вести такие дела, так вот отвечаю, у ребят из уголовной полиции, они хоть и не владеют культурой, но настоящие мастера своего дела.
…
Вскоре дело директора Вана решилось, Цин Ни и мечтать не могла о таком результате. Все эти события были хоть и опасны, но имели практическое значение. Она поняла, что подобного рода игры ужасны, а если преступаешь закон — вечно будешь находиться в состоянии неопределённости. Однако эти игры также могут и покарать зло. Всё это стоило того.
…
В конторе всё было без изменений, большинство адвокатов сидели в кабинете Вана, отдыхали и болтали. Ван выглядел уставшим из-за своих лекарств и болезней. Лицо было бледным и отёчным. С тех пор, как у него нашли ещё одну болезнь, настроение его было обычно мрачным.
— О, сяо Ван, ты такая бодрая, что-то случилось? — спросил Джоу.
— Нет, ничего.
— Линь Чун и его заявка на открытие своей конторы, кажется, была одобрена, тебя же это волнует, — хихикнул Джоу.
— Правда, здорово?
— Но я слышал, он недавно заболел, — ответил Джоу.
— Как? Чем заболел? — заволновалась она.
Джоу шёпотом ответил:
— Кровь в стуле уже несколько месяцев.
— Кровь? Этого, может быть, из-за…
— Геморрой? Нет, это не то, там кровь чуть другая. Врач сказал, что это плоховато… может быть, рак.
— Что? — сердце будто полоснуло ножом.
— Что с тобой, сяо Ван? Какие у вас отношения? Он же всего лишь из суда, разве адвокаты не ненавидят судей? Это всё расплата за то, что он принижал адвокатов, когда в суде работал, — вмешался Джен.
Его перебил Джоу:
— Он неплохой человек, и когда работал в суде, я не помню, чтобы как-то гнобил адвокатов.
Вмешался начальник Ван:
— Да у меня всяких болезней больше десяти штук, какая разница? Скоро близится конец света, неважно здоров ты или нет, всех коснётся. Ну, так говорят… хотя я и не верю, — хохотнул он.
Цин Ни подумала о том, как он выглядит из-за болезни: исхудавший, с безжизненными глазами. Нет! Он не может умереть, это нечестно.
Она выбежала в коридор и обнаружила, что уже вся в слезах.
Заместитель начальника из филиала был пунктуален. Ровно в восемь утра он с красным от мороза лицом уже стоял у главного входа в здание.
Сев в такси, начальник Ван сказал Цин Ни, что не просто знаком с Ван Сян Янгом, а что они даже учились вместе в одном классе средней школы.
Всю дорогу начальник Ван говорил только о Ван Сян Янге. Он говорил, что причина, почему Ван Сян Янг потерпел такое фиаско, в том, что его конкурент был очень силён. Этот тип много лет входил в состав деревенского правления, у него повсюду были знакомые, которые поддерживали его во всём, а сейчас действуют по принципу «один за всех и все за одного». Разве они могли допустить продвижение этого выскочки Ван Сян Янга?
Вообще-то, Ван Сян Янг тоже не глуп, но он слишком верит тому, что пишут в книгах. Он полагает, раз есть общекитайское законодательство и своё законодательство в регионах, то чего бояться тогда? Разве закон не говорит, как поступать? Если в процессе выборов возникли вопросы, то окончательное решение должно быть принято на заседании правления посёлка. Если же правление его не выберет, то тогда он лишится своей должности, и ему останется только идти в торговлю. Он даже не мог подумать, что люди примут решение не через правление, а через полицию! Начальник Ван говорил без умолку.
Когда они подъехали к следственному изолятору, возникла новая проблема. Полицейские проверили временное удостоверение Цин Ни и удостоверение адвоката Джоу, кивком разрешили пройти, но не пропустили начальника Вана. Посмотрев его удостоверение сотрудника полиции, полицейский на входе сказал, что со вчерашнего дня действуют новые правила, по которым полицейский для допуска должен не только предъявить удостоверение, но и быть одет в служебную форму. Следственный изолятор находился за чертой города, в двадцати-тридцати километрах от их отделения, поэтому было просто невозможно поехать обратно, только чтобы взять форму. Взять у кого-нибудь? Сейчас ещё лишком раннее время, да и знакомых здесь нет. Если же начальник Ван запросит указаний из своего отделения по поводу этой ситуации, то люди в отделении могут воспользоваться этой возможностью, чтобы не пустить адвокатов на встречу.
— Адвокат Ван, у меня на пропуске написано, что я — представитель полицейского отделения. Думаю, вы двое можете войти, только не используйте потом это против нас. Иначе и вам, и мне будет плохо, — сказал начальник Ван.
Цин Ни быстро ответила:
— Начальник Ван, не волнуйтесь об этом, пожалуйста. Мы только зададим ему вопросы согласно оговорённому порядку. Другие вопросы нас не касаются.
Прошло всего лишь несколько дней, а Ван Сян Янг уже выглядел очень плохо. Лицо было жёлто-зелёного оттенка. Он прошёл в комнату для встречи с адвокатами, как гласила вывеска на этой комнате, в наручниках и сел на привинченный к полу стул.
— Ван Цин Ни, мне надо было раньше нанять адвоката, — сказал он упавшим голосом.
Цин Ни посмотрела на его лицо и спросила:
— Как ваше самочувствие?
— Со здоровьем всё хорошо. Здесь не разрешают носить бороду. Я рассказал свою историю охранникам, они мне посочувствовали. Я заплатил кое-какие деньги, и теперь у меня вполне цивильная камера, — смеясь, ответил он на вопрос Цин Ни.
— Цивильная камера? — проговорила себе под нос Цин Ни.
— То есть больничная палата. Здесь условия получше. Два человека в палате, иногда даже можно посмотреть телевизор, — горько рассмеялся Ван Сян Янг.
Только сейчас Цин Ни поняла смысл его слов.
— Кстати, честно говоря, даже если бы вы сразу наняли адвоката, то толку от этого было бы мало. В вашем деле адвокат мало чем может помочь, всё должны сначала решать деревенские старосты.
Ван Сян Янг опустил глаза и сказал:
— Я знаю, они арестовали меня, потому что боятся, что я могу войти в их правление. Позавчера люди из отдела специальных расследований спрашивали меня, хочу ли я ещё стать деревенским старостой. Я сказал в испуге, что не заслуживаю такой чести. Знаете, что они мне на это ответили? Что уже поздно, надо было раньше. Сейчас, даже если и захочу, я уже везде опоздал. Теперь моё место в тюрьме. Х-ха, я сейчас говорю, что не пойду в старосты, даже если они сами предложат. Здоровья на это не хватит.
Цин Ни с удивлением посмотрела на него и сказала:
— Отдел расследований сказал, что теперь это уже не административный арест, а задержание на основании обвинения в
