Китаец поднял свой «ПМ», сунул его в кобуру и направился в сторону леса. Перепелкин непонимающе пожал плечами, но перечить не стал. Он стащил со стонущего Михаила Станиславовича пальто, расстегнул пиджак, а рубашку просто рванул за воротник, так что пуговицы полетели в разные стороны. Юля принялась ему помогать.
Танин вернулся через несколько минут, держа в руках свернутые в рулон бумаги.
– Вот так так, Китаец, – укоризненно посмотрел на него Перепелкин, – что же это получается? Выходит, ты знал, что нас здесь ждут, и повел под пули?
– Ну откуда я мог знать, – улыбнулся Китаец, – только предполагал… Понимаешь, «И-Цзин» сказала мне: «Он прячет свое оружие в густых кустах и взбирается на высокую гору…» Эти документы для меня сейчас как оружие. Сперва я решил, что они спрятаны где-то в кустах, но, когда Тимофей Иванович сам вынес их нам, мне стало понятно, что спрятать их должен я.
Но перед горой кустов нигде не было, и я спрятал часть документов, самую важную часть, в лесу. Как оказалось, вовремя. Ну, что там с ним? – обеспокоенно посмотрел он на Гортуна.
– Черт его знает, – пожал плечами Перепелкин. – Я не доктор, конечно, но мне кажется, ничего страшного. Мы взяли у тебя в аптечке бинты, перевязали его. Не понимаю только, зачем с ним возиться?
– Скоро поймешь.
Они погрузили Гортуна на заднее сиденье, Китаец устроился с ним рядом.
– Давай диктофон и садись за руль, а я с ним по дороге пообщаюсь, – сказал он Перепелкину.
– Да я сроду за рулем не сидел, – Алик протянул Китайцу диктофон.
– Я могу, – уверенно сказала Юля.
– Тогда поехали.
Юля села за руль, и «Массо» тронулся с места. Китаец включил в салоне свет и посмотрел на бледное лицо Гортуна.
– Куда вы меня везете? – опасливо спросил тот.
– В больницу, куда же еще, – пожал плечами Китаец, нажимая кнопку на диктофоне, – или предпочитаешь остаться здесь?
– Они все равно меня убьют, – обреченно произнес он, морщась от боли.
– Конечно, убьют, – улыбнулся Китаец, – ты слишком много знаешь и опасен для них. – Он сделал небольшую паузу и продолжил: – Правда, у тебя есть один шанс…
Гортун с надеждой посмотрел на него из-под полуприкрытых век.
– Тебе нужно все мне рассказать, тогда ты им будешь не нужен. Да у них и без тебя забот будет полон рот. Подумай об этом, только недолго.
В машине воцарилось молчание, нарушаемое лишь мощным урчанием двигателя.
– Ну что, – через несколько минут спросил Китаец, – будешь говорить?
– Да, – тяжело дыша, ответил Гортун.
Китаец поднес диктофон поближе к нему.
– Я, Гортун Михаил Станиславович, – начал он, – утверждаю: Федор Алексеевич Чеботарев, губернатор Тарасовской области, приказал убить Романа Бондаренко, его жену, отравить Константина Снежина. Почти все торговые точки Тарасова находятся под контролем Чеботарева. Эта ярмарка, которую готовили Роман Бондаренко и Константин Снежин, была ему как кость в горле: он потерял бы огромную часть своих доходов, если бы она начала работать. Чеботарев требовал, чтобы они ушли со своих мест, для того чтобы поставить на эти должности своих родственников.
Гортун говорил внятно, но было заметно, что каждое слово дается ему с большим трудом.
– Рудольф Валентинович Куницын, сука, муж двоюродной сестры нашего губернатора, – продолжил Гортун. – Его Чеботарев решил посадить на место Снежина. «Тарасовспирт» дает валютную выручку, но Снежин делиться с губернатором отказывался.
– Это ты его отравил? – спросил Китаец.
– А что мне оставалось делать? – выдохнул Гортун. – Когда ты заявился к Снежину, я понял, что дальше тянуть нельзя. Пришлось плеснуть ему пятнадцать граммов дихлорэтана в рюмку. Но приказал мне это сделать Чеботарев. Я связался с ним, сообщил, в какую больницу отвезли Снежина. Тогда из обладминистрации позвонили дежурному врачу и «посоветовали», какой должен быть диагноз. Ну, а «советы» оттуда равносильны приказам.
– Но вдова Снежина настаивает на вскрытии, – вставил Китаец.
– Ох, не смеши, – сглотнув слюну, криво усмехнулся Гортун, – вскрытие тоже люди делают…
– Со Снежиным понятно, – кивнул Китаец. – А Романа Бондаренко и его жену убили только за то, что собирались устроить ярмарку?
