Мне стало плохо. Непонятная конструкция запудрила мозги. Что, прикажете ещё и военное дело изучать? Хватит и учебника по журналистике, каждый день штудирую, так и перегреться можно.
— Давай обычный.
Хорош играть в солдатики, выбираться надо, хочу в ДФД. Автомат действительно оказался новым, будто со склада.
— Держи четыре полных магазина и ещё двести штук россыпью.
Аризона пересчитал стоимости и остался должен.
— Разницу забирать будешь? Тут немного.
— He-а. Пусть у тебя останется, типа кредит, — небрежно бросил я.
— Какой хороший покупатель попался! — заметил хозяин, в очередной раз прожигая слесаря взглядом. Тот лишь хмыкнул. — Завтра приходите, постреляем, поучу вас немного уму-разуму.
Рашпиль хлопнул меня по спине, мы попрощались с хозяином и вышли на улицу.
— Ты в гостиницу?
— Ага.
Пройдя по Закопырина до конца, мы свернули и оказались перед воротами «Домика в деревне», за которыми нетерпеливо приплясывал ужасный Джиперс Криперс — вот что кольцо-амулет делает! Почесав Джику шишковатую башку, поплелись к своим коттеджам.
— На ужин идём?
— Нет, попрошу, чтобы принесли, — без раздумий сказал Понч. — Посплю маленько, ночью тестовый запуск насоса.
А у меня что сегодня ночью? Мочево. Даже обидно.
Внимание новеньких и долбней! Кроме стандартных аварийных ситуаций, при внезапном появлении вблизи гостиничного комплекса волжского крокодила всем штатским постояльцам объекта «ДФД» надлежит немедленно спуститься в подвал своего коттеджа, где ожидать сигнала сирены отбоя тревоги.
В случае Выброса прыгайте туда же, идиоты!!!
Администрация
Так теперь выглядит стандартное объявление над постелью. Сам снял со стены картонку и творчески дополнил. Инструкции, скудоумие, отсутствие дисциплины вновь прибывших… А сама могла внятно написать о грядущей опасности, Вера?
Облы, сука, везде облы.
Полежал я расслабленно после ужина, поковырял выцветшие лютики на весёленьких обоях, потупил на картину-пейзаж. Скука… Во дворе бегал Джик. Только что пёс весело подвывал, встретив кого-то из своих, и вот уже рычит диким зверем, готовым разорвать непрошеного гостя. Не, колечко файное!
Стопэ, Гунов! У тебя же ещё один артефакт имеется! Настоящий, трофейный!
Торопливо поднявшись со скрипнувшей тахты, я снял с гамбсовского стула куртку, сунул руку во внутренний карман, достал и вытряхнул из полотняного мешочка на стол мерцающее сплюснутое яйцо. Артефакт «Тромб»… Опытный Волк после полевой экспертизы подтвердил: серая шняга действительно останавливает кровотечение носильца, до средней тяжести включительно. Даже купить хотел.
Чертовщина какая-то… Обычный камень, разве что со слабой подсветкой.
«Колечко злого Джика останавливает? Значит, бывают на свете чудеса». И всё равно не верится. С бультерьером всё предельно просто, убедиться в работоспособности девайса можно прямо у ворот. А тут?
— Необходима проверка артефакта резом! — смело решил я, застёгивая брючный ремень и уже привычно сдвигая кобуру набок.
После ужина на улице стало быстро холодать.
На небе появились яркие звёздочки. Вдали между одноэтажными домиками первой к Волге линии показалась матовая пелена, на город редкими полосами медленно надвигался туман — полная жуть, вот оттуда крокодилы и лезут… Ух ты, уже по улицам поплыло! Туман быстро растекался по тёмным закоулкам, словно чьи-то призрачные щупальца захватывали обречённый Донецк. Ерунда, сирена не ревёт, значит, всё нормально.
«Всё ещё веришь в добросовестную работу облов? Ну-ну…»
Передёрнув плечами, прибавил шаг, желая как можно быстрей спрятаться в надёжном месте. Обеденный зал в главном здании был пуст, все уже поужинали. Генератор затих, и теперь лишь три масляные лампы тускло светили по углам.
Я рассчитывал застать здесь Бурята, но вышел облом.
В зале двигал столы и поднимал наверх стулья узбек-хозрабочий, он на Рассаднике чуть больше моего чалится.
— Даров, Басмач, а Бур где?
— Пиривет, Гунн, пиривет, родной! Бур домой собьраицца, да.
— В смысле? Куда домой, он же тут живёт?
— А-а-а… Какой тут, зачем тут? — узбек смешно поджал плечи и склонил голову набок. — На Землю их забьрают, ребёночек у них родился!
— Да иди ты! — не поверил я.
— Ай, щёп я сдохь!
