— Значит, вы и шефа своего, Валентина Георгиевича, не узнали? — ехидно поинтересовался бес, назвавший себя Арнольдом Борисовичем Шлаги.
— А я память ему сейчас освежу! — заорал бес с глубоким шрамом через все лицо и, вбежав на веранду, взмахнул ногайкой. Деметрис инстинктивно закрыл лицо руками, но удара не последовало, так как пожилой бес успел схватить беса со шрамом за руку.
— Не горячись, Виктор, скоро он у нас, как уж на сковородке завьется— успокоил он молодого разбушевавшегося коллегу.
— Господа! — сказал Деметрис, вставая из-за стола. — Объясните мне, наконец, кто вы такие, зачем сюда прибыли, и чем я могу быть вам полезен. Он специально тянул время, полагал, что бесы прибыли на остров за Петровичем и материальной частью машины времени, но из дальнейшего разговора с г-ном Шлаги выяснилось, что их интересует исключительно он, то есть, конечно, не он — 130-летний старик, а его душа. Ему был предъявлен в письменном виде на свитке замшелого пергамента внушительный список незамоленных грехов, совершенных им в прежней жизни в период до 17 мая 1978-го года, включительно. В него вошли не только его дурные поступки, но и греховные помышления и мечтания, о которых он уже давно забыл или узнал впервые. Все было расписано дотошно, до мелочей, словно кто-то невидимый с детства следил за ним и фиксировал все факты его духовного растления. Обвинительное заключение гласило: «Не отвергал греховные помышления свои, служил раболепно тленным пожеланиям плоти, вкусил зло, примешал его к заложенному в своем естестве добру, осквернил добро злом. Приговаривается к вечному не воскрешению…»
— Жалобы кассационные принимаете? — спросил Деметрис г-на Шлаги, дочитав свиток до конца. В его сердце еще теплился лучик надежды. Бес усмехнулся и заявил следующее:
— Дмитрий Васильевич! Мы прибыли за тобой еще при твоей жизни, избавив тебя от лишних формальностей, связанных со смертью и погребением. Не каждому грешнику и ослушнику выпадает такая честь.
Это значит, что приговор окончательный и обжалованию не подлежит!
— Куда, если не секрет, вы меня потащите? — спросил Деметрис, чувствуя, как до мозга костей его пробирает озноб.
— Местоположение Ада не изменилось. Это по-прежнему обширные внутренние полости в самом центре Земли, но не в трехмерном, а в четырехмерном пространстве, и туда можно отправиться, как в парк на прогулку, пройдя через внешние слои Земли — подал голос бес-трансвестит. Деметрис недоуменно пожал плечами. Как внутри Земли, — думал он, — могут размещаться слои, большие по диаметру, чем сама Земля? И как внутри этих слоев помещаются слои еще больших размеров, чем внешние?
Не найдя ответа на эти вопросы, он обратился к Арнольду Борисовичу Шлаги, назвав его монсеньором, с просьбой проститься со своими сородичами и соплеменниками. Тот, молча, кивнул головой в знак согласия. Урсула и Петрович успели скрыться в неизвестном направлении вектора времени, забрав с собой Авесалома, поэтому в церемонии прощания не участвовали. Дочери Ефросинья и Дарья, услышав от него, что прилетевшие на остров пришельцы — слуги Аида — бога подземного царства, заголосили. Воины, обступив его полукругом, заявили, что готовы принять последний бой и разделить с ним общую участь. Их мужество не могло его не порадовать, но и видеть, как они будут умирать за него во цвете лет, ему совсем не хотелось.
— Не унывайте друзья! Царство Аида не вечно. Не обещаю, что я вернусь к вам также скоро, как когда-то Геракл и Орфей, но я обязательно вернусь! Не поклоняйтесь чужим богам! Почитайте своих отцов и матерей, и не обижайте ближнего своего! Берегите своего будущего вождя Авесалома! — просил и напутствовал он своих соплеменников. Бес со шрамом на лице защелкнул на его запястьях золотые наручники, и, понурив голову, Деметрис пошел вслед за ним, недоумевая: зачем ему, немощному старцу, сковали руки? Чтобы он не перекрестился?! Так, ведь перекреститься можно и по-эфиопски, скрестив большой и указательный пальцы обеих рук, что он и сделал, когда по движущемуся эскалатору его подняли на борт «летающей тарелки». Знак креста, которым он себя осенил, возымел действие. На душе стало как-то совершенно спокойно, будто его забирали не в тартар, а на увеселительную прогулку. Не потерял он и способности объективного восприятия действительности. Так, он обнаружил, что «летающая тарелка» изнутри гораздо просторнее, чем снаружи. И тогда у него в голове промелькнула здравая мысль о том, что он, вероятно, уменьшился в размерах. Каждый шаг давался ему с большим трудом, словно он протискивался через густое желе. Изредка его подталкивали в спину, чтобы он шел быстрее. Деметрис знал, что это бес по прозвищу Шлаги, но повернуться назад и заявить протест по поводу невежливого обращения с пленным, у него не было, ни сил, ни желания. Если память ему совсем не изменила, то «шлаги» — это стекловидная масса, остающаяся после обработки минералов посредством огня. Следуя за бесом со шрамом, он попал в большой белый зал диаметром около 20 метров. По периметру помещения располагались входы, между которыми было по 5–6 стоек с мерцающими огнями. Купол потолка излучал мягкий рассеянный голубой свет. На одной из стен имелся огромный информационный экран. Возле другой стены стоял пульт, на котором имелось большое количество переключателей с черными ручками и прямоугольных светящихся кнопок с нарисованными символами. Такие же мигающие кнопки были на стойках. Бес со шрамом грубо толкнул его на длинный кожаный диван и исчез в одном из проходов. Г-н Шлаги присел рядом с Деметрисом, взял в руки какой-то пульт и стал нажимать на кнопки, приговаривая: «Щас, выясним, куда делся ренегат Петрович». Информационный экран превратился в телевизионный приемник, по которому бес пытался целенаправленно отыскать интересующую его информацию в потоке ежедневных сообщений так называемых «контактеров» за огромный промежуток времени. На информационном экране застыла картинка с изображением блондинки с фигурой фотомодели, загорающей topless в шезлонге на палубе круизного океанского лайнера. «Ах, Софочка!» — причмокнул губами бес, и перевел красотку на контакт в режиме on-line. Картинка ожила. Блондинка ослепительно улыбнулась, послала своему невидимому собеседнику воздушный поцелуй, а потом сделала умное лицо и заговорила по-русски:
— Интересное сообщение поступило из 2003 года. В Нью-Йорке агенты ФБР арестовали игрока ценными бумагами на Уолл-стрит. В поле зрения властей этот игрок попал, когда выяснилось, что с начальным капиталом в $800 в течение двух недель его портфолио увеличилось до $350 млн. Каждая операция приносила ему капитал благодаря непредвиденным обстоятельствам на рынке, что не могло быть чистой удачей. ФБР обвинила парня в том, что он незаконно добывал и использовал внутреннюю информацию компаний. Началось расследование.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
