Я промчался мимо кабинки Джоанны и Финна, налетев на Фреда Касла, и направился прямо к машине, не сказав никому ни слова.
Не позволяй ей увидеть, как ты теряешь самообладание.
Втягивая воздух, я согнулся, положив руки на колени позади своей машины. Мне казалось, что я пытаюсь дышать через соломинку, и меня охватила паника.
Не позволяй ей увидеть, что ты теряешь своё самообладание. Не делай этого, черт возьми.
Сердце колотилось, и маленькие черные точки начали заполнять зрение. Мои ноги онемевали, и я знал, что если не возьму себя в руки, то вырублюсь посреди парковки, как идиот.
Я почувствовал широкую ладонь между лопатками и услышал глубокий голос Финна у уха:
— Вдох, два-три-четыре. Пауза, два-три-четыре. Выдох, два-три-четыре. Давай, чувак. Ты должен сделать это со мной. Вдох, два…
Я сосредоточился на голосе Финна, пытаясь следовать его командам. Это был не первый раз, когда он был рядом, пока я терял рассудок. Он знал, что техника дыхания — это единственное, что меня вытащит из этого. Моя грудь тяжело вздымалась, и наконец — наконец — я сделал глубокий вдох. После еще нескольких циклов дыхания с Финном точки исчезли из поля моего зрения, и я уже не чувствовал, будто нахожусь так глубоко под водой.
Я выпрямилась рядом с братом.
— Ты сделал это, мужик. С тобой все в порядке, — сказал он.
Я кивнул, когда Финн притянул меня к себе, сильно сжимая мое плечо.
— Я оставил Джо внутри, — сказал он. — Подумал, ты не захочешь, чтобы она увидела это, если все станет совсем плохо.
Совсем плохо. Финн был рядом достаточно долго, чтобы увидеть полноценную паническую атаку, и это никогда не было приятно. Обычно это означало, что я сходил с ума и срывался с места, где бы мы ни были, отчаянно пытаясь сбежать. Однажды это случилось в баре, и все закончилось тем, что я стукнул какого-то парня, который недостаточно быстро отошел от двери. Определенно, это был не самый приятный момент.
— Я ценю это.
— Что случилось, Линк?
— Я не уверен. Я просто хотел размять ноги, а потом все казалось слишком громким, близким и… черт. Я не знаю, чувак, — я опустил голову. Напряжение поселилось у меня между лопатками, и я знал, что оно не спадет ещё несколько дней.
— Хорошо. Ты в порядке?
— Да, спасибо.
— Конечно. Ты знаешь, что я у тебя есть.
Когда я посмотрел на младшего брата, у меня в горле образовался каменный ком, и я изо всех сил пытался его проглотить. Когда я уезжал, он был таким маленьким ребенком с широко раскрытыми глазами. За те годы, пока меня не было, я понял, насколько он вырос, изменился. Тот маленький ребенок ушел, но на его месте появился мужчина: сильный и добрый, любимый всеми в этом городе.
Я был сломанным, слишком ущербным, чтобы справиться даже с простым ужином в городе. Плюс тот факт, что он защитил Джоанну от моего срыва, вызвал слезы благодарности в уголках моих глаз. Я крепче сжал руку на плече Финна и откашлялся.
После ещё нескольких глубоких вдохов я увидел, как Джоанна толкнула дверь и вышла на парковку. Ее брови были нахмурены, и она искала ответы на моем лице. Я не мог смотреть ей в глаза — чертов трус.
— Эй, — её глаза всё ещё искали мои. — Брось мне ключи. Я поведу.
Глава 26
Джоанна
Всю дорогу до фермы Линкольн молча смотрел в пассажирское окно. Я включила радио, чтобы нарушить тишину и дать ему немного пространства.
Из окна ресторана я видела, как Линкольн склонился над кузовом своего внедорожника. Когда я вскочила, чтобы подойти к нему, Финн умолял меня остаться.
«Позволь ему сохранить достоинство», — просил меня Финн.
После этого я не была уверена, что именно произошло, но предположила, что это была паническая атака. Часто ли у него такое случалось? Было ли это плохо или бывало ещё хуже?
Удар в сердце заставил меня прикусить нижнюю губу. Предполагая, что Линкольн не хотел об этом говорить — он определенно был из тех, кто «закапывает это дерьмо и делает вид, что этого не было», — я подпевала радио и рассеянно водила правой рукой вверх-вниз по его мускулистому предплечью.