Во дела! Везёт же некоторым! Верка, наверное, расстроилась, Бурят — работник что надо. Ну, так и Земле — надо… Что делать-то теперь, ведь один с испытанием не справлюсь, духу не хватит. Я с сомнением посмотрел на узбека. Почему нет? Человек опытный, наверняка баранов резал.
— Скажи, ты барана когда-нибудь резал?
— Уй-бой! Зачем спрашваишь такое у мущины, да? Баран-маран… Нет, ни разу не резал, — Басмач неожиданно развёл руки в стороны и смутился, как девица.
Ёлки-палки! Ну да, и здесь обл.
— Компьютерщик, поди?
Узбек часто-часто закивал и неожиданно отбарабанил мне настоящее резюме, причём без малейшего акцента:
— IT-бизнес! Организация работы Сети. Конфигурирование и структурирование корпоративных Сетей на базе Wi-Fi зон, проводной Сети и ADSL-модемов, настройка WTware… Вот как-то так. Психологически устойчив, коммуникабелен, ответственный, дисциплинирован. Развиты аналитические способности, быстро вливаюсь в командную работу, однако могу работать и самостоятельно, легко обучаюсь, непривередлив.
— Вижу.
Что делать-то?
Ладно, делать было нечего: я рассказал Басмачу о своих намерениях.
— Э-э-э, друг… Мозги сикма? Не щадишь ты себя, уважаемый! Вай-вай! А с дуругой стороны, праильна делаишь! Варъятивность в таком вопросе нидапустима!
Басмач притащил и поставил на один из столов сразу два светильника. Я выложил на столешницу артефакт. Коллега по эксперименту посмотрел со всех сторон, обходя стол по кругу, осторожно дотронулся до блестящей поверхности, отчего-то грустно вздохнул и куда-то ушёл, вернувшись с большой разделочной доской.
— Что-то не понял, доска-то зачем? — прищурился я, ощущая в теле неприятную внутреннюю дрожь.
— Мясо висигда на доска режут, да? Сейчас ножь, ма, на, принесу.
Когда он показал мне страшный доисторический режик, я реально напрягся. Было от чего зашевелиться волосам!
— Это что такое вообще?!
— Пичак, слюшай! Дедов! Настоящий узбекский ножь! Острый.
Я непроизвольно снял руку со стола.
Так дело не пойдёт, надо принимать решение или идти в люлю, чего людей смешить?
— Точно острый?
— Халам-балам не держим, бритва, ма, на!
Вытянув левую руку на доску, я зажал в правой мерцающий «Тромб» и прижал его к экспериментальной руке выше локтя.
— Патрпеть нада.
— Понимаю, — отозвался я глухо. — Режь давай!
Басмач, занеся над моей рукой страшный кривой нож, начал отсчёт:
— Бир, икки, уч, турт, беш, олти, етти, сакиз…
— Не тяни!
Вжик!
— А-а-а-а!!! — истошно заорал подопытный кролик. Проклятый тесак зацепил заусенцем волосы на руке, прилично деранув, и толком ничего не разрезал, лишь поцарапал кожу!
— Сука, Басмач, ты же говорил, что он острый, как бритва!
— Уй-бой! Я ни знал, пырасти, брат! Ещё отец его точил, я ни разу не пользовался!
— Ты что, сам поправить его не мог?
Басмач чуть не расплакался.
— Менга бакрма!!! Не кричи на меня! Не умею! — узбек с силой воткнул длинный пчак в столешницу — тяжёлая металлическая рукоять ножа с тихим звоном завибрировала на гибком лезвии.
И я притих. Но не потому, что послушался узбека.
Три капельки крови, только что сочившиеся из царапины, словно испарились.
— Охренеть…
— Грёбаный Экибастуз, это же полный нереал, — потрясённо прошептал Басмач, снова забыв об акценте. — Надо разнести объекты, постепенно увеличивая дистанцию. Можно будет оценить динамику процесса. Давай теперь ты мне руку порежешь! Только ножик поточить надо.
— Нет уж, коллега, — частично возразил я, входя во вкус научной работы, доставая из ножен «Аутдорсмен». — Тут дедушка и папуля руку не прикладывали, заводская заточка, крупповская сталь 4116.
Испытуемый побледнел, и в темноте видно.
— Руку на доску! Да не так, венами вниз!
— Бир, икки, уч, турт, беш… — опять загундосил Басмач.
— Смелее, учёный!
Вжик!
— А-а-а-а!!! Урус-шайтан!
На этот раз «Тромб» лежал в полуметре от подрагивающей руки, поперёк которой протянулся глубокий порез, быстро наливающейся кровью. Ага, уже струйка пошла, отлично резанул!
— Да тихо ты! Фиксируем.
— Уй-бой! — простонал узбек и почти сразу прикусил губу.
Чистая магия!
Такое впечатление, что кровавая дорожка втянулась в смуглую кожу! Через несколько секунд рука была суха, а порез начал быстро затягиваться. Работает!
— Больно? — осведомился я.
