Но наш рассказ также разъясняет, что не понимает сути дела всякий, кто хотел бы удержать тот блаженный момент, в который к нему приходит и его освещает Иисус. Тот факт, что в Иисусе на землю пришло Царство Божие, не означает, что отныне наша жизнь на этой земле обязательно должна стать лучше.
Мартин Бубер в своих «Хасидских историях» рассказывает:
«Когда равви Менахем жил в Земле Израиля, некий безумец взошел однажды незамеченным на Масличную гору, встал на вершине и затрубил в бараний рог. Услышав звук рога, люди встрепенулись и испугались: им показалось, что это трубный глас Мессии. Равви Менахем тоже услышал звук рога. Он открыл окно, взглянул через него на свет Божий и сказал: «Нет, это не обновление».
Своим преданием о Преображении Иисуса Ранняя Церковь предостерегает именно от такого заключения о состоянии мира в результате пришествия Мессии (и наоборот!).
4. О границах небесных откровений.
9 9-13 — «Когда же сходили они с горы, Он не велел никому рассказывать о том, что видели, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых. И они удержали это слово, спрашивая друг друга, что значит: воскреснуть из мертвых. И спросили Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит придти прежде? Он сказал им в ответ: правда, Илия должен придти прежде и устроить всё; и Сыну Человеческому, как написано о Нем, [надлежит] много пострадать и быть уничижену. Но говорю вам, что и Илия пришел, и поступили с ним, как хотели, как написано о нем».
Итак, совершенно естественно, что три ученика были в недоумении, спускаясь с горы. Во-первых, Иисус начал с того, что запретил им рассказывать о том, что они видели. Иисус понимал, что они все еще были обуреваемы идеей о Мессии – сильном и властном. Если они будут рассказывать о случившемся на вершине горы, о том, как явилась слава Божия, как явились Моисей и Илия, то как это совпадет со всеобщим ожиданием? Нет, ученики еще должны были уразуметь, что такое истинное Мессианство. Лишь одно могло научить их – Распятие и последующее Воскресение. Только после всего этого они убедятся, что Иисус действительно был Мессией, тогда, и лишь тогда, они смогут рассказать о славных событиях, которым они были свидетелями на вершине горы. Но пока они еще не понимали, что значат слова Иисуса о воскресении. Оттого и спрашивали: «что значит: воскреснуть из мертвых?». Дело просто в том, что они выросли в совершенно иных представлениях о Мессианстве, и потому не могли уразуметь, что сказал Иисус. И тогда они спросили о том, что поразило их. Иудеи верили, что прежде чем придет Мессия, должен придти Илия, как Его вестник. «Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я, придя, не поразил земли проклятием» (Мал_4.5–6). В предании говорилось, что Илия придет на три дня раньше Мессии. В первый день он будет стоять на вершинах Израиля, оплакивая горе и запустение земли. А потом голосом, который будет слышан от одного края земли до другого, воскликнет: «Мир нисходит на землю! Мир нисходит на землю!». На второй день он воскликнет: «Благо нисходит на землю! Благо нисходит на землю!». А на третий день он воскликнет: «Иешуа (спасение) нисходит на землю! Иешуа нисходит на землю! Он все исправит».
Совершенно естественно, что ученики удивлялись: «Если Иисус – Мессия, кто же Илия?». Иисус ответил словами, понятными каждому иудею. «Илия пришел, – сказал Он, – и поступили с ним, как хотели». Иисус при этом имел в виду заключение в темницу Иоанна Крестителя и его смерть от рук Ирода. Тем самым Иисус вновь обратил внимание учеников к той мысли, которую они не хотели даже держать в голове, но которую, как Он полагал, они должны хорошенько уяснить. Они должны были задать себе невысказанный ими вслух вопрос: «Если они поступили так с предвестником, с предтечей, то что они сделают с Мессией?». Иисус буквально перевернул все представления и мысли своих учеников. Они ждали явления Илии, прихода Мессии, внезапного вторжения Бога в историю и Его сокрушительной победы, которую они считали одновременно победой Израиля. Иисус хотел, чтобы они посмотрели в глаза факту, что вестник был жестоко убит, и что Мессию ждет один конец – распятие. Но они все еще не понимали, и эта неспособность понять объясняется тем же, что и всегда: люди не могут понять что-то, потому что они цепляются за свои представления. Они хотят, чтобы все было так, как хотят они, а не Бог. Их заблуждения мешают им видеть откровение истины Божией.
Дополнение.
Итак, «когда они сходили с горы, Он не велел никому рассказывать о том, что видели, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых». Почему? Разве не легче ли было бы апостолам сохранять верность Иисусу даже в дни Его страданий, если бы Петр, Иаков и Иоанн заранее рассказали бы им о том, что они пережили на горе? Это если мы предполагаем, что они действительно пережили такое откровение. Или этот запрет доказывает, что события на Фаворе вообще не было? – Такие размышления невольно напрашиваются. Однако они не принимают во внимание следующие моменты:
– в том или ином серьезном случае нашей жизни нам мало помогает «информация» о каких-то откровениях, которые были даны другим;
– даже наши собственные, вполне ясные мысли и идеи мы можем превратно понимать до тех пор, пока мы размышляем над ними и толкуем их, исходя из ложных предпосылок.
