«Это время для робких и ужасных, – думал Чен-Лу. – Ночь – это мое время – а я не из робких».
И он улыбнулся, когда две тени на передних креслах перед ним слились в одну.
«Животное с двумя спинами», – думал он. Это была такая забавная мысль, что он приложил ладонь к губам, чтобы не рассмеяться.
Вскоре Чен-Лу сказал:
– Я посплю, Джонни. Твоя первая вахта. Разбуди меня в полночь. Тихие звуки возни из передней половины кабины сразу же прекратились, затем возобновились.
– Хорошо, – сказал Хуан, и голос его был хриплым.
«Ах-ах, эта Рин, – думал Чен-Лу. – Такой хороший инструмент, даже когда она не хочет им быть».
Глава 8
Сообщение, хотя и интересное своими нюансами, мало что прибавило к общей информации Мозга о человеческих существах. Они прореагировали на парад на берегу шоком и страхом. Этого и следовало ожидать. Китаец продемонстрировал свою практичность, которую двое других не разделяли. Этот факт в дополнение очевидным попыткам китайца склонить двух других к интимной связи – это может иметь значимость. Время покажет.
Тем временем Мозг испытывал что-то родственное другой человеческой эмоции – беспокойству.
Троих в машине уносило все дальше и дальше от пещеры над бездной реки. В систему сообщение-вычисление-решение-действие входил серьезный фактор задержки.
Сенсоры мозга еще раз просмотрели повторно выложенный на потолке пещеры рисунок послания.
Машина приближалась к серии стремнин. Находящиеся в машине могут погибнуть там и будут безвозвратно потеряны. Или они могут возобновить попытки взлететь на судне. Здесь и скрывался элемент тревоги, требующий тщательного анализа и взвешенного решения.
Машина пролетела один раз.
Вычисление – решение.
– Вы сообщаете группам действия, – скомандовал Мозг. – Скажите им, чтобы они схватили машину и находящихся в ней до того, как они достигнут берега. Схватить человеческих существ живыми, если возможно. Специальный приказ, если некоторых из них нужно принести в жертву: сначала надо взять китайца, затем скрытую королеву, а позже другого мужчину.
Насекомые на потолке затанцевали и выстроили рисунок послания на потолке, зажужжали элементы модуляции, чтобы зафиксировать их, а затем отправились в предрассветное пространство выхода из пещеры. Действие.
Чен-Лу вглядывался в течение реки через передние сиденья следя, как лунная дорожка уходила под машину. Дорожка рябила паучьими линиями в водоворотах и текла как разрисованный шелк в широких просторах.
Из передней части кабины доносились звуки дыхания спящих глубоким, мирным сном.
«Сейчас я, вероятно, не должен убивать этого дурака Джонни», – думал Чен-Лу.
Он выглянул в боковое окно на почти опустившуюся луну. Бронзово-зеленый свет изливало ночное светило. Внутри более темного пространства окна появилось какое-то подобие лица: Виеро.
«Он мертв, этот компаньон Джонни, – думал Чен-Лу. – Это была фигура, построенная по его подобию, которую мы видели возле реки. Такой атаки на лагерь не мог бы пережить никто. Наши друзья там за бортом сняли копию дорогого падре».
Тогда Чен-Лу спросил себя, как воспринял смерть Виеро – как иллюзию или как катаклизм? Беспочвенный вопрос.
Рин повернулась во сне, ближе прижалась к Хуану.
– М-м-м, – пробормотала она.
«Наши друзья больше не будут воздерживаться от атаки, – думал Чен-Лу. – Очевидно, они просто ждут подходящего момента и места. Где это будет – в ущелье, заполненном скалами в узком месте? Где?»
Мысль превращала каждую тень снаружи в источник опасности, и Чен-Лу удивлялся себе, что он мог позволить мозгу сыграть с ним такую вселяющую страх шутку. Все же он напряг все свои чувства, борясь с ночью.
Там снаружи, в джунглях, стояла тишина ожидания, чувство присутствия.
«Но это не чепуха», – сказал себе Чен-Лу.
Он кашлянул.
Хуан повернулся на кресле и почувствовал, что голова Рин покоится на его груди. Как спокойно она дышала.
– Трэвис? – прошептал он. – Да?
– Мое время?
– Поспи еще, Джонни. У тебя есть еще пару часов. Хуан закрыл глаза, снова лег в кресло, но глубокий сон ушел от него. Что-то с кабиной… что-то. Здесь было что-то, что требовало его внимания. Сознание уводило его все дальше и дальше.
Плесень.
Сейчас она чувствовалась в кабине сильнее, чем прежде – и к ней примешивался запах ржавчины.
Эти запахи наполнили Хуана уныньем. Он чувствовал, как машина его везде разрушается, а ведь грузовик был символом цивилизации. Эти настойчивые запахи представляли всему живому признаки увядания и смерти.
Он гладил волосы Рин и думал: «Почему бы нам не взять хоть частицу счастья, здесь, сейчас? Завтра мы можем быть уже мертвы… или хуже».
Он снова медленно погрузился в сон.
Стая длиннохвостых попугаев объявила о наступлении рассвета. Они щебетали и сплетничали в джунглях около реки. К хору присоединились птицы поменьше: взмахи крыльев, чириканье, щебетание.
Хуан слышал птиц, как будто они тянули его к пробуждению с огромного расстояния. Он проснулся в поту, чувствуя странную слабость.
Рин отодвинулась от него ночью. Она спала свернувшись калачиком, возле стены кабины с ее стороны.
Хуан уставился в сине-белый свет за окнами. Дымка тумана скрывала верхнее и нижнее течение реки.
В спертом воздухе кабины чувствовалась влага и нездоровая теплота. Во рту у него было сухо и горько.
Он сел прямо, наклонился вперед, чтобы заглянуть в изгиб ветрового щита над головой. Спина его ныла от неудобного положения во сне. – Не ищи поисковые группы, Джонни, – сказал Чен-Лу.
Хуан кашлянул и сказал. – Я просто смотрю, какая погода. Скоро надвинутся дожди.
– Возможно.
«Такое серое это небо», – думал Хуан. Там была пустая щель для посадки одного ястреба, который парил в поле зрения над верхушками деревьев с неподвижными крыльями. Ястреб величественно наклонил голову, взмахнул крыльями раз… другой и полетел вверх по течению.
Хуан перевел взгляд ниже, заметил, что за ночь кузов машины превратился в дрейфующий остров из приставших бревен и кустов. На бревнах он видел мох-паразит. Это был старый остров – по крайней мере ему был уже сезон… нет старше. Мох был толстый.
Пока он следил за ним, между машиной и бревнами прошел круговорот. Они разошлись в стороны.
– Где мы? – спросила Рин.
Хуан повернулся и увидел, что она проснулась и села. Она избегала его глаз.
«Что за черт! – думал он. – Неужели она стыдится?»
– Мы там, где всегда были, дорогая Рин, – сказал Чен-Лу. – Мы на реке. Ты голодна?
Она обдумала вопрос и почувствовала, что голодна, как волк.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
