о вашей махинации? Антон Леонидович в курсе?
— Нет, — управляющий отрицательно замотал головой. — Ни он, ни Анфиса Тимофеевна ничего не знают. Но, боюсь, что боярин Силантьев осведомлен. Месяц назад он лично приезжал на рудник. Я так понял, вы планируете заключить с ним сделку?
— Уже нет, — я побарабанила пальцами по столу и в лоб спросила: — Рудник убыточен?
— Если вы воздержитесь от расхода денежных средств с этого вида бизнеса на личные нужды, то вполне реально выйти на приемлемый уровень дохода. По срокам сейчас не скажу, надо всё хорошо просчитать.
Лицин застыл в ожидании ответа. Вдруг я поняла: этот наёмный сотрудник беспокоится о бизнесе рода Апраксиных ничуть не меньше меня, скорее даже больше.
В чём его резон? Надо будет при случае попытать Або.
Я скупо улыбнулась управляющему.
— Иван Иванович, как можно быстрее легализуйте работу заключённых. Проблемы с законом нам ни к чему. На руднике даю вам полную свободу действий, но жду отчётов. Ещё, пожалуйста, подумайте можно ли спасти залоговое имущество. Стекольный завод ведь в залоге?
— Да. Ваша матушка приняла решение взять кредит на модернизацию завода. В залог ушёл как сам завод, так и московский участок. К сожалению, все заемные деньги боярыня направила, — мужчина замялся, подбирая слова.
Ясно — понятно, «матушка» своего муженька радовала.
— Можете не объяснять, — я откинулась на спинку кресла. Помолчав, тихо сказала: — Иван Иванович, вы прекрасно знаете, что бизнес моего рода на грани краха. Одно неразумное решение и всё. Я надеюсь на вашу компетентность, не подведите меня.
— Александра Петровна, не сомневайтесь: сделаю всё, что в моих силах. Рад вам служить, глава боярского рода Апраксиных, — мужчина встал, низко поклонился.
Попрощавшись, управляющий ушёл, прихватив с собой так и не понадобившуюся папку. Шумно выдохнув, я помассировала виски.
— Вы приняли правильное решение. Лицин вас не подведёт. Вы его шанс получить уважение общества. Сейчас он ничуть не лучше изгоя, — спокойно произнёс Кони.
— Почему?
— Ваш управляющий — незаконнорождённый сын дворянки.
От страшной догадки внутри всё оборвалось. Выходит и моему малышу грозит стать кем-то типа изгоя⁈
То ли от избытка эмоций, то ли от густого запаха роз замутило. Желая открыть окно, я встала из кресла. Споткнувшись о сапог, стоящий у ножки стола, пошатнулась.
Анатолий Фёдорович мгновенно оказался рядом.
— Александра, вам нехорошо? — спросил он встревоженно, придержав меня за локоть.
— Есть немного. Не успела позавтракать, — призналась я неохотно. — Еще цветы эти, — скривилась, от подкатившей тошноты.
Аристократ озадаченно нахмурился.
— Вам срочно надо поесть, — строго сказал и уверенно повел меня прочь из собственного кабинета.
* * *
Кони готовил навороченный омлет. На моей кухне и лично для меня. Тихонько радуясь, что больше не мутит, я восседала за столом. Наблюдая за умелыми действиями мужчины, слушала его рассказ о поимке злодеев, вымогающих деньги у Маргариты Ткачук, и пыталась понять, что движет Анатолием Фёдоровичем.
В жизни не поверю, что опытный московский адвокат решил почистить карму и поэтому возится с Маргаритой. Скорее всего он разруливает проблемы Ткачук, желая побыстрее закрыть вакансию в санатории. В принципе в этом нет ничего экстраординарного. Появилась возможность нанять не абы кого, но квалифицированного сотрудника. Почему бы и не оказать содействие в решении проблем ценного кадра? Для Кони — это несложно, да и идею с новым бизнесом подкинул именно он. Так что тут всё логично.
Но вот то, как Анатолий Фёдорович обо мне заботиться, не лезет ни в какие ворота! Зачем так старается понравиться? Сегодня прямо из кожи вон лезет! Вопрос: в чем причина? На ум приходит только одно: и этому аристократу понадобилась в «личное пользование» серебряная ведьма. Возможно, я излишне подозрительна, но иного мотива не вижу.
Дворянин поставил предо мной тарелку с высоким, пышным омлетом, обаятельно улыбнулся. Какие бы там цели юрист ни преследовал, но приготовленное им блюдо и выглядело, и пахло восхитительно.
— Спасибо, Анатолий Фёдорович, — поблагодарила я вежливо.
— Цветы для боярышни Апраксиной! — громкий мужской голос резанул по ушам.
Да сколько можно⁈ Какое-то нашествие цветоводов-любителей. Поесть спокойно не дадут.
Я обречённо вздохнула, начала подниматься. Аристократ остановил меня властным жестом, распорядился:
— Ешьте. Сам пообщаюсь с посыльным, — и тотчас удалился.
Ух ты, какой командирский тон. Впрочем, сейчас мне это глубоко фиолетово. Распоряжение совпало с желанием.
Усмехнувшись, я попробовала блюдо: действительно приготовлено отменно. Не тушуясь, принялась с аппетитом есть.
«Расскажи мне, пожалуйста, о незаконнорождённых детях дворянок», — попросила Або, положив в рот очередной кусочек.
Мой ушастый наставник пошевелился в кармане платья.
«Все незаконнорождённые дети аристократок в обязательном порядке носят сокращённые фамилии матерей. У твоего Лицина, мать скорее всего Голицина».
«Получается, мой малыш будет Раксиным?» — глядя в тарелку, я жевала омлет. Его вкус почему-то стал пресным.
«Верно. Даже в том случае, когда отец признаёт бастарда, фамилия остаётся неизменной. Это своего рода клеймо. Сам факт появления внебрачного младенца на свет — жуткий позор».
«Идиотские традиции. Малыши-то в чём виноваты?», — разнервничавшись, я отложила вилку.
«Дети должны рождаться в законном браке. Иначе их ждет незавидное будущее: презрение, осуждение со стороны общества. Эту аксиому знает каждая аристократка. Поэтому, когда у незамужних дворянок случаются беременности, то от плода они как правило сразу же избавляются».
«Мой малыш будет жить», — я упрямо поджала губы.
«Молодец, — неожиданно похвалила высшая сущность. — Выпей чаю, а то совсем остынет».
«Не хочется», — я в раздумьях смотрела на скатерть.
Вдруг вспомнила о Кони: слишком долго отсутствует.
Что-то случилось?
От нехорошего предчувствия по телу побежали мурашки. Передернувшись, я торопливо вышла из кухни. Цветов в холле однозначно прибавилось. Юрист находился в доме: стоял на узкой дорожке меж корзин с розами и задумчиво читал какую-то бумажку.
Я негромко позвала мужчину:
— Анатолий Фёдорович, — подошла ближе.
— Посыльный привёз розы от главы графского рода Бестужевых, — ровным тоном сообщил аристократ. Передав мне глянцевую визитку, продолжил: — Также к вам приходил курьер. Завтра утром вас вызывают в полицию. В качестве подозреваемой, — добавил, протянув мне бланк с гербовой печатью и надписью «повестка».
Подозреваемой? Толстопузый полицейский всё никак не угомонится? Дался ему этот липовый паспорт!
Нервничая, я вновь и вновь перечитывала текст повестки. Номера статей ни о чём не говорили, но фраза «в качестве подозреваемой» нешуточно напрягала. Закусив губу, мрачно посмотрела на юриста.
На его