Для осознания этого и приводится разговор Иисуса с апостолами после того как они спустились с горы.
Первая реакция учеников на слова Иисуса была такой: «Они удержали это слово, спрашивая друг друга, что значит: воскреснуть из мертвых». И когда Марк сообщает нам об этом недоумении апостолов, то ведь речь-то в их вопрошании идет отнюдь не о всеобщем воскресении мертвых. Ибо что значит такое воскресение, было известно всем иудеям во времена Иисуса, даже саддукеям, которые отрицали воскресение. Речь у апостолов идет лишь о том, о чем Иисус только что упомянул – о «воскресении Сына Человеческого»!
Но что же им в этом было непонятно? Это объясняет следующий стих: «И спросили Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит придти прежде?». Здесь ученики имеют в виду распространенное среди книжников мнение о том, что перед пришествием Мессии – или перед днем Господним – придет Илия, ибо так написано у пророка Малахии:
Вот, Я пошлю к вам Илию пророка
пред наступлением дня Господня,
великого и страшного.
И он обратит сердца отцов к детям
и сердца детей к отцам их,
чтобы Я, придя,
не поразил земли проклятием
(Мал_4.5–6).
Если же деятельности Мессии должна предшествовать деятельность Илии, которая обратит сердца израильтян, то как тогда вообще возможна вообще говорить о насилии над Сыном Человеческим вплоть до Его убийства? (Вспомним Мк_8.31: «Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту»).
Иисус не отвергает слов Писания: «Правда, Илия придет прежде и устроит всё». Таково обещание Божие. Бог исполняет Свои обещания. Но при этом возникает вопрос (в нашем переводе неверно!): «И как же тогда написано о Сыне Человеческом, что Он много пострадает и будет уничижен?». – Где «написано»? Как и в Мк_8.31, здесь имеется в виду Пс_117.22 (по LXX): «Камень, который отвергли строители...». В псалме преследуемый праведник описывает выпавшие на его долю унижения и спасение от Бога. Место строителей заступают иерусалимские первосвященники, книжники и старейшины.
Ответ на поставленный вопрос дает сама история: «Илия пришел, и поступили с ним, как хотели, как написано о нем». В действиях Иоанна Крестителя Бог оправдал Свое обещание. Это Иоанн Креститель должен был все восстановить! Но какой успех он имел? Он испытал такую судьбу, какая была предсказана Писанием как судьба праведника (см. Беседа 19. Продолжение). Мы не поймем судьбы Божии и Его посланников в нашем мире до той поры пока мы не поймем и того, как часто и многообразно мы, люди, препятствуем осуществлению воли Божией в нашем мире.
Но эта ссылка на Писание («Илия пришел, и поступили с ним, как хотели, как написано о нем») все же не очень понятна. Во всяком случае, она – предмет размышлений экзегетов. Ведь предполагаются страдание и смерть Илии redivivus. Обычно для объяснения привлекается Откр_11.3–14 («притча о двух свидетелях»), и при этом предполагается некое распространенное иудейское предание (см. J.Jeremias, ThWNT IV, 868 и II, 941–943), которое должно было некогда находиться в каком-то иудейском писании. Это писание должно было пользоваться успехом. Вообще это место толкуют с большой неуверенностью. В предании (и Откровении) речь идет о двух свидетелях, которые были убиты и вновь ожили, чтобы вознестись на небо. Последнее – явный намек на следующее место из Писания: «Вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, ... и понесся Илия в вихре на небо. Елисей же смотрел и воскликнул: отец мой, отец мой, колесница Израиля и конница его! И не видел его более» (4_Цар_2.11–12). Предание испытало христианское влияние, что очевидно в Откровении: «И трупы их оставит на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят. И [многие] из народов и колен, и языков и племен будут смотреть на трупы их три дня с половиною, и не позволят положить трупы их во гробы» (Откр_11.8–9). Обращают внимание на преследования Илии, которое заранее намекало на преследование и убийство Илии redivivus. «И послала Иезавель посланца к Илии сказать: ...пусть то и то сделают мне боги, и еще больше сделают, если я завтра к этому времени не сделаю с твоею душею того, что [сделано] с душею каждого из них... Он сказал: возревновал я о Господе Боге Саваофе, ибо сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили Твои жертвенники и пророков Твоих убили мечом; остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять ее» (3_Цар_19.2, 10, 14). Иезавель и Иродиада в их ненависти к Божиим посланцам усиливают параллели между Илией и Иоанном. В любом случае, исходный пункт для христианской аргументации – фактическая участь Иоанна.