– Бондаренко со Снежиным собирались разоблачить махинации губернатора. Хотели рассказать о том, как он в бытность свою директором продавал спирт якобы за границу. У Бондаренко были соответствующие документы, он хранил их с тех пор, когда работал под началом Чеботарева. Прокуратура с подачи налоговой завела тогда на Чеботарева дело, по второй части сто девяносто девятой статьи Уголовного кодекса – неоднократное уклонение от уплаты налогов, – но его как раз в тот момент избрали губернатором. А сейчас на носу новые выборы. Если Чеботарев пролетит мимо кассы и потеряет неприкосновенность – ему светит тюрьма.
Гортун прижал руку к ране и откинулся на спинку сиденья.
– Мне плохо, – пробормотал он, – вызовите «Скорую».
– Мы и так едем в больницу, – сказал Китаец. – Минут через десять будем на месте.
– Позвоните, пусть меня встретят, мне очень плохо.
– К сожалению, – вздохнул Танин, – я не взял с собой свой мобильник.
– Ты же говорил, что у тебя его нет, – повернулся к ним Перепелкин.
– Ну нет или не взял, какая разница.
Гортун слабеющей рукой потянулся к карману пальто.
– Ага, – кивнул Китаец, – ты хочешь сказать, чтобы мы воспользовались твоим.
Он достал сотовый из пальто Гортуна, узнал в справочной номер телефона ближайшей больницы и сообщил, чтобы те встречали пострадавшего с огнестрельным ранением.
– Никогда не думал, – сказал он, убирая телефон, – что буду спасать убийцу. Эй, – тронул он за плечо Гортуна, – больше ничего не хочешь сказать?
Но Михаил Станиславович потерял сознание.
– Вот черт, – выругался Китаец, – кажется, ему не повезло.
Глава 15
Рядом с приемным покоем стояла каталка, на которую выгрузили бесчувственное тело Гортуна. Санитары покатили ее внутрь. Навстречу им выскочила сестра в голубеньком халатике. Увидев, что Танин садится за руль, она бросилась к нему.
– Это вы привезли раненого? – строго спросила она, моргая большими черными глазами.
– Угу, – кивнул Танин, захлопывая дверку.
– Мне нужны ваши данные, – она поежилась на промозглом ветру.
– Мои? – улыбнулся Китаец, опуская стекло.
– Ваши, ваши, – кивнула она, – пройдемте, я занесу вас в журнал.
– Я бы вас тоже куда-нибудь занес, – мечтательно произнес он, – но, к сожалению, у меня назначена встреча с губернатором. Как вас зовут?
– Лена, – опешила она.
Он достал визитку и протянул ей.
– Позвоните мне как-нибудь вечерком, Лена.
«Массо» сорвался с места, оставив стройную фигурку у дверей больницы.
– Ну что, – Перепелкин повернулся к Танину, – надо бы обмыть завершение дела.
– Не сегодня, – Китаец бросил на него короткий взгляд.
– Как хочешь, – пожал плечами Алик. – Кстати, ты не против, если я предложу напечатать документы кое-каким редакциям?
– Дело твое, – задумчиво сказал Танин.
– Я должен буду сказать, что оригиналы у тебя, – озабоченно произнес Перепелкин. – Ты ведь не собираешься с ними расставаться?
– Нет, не собираюсь.
– Но ты ведь что-то задумал, Танин, а?
– Нужно пообщаться с губернатором. Хочу посмотреть ему в глаза.
– В глаза, – повторил Алик. – Не понимаю, зачем тебе это? Да тебя к нему и близко не подпустят. Знаешь, какая у него охрана?
– А если прийти к нему на прием?
– В принципе можно, – пожал плечами Перепелкин, – кажется, завтра, вернее, уже сегодня, он в приемной будет выслушивать жалобы избирателей. Только вот записываться на прием нужно за неделю.
– Разберемся, – Танин въехал во двор Юлиного дома и остановился возле ее подъезда. – Приехали.
– Ты не останешься? – она тронула его за плечо.
– У меня еще дела.
Юля поцеловала его в щеку, вышла из машины и быстро пошла к подъезду.
Китаец подбросил до дома Перепелкина и отправился к себе в контору. Там он сделал ксерокопии всех документов, переписал откровения Гортуна на обычную компакт-кассету и, забрав копии, оригиналы запер в сейф.
* * *
На следующее утро в девять часов Китаец поднялся на несколько ступеней и вошел в двухэтажное здание приемной губернатора области. Приемная располагалась через дорогу от бокового фасада обладминистрации. Три милиционера охраняли губернатора и следили за порядком. Один из них дежурил возле входа в холл, другой стоял на часах у дверей, ведущих в приемную, третий прохаживался туда-сюда мимо сидевших в ожидании приема граждан. В левом дальнем углу холла стоял большой стол с компьютером, за которым восседала худая представительная дама в черной водолазке и сером жакете. У нее были короткие пушистые волосы светло-русого цвета, длинное лицо и крупный нос. Подождав, пока от стола отойдет очередной проситель, Танин шагнул к даме.
