их насильственному присоединению. Никаких аннексий, ни открытых, ни скрытых, никаких насильственных экономических присоединений, которые вследствие неизбежно связанного с ними политического бесправия носят еще более невыносимый характер».
Однако и в этой небольшой тусовке проявились противоречия. Одни из делегатов придерживались пацифистских взглядов. Но имелись и другие, самым заметным из которых был Ленин. Они провозгласили тезис – радикальные социалисты должны действовать каждый для поражения своей страны. Именно тогда и появился знаменитый лозунг о «переходе империалистической войны в гражданскую».
Это течение получило название «циммервальдовской левой». Именно от него и начался III Интернационал, более известный как Коминтерн. «Левые» выступили за поражение каждый «своего» правительства в империалистической войне. Все воевавшие страны оценили это сборище резко отрицательно. В странах Антанты его сочли прогерманским, его противники, соответственно – проантантовским.
Казалось бы – вот повод Ленину и Троцкому помириться. Так нет. Ильич обвинил Троцкого в неискренности.
Тем временем у Троцкого начались проблемы. Его выслали из Франции, обвинив в прогерманских симпатиях. Властям Испании, где он обосновался после высылки, Лев Давидович тоже был не нужен. В общем, в Старом Свете места Троцкому уже не находилось.
В Новый Свет на новую жизнь
24 ноября 1916 года Лев Давидович из Барселоны двинул в Северо-Американские Соединенные Штаты (САСШ, так тогда называлась страна). Причем судя по многим свидетельствам, он ехал туда не во временную эмиграцию, а собирался осесть в САСШ всерьез и надолго. К этому времени Троцкий вполне представлял растущую мощь САСШ – все-таки он вырос в семье крупного коммерсанта-экспортера и, приезжая из училища на каникулы, помогал отцу в делах. Так что Лев Давидович имел кое-какое представление о мировой торговле. Вот он и полагал, что едет в страну будущего, – и, так сказать, отряхивал прах «старушки Европы» со своих ног. О России и говорить нечего.
Ехал туда Троцкий совсем не на пустое место. По крайней мере, он очень быстро натурализовался. Хотя в десятых годах ХХ века иммигрантов встречали в САСШ совсем не с распростертыми объятиями. Нет, сегодняшних строгостей не существовало, но приезжим приходилось претерпеть множество мытарств, пока они обретали гражданство. А вот Троцкий проскочил очень легко.
«После приезда в Нью-Йорк Троцкому и членам его семьи не повесили на шеи бирки и не направили под душ, а полицейские чиновники не стали придумывать им новые американские фамилии[17]. Человек, который был признан политически опасным субъектом во Франции и Испании, был быстро допущен со своей семьей в самый большой город США и в считанные часы был удобно размещен и обеспечен интересной работой, удовлетворявшей материальные потребности всей его семьи. Вскоре он получил американский паспорт. В отличие от многих соплеменников, о Троцком было кому позаботиться».
(Юрий Емельянов)А кто о нем позаботился? Уж точно не местные товарищи по борьбе за светлое будущее. Американским социалистам на Европу было, по большому счету, наплевать. Как и большинство американцев, их волновали лишь собственные проблемы. Наиболее вероятна версия, что подсуетился Давид Бронштейн, используя свои связи в коммерческих кругах.
Вообще-то особых усилий прилагать было и не надо – просто устроить так, чтобы американские иммиграционные чиновники знали – к ним едет не какая-нибудь нищая революционная шантрапа, а сын солидного человека.
«Следует учесть, что вложения американского капитала в России выросли во много раз за годы Первой мировой войны. Фрэнсис был инициатором широких планов подчинения российской экономики интересам США и одновременно устранения России как конкурента его страны с мирового рынка зерна. Возможно, что оказание поддержки видному российскому революционеру входило в сложные многоходовые комбинации, продуманные в правящих кругах США с целью дестабилизации России».
(Юрий Емельянов)Конечно, Троцкий в ту пору не пользовался особым влиянием, но почему бы и не прикормить человека на всякий случай? Это ведь ничего американцам не стоило…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
