Едва самолет приземлился на армейском аэродроме, как к нему уже спешил Пигаревич.
- Гости уже ожидают вас, - доложил он. - Их пятеро: два полковника и с ними еще три офицера, один из которых переводчик.
- Передайте иностранцам, - попросил я, - что мы встретимся за ужином в двадцать часов.
Узнав, что до вечера у них время свободное, англичане и американцы поехали в 20-ю танковую бригаду, где имелись танки "Валлейнтайн" и "Матильда". У нас же начались приготовления к непривычной церемонии.
Под вечер я зашел в свою землянку и остался доволен: все было сделано как нужно. Богатое убранство стола напоминало праздники мирных дней.
- Приглашайте союзников, - сказал я Пигаревичу. - Они, кажется, уже вернулись из бригады.
Иностранные офицеры чинно вошли, представились. Английский полковник был сухощав, высок, американец - пониже ростом и потолще. Оба они и сопровождавшие их младшие офицеры держались скромно. Исключение составлял переводчик капитан Паркер, который вел себя несколько развязно и суетливо. Говорил он по-русски совершенно свободно, без всякого акцента.
Впрочем, особой надобности в услугах Паркера мы не испытывали. Оба полковника вполне сносно изъяснялись по-русски.
Вначале разговор зашел о незначительных вещах. Англичанин заявил, что он и его американский коллега довольны представившейся возможностью побеседовать с командующим одной из русских армий, которые так героически сопротивляются натиску общего врага - фашистской Германии. Я, разумеется, ответил, что тоже рад видеть представителей союзных армий.
Американский полковник молчал и откровенно рассматривал меня своими маленькими глазами, глубоко запавшими под тяжелыми веками. Нижняя губа у него была толще верхней и брезгливо выпячивалась вперед. Неожиданно он довольно бесцеремонно перебил англичанина:
- У нас есть вопросы, господин генерал...
- Простите, господа, - сказал я, - вопросы немного позднее. Сейчас приглашаю вас поужинать.
Первый бокал подняли за победу над фашизмом. Потом я предложил:
- Выпьем за то, чтобы эта война была последней, чтобы на всей земле после победы установился прочный мир.
Тост был принят. Но американцу, как видно, не терпелось задать вопросы.
- Господин генерал, почему Красная Армия отказалась сейчас от корпусной структуры?
- В данное время мы считаем целесообразным приблизить более квалифицированное армейское руководство непосредственно к войскам, - ответил я. - Но, повторяю, так мы считаем в данное время, в данных условиях. А дальше будет видно.
- Очень хорошо! - вступил в разговор английский полковник. - В таком случае скажите, после упразднения корпусов как быстро ваш приказ стал доходить до войск?
Вопрос был задан не случайно: управление войсками все еще являлось нашим узким местом. Это показала, в частности, Любаньская операция. Англичанин выжидательно смотрел на меня.
- Это зависит от штаба и от начальника штаба, - осторожно ответил я.
- О да, у вас очень энергичный начальник штаба! - Англичанин широко улыбнулся, показав крупные желтоватые зубы, и слегка поклонился в сторону генерала Пигаревича. Однако было заметно, что мой ответ ему не слишком понравился.
Американец засмеялся, откинувшись на спинку стула, потом, оборвав смех, спросил:
- Какое у вас мнение о танках "Матильда" и "Валлейнтайн"?
- Что ж, машины в общем-то хорошие... - Я сделал небольшую паузу, а потом продолжал: - Где-нибудь в Африке, в степных и полустепных районах, да еще в колониальной войне, когда не требуется прорывать прочную оборону, они вполне себя оправдают. Для этого, вероятно, и предназначаются. У нас же тут местность лесисто-болотистая, пересеченная, а гусеницы у ваших машин узкие, поэтому "Матильдам" и "Валлейнтайнам" трудно приходится. Кроме того, при движении по лесу, на крутых поворотах, подъемах и спусках гусеницы часто слетают. И потом, на мой взгляд, ваши машины излишне комфортабельны: в них много гуттаперчи, которая, к сожалению, легко воспламеняется. Впрочем, этот конструктивный недостаток мы устранили.
- Каким образом? - осведомился англичанин.
- Очень просто: сняли всю гуттаперчу и отдали девушкам на гребешки.
- Браво, хорошо сказано! - опять засмеялся американец. Ну а что вы скажете насчет самолетов "Тамагаук"?
- В нашей армии их нет.
- Да, но вы имели их в своем распоряжении, когда командовали пятьдесят четвертой армией, - чуть прищурившись, сказал американец.
Я подумал, что гости, видимо, успели ознакомиться с моей биографией, и ответил:
- Самолеты неплохие. Но при отправке их к нам ваши фирмы нередко допускают оплошность - не присылают запасных частей. В результате самолеты часто из-за небольших поломок выходят из строя.
- Позвольте еще один вопрос, господин генерал, - обратился английский полковник, - Как вы расцениваете значение второго фронта?
Это уже был вопрос деликатного свойства, обсуждать его мне совсем не хотелось, и я сказал:
- Отвечу вам, господа, вопросом на вопрос: что легче - драться с врагом один на один или втроем бить одного врага? Как вы думаете?
- Конечно, втроем бить врага легче, - озадаченно ответил англичанин.
- Вот и я так думаю. Прошу, господа, закусывать. Кажется, мы слишком увлеклись разговорами и забыли о наших бокалах.
После ужина все перешли в переднюю половину землянки, где был приготовлен кофе и лежали коробки с сигарами. Я сел на свое обычное рабочее место за столом. Позади меня на стене висела большая карта районов Гжатска и Вязьмы.
Капитан Паркер, расхаживая по землянке, словно невзначай подошел к ней и начал внимательно разглядывать. На карте не было никаких карандашных пометок, но я все же сказал, не поворачивая головы:
- Господин Паркер, я всегда стараюсь следовать примеру великих русских полководцев Суворова и Кутузова. Когда Суворова во время италийской кампании высокопоставленные представители австрийского правительства спросили, каковы его планы ведения войны, он ответил: "Если бы моя шляпа знала мои планы, я бы ее сжег". А Кутузов однажды заявил: "Если бы мои планы знала моя подушка, я бы на ней не спал". Вот поэтому я тоже никогда не наношу на карту своих замыслов раньше, чем это становится совершенно необходимым.
Английский полковник так взглянул на Паркера, что тот сразу съежился и отошел в угол землянки, подальше от карты.
Гости поблагодарили за ужин и беседу.
Оставшись наедине с генералом Пигаревичем, я сказал ему, чтобы он распорядился утром подать лошадей.
Проснулись гости довольно поздно. Они появились часов в девять. В это время я уже стоял около оседланных лошадей.
- Здравствуйте, господа! - приветствовал я союзников. - Очень сожалею, что не смогу разделить с вами завтрак. Вы сами люди военные и понимаете, что служба есть служба. Мне нужно поехать в одну из частей. Но не огорчайтесь. К вашим услугам - генерал Пигаревич. Думаю, что он с успехом выполнит обязанности хлебосольного хозяина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
