мне, все мы выйдем на свободу».
Кесса изумлённо замигала. «Не враги?! Они только что рвали друг друга в клочья… С чего он решил, что они понимают слова?!»
- Ящеры слушали его и смотрели на него. Потом подошли, - Делгин понизил голос. – Кирк гладил их морды и видел мокрые перья у глаз. Он видел, что все перья тусклые, и что когти в щербинах. Он знал, что этих существ кормят очень плохо, и они не проживут долго. Он поклялся, что поможет им…
Оборотень потянулся за фляжкой и сделал большой глоток. Там был хвойный отвар, и ничего более, но глаза Делгина странно заблестели.
- Это хорошая история, - кивнул он сам себе. – Слушай дальше! Утром звери снова играли, толкали друг друга и громко ревели. Стража тряслась, когда открывала ворота. Принесли ещё полтуши, и Ильзур пришёл посмотреть на пленников. Ящеры прикинулись, что дерутся над мясом, было много рёва и битья хвостами. Ильзур был рад. Он смотрел на Кирка и кричал, что будет ещё смешнее. Он устроит потеху – бросит Проныру этим чудищам! «Ты же смотреть побоишься!» - сказал ему Кирк. «Я разберу потолок и посмотрю сверху,» - ответил колдун. «От тебя они и костей не оставят!»
Ветка хлестнула Оборотня по плечу, и он вполголоса помянул тёмных богов. Анкехьо, предоставленный сам себе, забрёл далеко в кусты, и с дороги за ним уже спешил всадник.
- Хаэй! Мы едем, - помахал ему Делгин. – Вот упрямый ящер!
- О чём вы тут щебечете? – сморщил нос Хонтагн. – Потише, Оборотень, это самка не из твоей стаи!
- Езжай-ка ты к Вайнегу! – фыркнул Делгин.
Дождь прекратился, но небо ещё не очистилось. Туча словно зацепилась за ветки. В её глубине шевелилось что-то тёмное.
- Днём у одного ящера заболел живот, - продолжил Оборотень, сердито покосившись на всадников. – Он лёг на пол и дёргал лапами. Другой трогал его, нюхал брюхо и морду, смотрел на Кирка. Стража ничего не слышала. Вверху был шум и лязг. Слуги разбирали пол, расширяли лазы, чтобы Ильзур мог посмотреть на драку. И Кирк увидел, что дыра, в которую его спустили, прикрыта лишь для виду. Засов убран, и плиты убраны, только поднимись по цепи.
- Но там полно стражи, - прошептала Кесса. – А он околдован и измучен жаждой…
- Он – Чёрный Речник, - нахмурился Делгин. – А Ильзур решил потешиться над ним. Он велел опустить клетку на много локтей вниз, чтобы чудища кинулись на неё. Так и было. Они бросались на клетку, и швыряли её от стены к стене, и ревели, и махали лапами. Но им было невесело, и Кирку тоже. Когда Ильзур ушёл, они легли на пол и смотрели на Кирка. Они тяжело вздыхали, вот так – «су-у-у-урх!»
Оборотень вздохнул с присвистом.
- Кирк сказал, что не обижен. Хорошо, что Ильзур считает их чудовищами. Пусть он боится! Кирк попросил их, пока клетка низко, выломать дверцу.
Тени среди облаков приостановились, собрались в огромный ком – и на дорогу обрушился ливень, но Кесса лишь прикрылась циновкой. Она слушала, прикрыв глаза, и ей казалось, что она сидит в пещере, у дверной завесы, и слушает истории Речника Фрисса и шум летнего дождя.
- Один зверь повис на клетке, и цепь удержала его. Он поддел дверцу когтями, и стальные прутья полопались, а замки и засовы улетели в стену. Кирк полез по цепи и дотянулся до крышки. Она некрепко держалась…
Делгин замолчал и снова отпил из фляжки. Его глаза сверкали.
- Звери рычали и ревели в подвале, и стража ничего не слышала, когда Кирк открыл дверцу. Он вынул меч из ножен воина и убил двоих прежде, чем они его увидели. А когда ещё двое бросились на него, он прыгнул в сторону. Так они встали на крышку – и провалились вниз! – Оборотень оскалил клыки. – Больше наверху не было стражи, но живые – были. Ильзур держал пленников там. Они опускали и поднимали разные двери и клетки. Там был большой ворот с цепями, рядом набросали соломы. Рабы с закованными ногами сидели там и видели, как Кирк убил стражников. Он забрал у мёртвых оружие и нашёл, как снять оковы, и он освободил всех пленников и дал им мечи, ножи и копья. Те, кого Ильзур держал как рабов, узнали Кирка и обрадовались. Они хотели идти и убивать стражу, но изыскатель попросил сделать другое. Он сказал им опустить клетку до самого низа, а потом поднять, и сам взялся за ворот.
- Он вытащил ящеров наверх?! А им хватило там места? – Кесса представила себе, как харайга с когтями в два локтя длиной втискивается в пещеру Скенесов, оставляя перья на стенах. Хвост не уместился, и ящер сердито дёргал им и скрежетал когтями о камень.
- Х-хех! Там был высокий потолок, - ухмыльнулся Делгин. – Выше, чем в наших норах. Они пригнулись, и им хватило места. Пленники испугались сначала, и ящеры тоже, но Кирк успокоил их. Он рад был, что помог кому-то, но у него была другая затея. Он взял один меч, остальное отдал пленникам. «Снимите доспехи с трупов!» - сказал он. «Сделайте щиты, прикройтесь сами, прикройте ящерам грудь и брюхо! Там дверь, и она заперта, сломайте её и идите вперёд. Вы, могучие существа с когтями, ревите и крушите всё, бросайтесь на стражу, ломайте засовы. А вы, хески, освобождайте пленных, собирайте всё оружие. А если стража возьмёт копья – рубите древки когтями и мечами, пусть никто из вас не погибнет! Я пойду за Ильзуром…»
…К исходу третьего дня караван Хейлога добрался до самых больших ворот, какие когда-либо видела Кесса. Бесконечная стена из камней и брёвен размыкалась ненадолго, и широкая арка нависала над дорогой. Кесса вертела головой, прикидывая, сколько шагов от камня до камня, и сколько локтей от верха до низа. Она померила бы всё сама, но не смела даже спешиться, - такая толчея была вокруг! Полноводная река из живых существ и повозок втекала в огромные ворота, не останавливаясь ни на миг, и зычные голоса Хонтагнов-стражей метались над ней, как крики чаек. Делгин с опаской оглядывался на хвост Беглеца – ящер с перепугу мог кинуться в драку – но анкехьо, оказавшись вдали от сочной листвы, притих и опустил голову и хвост до самой земли.
Тёмный туннель ворот выпустил
