«Ладно, постараюсь», – пообещал я.
Из темноты вынырнул первый из четырех обещанных Кофой полицейских амобилеров. Через несколько минут я с облегчением смотрел вслед своим недавним пациентам. Они ехали домой под надежной охраной ребят из Городской полиции. Я надеялся, что они никогда не узнают, чем закончилась эта история. А то ведь будут терзаться до гробовой доски, полагая себя не то избранниками, не то мерзавцами – даже не знаю, что хуже…
Кто-то осторожно взял меня за локоть, я вздрогнул и обернулся. На меня смотрели отчаянные глаза невысокой темноволосой леди. Ее лицо все еще оставалось нормальным человеческим лицом, на мой вкус весьма привлекательным. С рукой, вцепившейся в мой локоть, тоже все было в порядке. Но неопрятные мокрые пятна на белом лоохи не оставляли сомнений: эта женщина больна так же, как и все остальные, доверчиво ожидающие, пока я докурю и займусь их исцелением, как обещал.
– Сэр Макс, – шепотом сказала она, отпуская мой локоть, – прошу вас, скажите правду: вы ведь не собираетесь нас лечить, правда?
Окурок вывалился из моей руки. Я изумленно уставилсяна свою собеседницу. Грешные Магистры, откуда она узнала?!
– Почему вы так решили? – наконец спросил я.
– Я немножко ясновидящая, совсем чуть-чуть, – объяснила женщина. – Я никогда не умела предвидеть будущее илипредсказать судьбу – ничего в таком роде. Но моего таланта обычно хватало, чтобы понять, когда меня пытаются обмануть. Моих детей это ужасно злило. Но их больше нет, да и меня, наверное, скоро не будет, так что их неудавшиеся попытки меня провести и моя хваленая проницательность кажутся мне теперь одинаково бессмысленными… Я вам сразу не поверила, сэр Макс. И не могу понять: почему вы не хотите нас вылечить? Мы что-то сделали не так?
Я схватился за голову: эта милая леди даже не думала на меня сердиться! Она доверчиво смотрела на меня большими темными глазами и искренне пыталась понять, что они «сделали не так»? Господи, придет же такое на ум…
Но она ждала моего ответа, и мне пришлось сказать правду. А что еще оставалось?!
– Просто у меня не так уж много силы, леди. Совсем хреновый из меня колдун. Немножко поработал, и все – ни на что больше не гожусь.
Я помолчал, собираясь с мыслями, и добавил:
– Я не выбирал, конечно, кого лечить: метал свои молнии в кого попало. Решил, будто судьба мудрее меня, но она, вероятно, такая же дура. Вышло, что моего могущества не хватило именно на вас… Я не хотел говорить правду, пока те, кого я смог спасти, оставались здесь. Мне показалось, что будет лучше, если они не узнают…
– Да, так лучше, – неожиданно согласилась она. – А еще вы подумали, что мы попробуем заставить их разделить нашу судьбу. Вы не хотите об этом говорить, но все и так понятно. По городу действительно бродят безумцы, одержимые гневом, но среди нас таких нет. Вы не поверите, но я даже рада, что вы смогли спасти хоть кого-то: когда стоишь так близко от смерти, жизнь кажется по-настоящему великой драгоценностью. Даже чужая жизнь… Поэтому вы напрасно боялись сказать нам правду.
Я смотрел ей в глаза, потрясенный, безъязыкий – да и что тут можно было сказать?! «Запомни это, – твердил я про себя, – просто запомни, болван безмозглый. Может быть, хоть чему-то научишься…»
– Сэр Макс, если уж все так получилось, я собираюсь попросить вас об услуге, – теперь женщина говорила совсем тихо, но я слышал каждое слово. – Мы ведь пришли сюда не просто так, а специально для того, чтобы найти другую смерть. Говорят, те, чью жизнь унесла анавуайна, умирают полностью – вы понимаете, что это значит?
– Наверное, понимаю, – кивнул я. – Но не очень-то верю, что это может быть правдой: слишком уж ужасно… и слишком несправедливо!
– Да, но человеческая жизнь вообще не очень-то соответствует нашим представлениям о справедливости… Зря мне не верите, сэр Макс. Эта проклятая зараза заставляет утекать не только тело, утекает даже Тень, капля по капле. А мертвец без Тени – ничто. Поэтому мы хотели попробовать умереть, захлебнувшись в водах Хурона. На такое нелегко решиться: если у тебя в запасе есть хотя бы час жизни, очень трудно заставить себя умереть раньше. Но это оставляло нам хоть какую-то тень надежды на продолжение бытия… Сэр Макс, я уже поняла, что вылечить нас вы не в силах. Но может быть, вы все еще можете убивать?
– Наверное, могу, – ответил я и уставился на нее, с ужасом ожидая продолжения.
– Тогда убейте нас, пожалуйста, – вежливо попросила эта милая леди. – В Ехо о вас ходили самые разные слухи. Думаю, больше половины из них не имели никакого отношения к истинному положению вещей, но… Одним словом, я не раз слышала, что люди, которых вы убили, продолжают свою жизнь в других Мирах. Для нас это хоть какой-то шанс. По крайней мере, лучше, чем ничего!
– И вы верите в это? – с отчаянием спросил я.
– Разумеется, верю, – серьезно кивнула она. – Я же сказала вам, сэр Макс: когда я слышу неправду, я сразу понимаю, что это неправда. А этим слухам я почему-то поверила… Поэтому если уж вы не можете нас вылечить, постарайтесь нас убить, ладно? Может быть, окажется, что по большому счету это – одно и то же…
– Неужели вы действительно хотите, чтобы я вас убил?
До меня почти не доходил смысл происходящего. Наверное, я действительно немного увлекся своими Смертными шарами, которых все равно не хватило на всех…
– Лучше уж вы, чем кто-то другой, – твердо сказала темноглазая леди. – Вы же наверняка вызвали подмогу. И я думаю, отнюдь не для того, чтобы нас напоследок накормили пирожными.
– Все-то вы обо мне знаете! – вздохнул я.
– Сейчас – да, – согласилась она. – Давайте больше не будем разговаривать, хорошо? Действуйте, сэр Макс, пока у нас еще есть Тени… И пока у меня есть мужество. Мне ведь очень страшно!
– Догадываюсь… Ладно, если так действительно нужно, я сам вас убью.
Я в последний раз заглянул в ее глаза. Ни в одном из языков нет слов, чтобы рассказать о том, что смотрело на меня из их темноты.
А потом я плюнул в эту изумительную умирающую женщину. Ужасно глупо получилось, но она просила, чтобы я ее убил, а ядовитая слюна была единственным оружием, оставшимся в моем распоряжении. Наверное, именно потрясающий идиотизм ситуации помог мне сохранить жалкие остатки рассудка: меньше всего на свете мой поступок был похож на убийство.
Тем не менее она тут же упала как подкошенная: по счастью, этот яд убивает вне зависимости от моего настроения. Он действует даже тогда, когда я сам не верю, что он вообще существует…
А потом я пошел к людям, замершим у перил моста. Они совсем не сопротивлялись. Никто не попытался отсрочить смерть, пустившись в какие-нибудь душеспасительные разговоры. Окажись я сам на их месте, я бы наверняка вцепился в руку своего убийцы, умоляюще бормоча: «Только не сейчас, пожалуйста, только не сейчас!»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
