— Американцы, как могут, прикрывают свои аэродромы, но диверсанты все равно устраивают засады на приземляющиеся или взлетающие самолеты, — сообщил оператор. — Пару дней назад подбили «Черный ястреб», это есть в сводках, янки признали сами. Подстерегли при заходе на посадку, всадили две ракеты. Чудом никто не погиб, пилоты смогли посадить вертушку на авторотации, но девять хороших американских парней сейчас в госпитале, и кое-кто из них больше не сможет ходить на своих двоих.
— Вот дерьмо!
Гарри Хопкинс представил, как сейчас через визир прицела ПЗРК за их самолетом наблюдает какой-нибудь русский террорист. Вот сейчас позвучит зуммер сигнала захвата цели, русский парень нажмет на спуск, и ракета, летящая, опережая звук, вонзится в турбину, разворотив ее, оторвав плоскость взрывом. И тогда самолет, могучая стальная птица, беспорядочно завертится в воздухе, рассыпая клочья обшивки, и болидом устремится к земле. На полной скорости он врежется в склон, быть может, вот этого пологого холма, поросшего редким лесом, и к небу поднимется столб пламени. А когда прибудут спасатели — им от аэродрома пара минут лета на вертолете — самолет превратится в бесформенную груду обгоревшего металла, а от его пассажиров и экипажа не останется ничего, что можно будет предать потом земле.
— Знаешь, меня уже сбивали один раз, — хмыкнул Хопкинс. — В Афганистане, в две тысячи шестом. Только это был не SAM, а LAW[18], русский «Ар-Пи-Джи-7». Талибы выпустили залпом три реактивные гранаты по нашему С-130 на взлете. Одна из них взорвалась у меня на глазах, у самого борта, когда сработал самоликвидатор. Не самое приятное чувство, когда по тебе палят с земли какие-то бородатые дикари, а рядом, вокруг — несколько тонн легковоспламеняющегося авиатоплива. В тот раз обошлось, но, черт возьми, не хочется пережить это еще раз!
Тем временем транспортный C-27J «Спартан» американских ВВС коснулся посадочной полосы. Тридцатитонную машину еще раз ощутимо тряхнуло, так что у Хопкинса лязгнули зубы, и он снова выругался, на этот раз, скорее, от радости, что полет завершился. Самолет по инерции проехал еще несколько сотен футов по бетонке, наконец, замерев. Грузовая аппарель в хвостовой части плавно начала опускаться, впустив в грузовую кабину свет отгорающего дня, развеявший царивший внутри душный полумрак. Хопкинс поспешно вскочил со своей скамьи, подхватив одну из огромных сумок, лежавших у ног единственных пассажиров транспортной машины в этом вылете. Бойз, не дожидаясь приказа, и, крякнув от натуги, подхватил второй баул, в котором кроме скудных пожитков привыкших к спартанским условиям репортеров хранилось самое ценное — аппаратура. За камеру отвечал, разумеется, оператор, потому Уильям почти весь полет нежно обнимал сумку, словно долгожданное дитя.
— Что ж, вот мы и на месте, — промолвил Хопкинс, направляясь к выходу. — Разомнемся немного?
Рампа, открыв проем грузового люка, уже коснулась бетона, образовав пологий спуск. Журналисты, придерживая висевшие на плече сумки и рюкзаки, выбрались из трюма «Спартана», с наслаждением вдохнув свежий воздух, даже не замечая пропитавшие его запахи выхлопных газов, резины, машинного масла. Американский транспортный самолет доставил их на одну из оперативных баз Сто первой воздушно-штурмовой дивизии, бывший русский аэродром, когда-то активно использовавшийся для военных и гражданских целей, затем опустевший, пришедший в состояние полной разрухи, и вновь оказавшийся нужным с приходом американцев.
Оглядевшись, Хопкинс рассмотрел несколько ангаров, легкие конструкции, способные защитить технику от дождя и холода, построенные совсем недавно новыми хозяевами этих мест. Ворота одного из ангаров были открыты, и внутри, в полумраке, угадывались очертания большого самолета. Вдоль посадочной полосы открыто стояло также немало летательных аппаратов. Можно было узнать легкий C-27J, в точности такой же, как и тот, на котором прибыли оба британца. Крылатая машина совместной разработки «Локхид-Мартин» и итальянской «Аления», принятая на вооружение Армией США несколько лет назад, позволила экономить ресурс более тяжелых С-130 «Геркулес», когда требовалось везти не слишком большой груз на не слишком дальнее расстояние. В прочем, «Локхиды», крылатые труженики, без которых не обходилась ни одна военная операция, тоже использовалась более чем активно. Как раз в эти минуты массивный С-130, окрашенный в серый цвет с едва различимыми опознавательными знаками ВВС, нанесенными на фюзеляж и плоскости черной краской, готовился к взлету, прогревая моторы.
Над головами отошедших в сторону от ожидавшего разгрузки самолета англичан прошел на малой высоте камуфлированный UH-60A «Блэк Хок». Широкие двери в бортах были сдвинуты, открывая турели с шестиствольными пулеметами «Миниган» М134, установленные в проемах по обоим бортам. Выполнив вираж над охваченным вечной непрекращающейся суетой аэродромом, опорной базой одного из аэромобильных батальонов дивизии, вертолет приземлился, и из него высыпалось с полдюжины десантников в полной экипировке, тотчас разбредшиеся по летному полю.
— Гарри, это, наверное, за нами? — Бойз указал на приближавшийся со стороны ангаров военный внедорожник «Хаммер», уверенно направлявшийся к только что прибывшему самолету.
— Надеюсь, черт возьми! Местное командование, вроде, должно быть в курсе нашего визита.
— Полагаешь, они будут рады нас видеть?
Бойз ухмыльнулся, он хорошо знал, как относятся делающие свою грязную работу военные к появлению репортеров, которых мало того, что нужно охранять, так они еще обычно стараются облить грязью простых солдат, устраивая шумные скандалы на экранах телевизоров и в недрах «всемирной паутины». В прочем, американцы все же согласились принять у себя журналистов русского бюро «Би-Би-Си», и Хопкинсу оставалось лишь гадать, какой ценой Найджелу Шарпу, его шефу удалось добиться этого.
Покрытый пятнами камуфляжа «Хаммер» — Хопкинс опознал в машине последнюю модификацию М1114, бронированную, способную защитить от огня русского АКМ — остановился в паре метров от британцев. Распахнулась боковая дверца, и наружу выбрался американский офицер в полевом камуфляже, без оружия, если не считать штатную «Беретту» М9 калибра девять миллиметров на поясе. Американец был невысок, коренаст и смуглокож. Он уверенно двинулся к англичанам, сопровождаемый взглядом оставшегося за рулем капрала-водителя.
— Господа, я лейтенант Алонсо, — козырнул офицер. — Мне приказано вас доставить в штаб дивизии! Генерал Костас хочет вас видеть!
— В таком случае, поехали, лейтенант, — пожал плечами Хопкинс. — Только помогите нам с грузом!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