Лишь когда мы свернули на просторную подъездную дорожку к мистеру Бэйли, напряжение стало покидать тело Линкольна.
Припарковав его машину рядом со своей, я выключила зажигание и повернулась к нему.
— Хочешь посмотреть, что я сделала с Коттеджем № 2, или ты хотел бы побыть в одиночестве?
Линкольн посмотрел на меня так, словно был сбит с толку. Его кобальтовые глаза блуждали по моему лицу, и когда он прочистил горло, в его голосе снова появилась легкая игривость.
— Я хотел бы увидеть это.
Вместе мы направились к моему коттеджу, и Линкольн удивил меня, проведя рукой по моему предплечью, переплетая наши пальцы. Тепло его ладони прошло сквозь меня, и я почувствовала, как сжался мой центр. Я наклонилась плечом ближе к нему.
Открыв дверь, я позволила Баду пронестись мимо нас с диким лаем. Я рассмеялась, когда он тявкнул и начал кружить вокруг коттеджа. Ему очень нравилось исследовать окрестности здесь.
Войдя в коттедж, я включила небольшой кухонный свет. Он осветил крошечное пространство, и я широко улыбнулась. Полы были облезлыми по углам, но блестели, нигде не было ни пылинки. Я даже нашла небольшой кувшин и наполнила его белыми и фиолетовыми полевыми цветами, чтобы поставить на стол. Хоть это выглядело причудливо, я нашла это довольно очаровательным.
— Выглядит великолепно, Джоанна, — его голос был по-прежнему хриплым и немного тяжелым.
— Похоже на то, — выдохнула я. — Мне нравится эркерное окно, из которого открывается вид на воду. Это определенно моё любимое место.
Я подошла к окну и увидела, как Бад гоняется за белкой, и подавила смех, когда он споткнулся о свои собственные четыре лапы.
Линкольн двинулся позади меня, прижавшись своим мускулистым телом к моей спине. Твердые выступы его пресса и бедер упирались в меня, когда я откинулась назад и склонила голову набок.
Его нос скользнул вверх по моей шее, вдыхая запах. У меня между ног разлилось тепло, и я сжала бедра вместе. Этот мужчина с его землистым сосновым ароматом был раем.
— Ты превратила грязное темное пространство во что-то прекрасное. Ты всегда и во всем видишь хорошее?
Я обдумала его слова.
— Внутри всегда есть что-то хорошее, — я пожала плечами. Я не была уверена, что мы все еще говорим о коттедже, но слова звучали правдоподобно.
— Надеюсь, — прошептал он. Линкольн провел ртом по моей шее, оставляя нежные дразнящие поцелуи на коже.
Тихий стон вырвался из меня, когда его поцелуи разожгли мое желание. Я повернулась к нему лицом. Его крупная фигура возвышалась надо мной в тускло освещенном коттедже, и я могла видеть, что его темные брови все еще были нахмурены. Его плечи тяжело опустились. Линкольн прижался своим лбом к моему.
— Моё второе любимое место коттеджа — это ванна, — сказала я. — Ты выглядишь так, будто тебе не помешало бы расслабиться.
— Хммм, правда? — спросил он низким голосом.
— Давай разведем костер, может быть, выпьем немного вина и искупаемся. Что ты об этом думаешь?
Линкольн крепче обнял меня за талию, глубоко дыша.
Я поднесла руку к его лицу, вглядываясь в его глаза. Провела большим пальцем по складке его брови и поцеловала в щеку, прежде чем направиться в ванную.
Когда вода была настолько горячей, насколько возможно выдержать, я добавила английскую соль, которую использовала, чтобы снять боль в мышцах, и немного пены для ванны, которую купила ранее в городе. Тем временем Линкольн впускал Бада обратно в коттедж.
Я выскользнула из одежды, отчаянно жалея, что не переоделась в сексуальное белье, которое купила. Пока я натягивала рубашку через голову, в ванную вошел Линкольн с бутылкой «Шираз» и двумя пластиковыми стаканчиками. Его голодные глаза блуждали по моему телу. Пристальный взгляд должен был заставить меня чувствовать себя неловко, но я ощущала себя красивой и желанной.
