– Ну ты даешь! – восхитился я. – Еще пару часов назад ты готовилась просто с честью умереть под пытками. А пять минут назад была готова всего лишь дорого отдать свою жизнь. Твои аппетиты растут в геометрической прогрессии. Я не удивлюсь, если конечной целью твоего путешествия будет место президента какой-нибудь звездной ассоциации.
– Было бы, конечно, неплохо, – скромно отозвалась она. – Но сначала надо добраться до центральных миров.
– Разумно, – тоном умудренного жизнью учителя одобрил я. – А далее?
– Это ты меня спрашиваешь?
– А что, тут есть кто-то третий? – вопросом на вопрос ответил я. – Я бы хотел услышать твое мнение.
Кло уже открыла рот, как я прервал ее:
– И кстати, учти, что через какое-то время тут появятся поисковые партии на предмет поиска уцелевших.
– Много они найдут ночью! – Она фыркнула, словно вынырнувший на поверхность тюлень. – Притом уже штормит…
Шторм и вправду нарастал. Было уже около трех баллов, а судя по летящим по небу облакам и шквалистому ветру, ниже шести не будет.
– Не найдут, – согласился я. – Но искать будут. Поэтому предлагаю потихоньку двигать костями.
– Куда? – засмеялась она. – Тут на двести километров вокруг одна вода.
– Значит, будем долго плыть. Показывай дорогу!
22
Красный. Гриф «Копье»
Группе технического контроля, приданными силами установить причину отказа связной аппаратуры с «Опорной базой 28». Принять меры для недопущения срывов впредь.
Генерал Ребар кан Даледи
Спокойного заплыва не получилось. Несмотря на то что это был путь в никуда, и я прекрасно понимал, что мне не преодолеть это расстояние по открытому морю в шторм, мы исправно ныряли при проходах поисковых машин. Это был просто рефлекс. Море было относительно теплым, так что смерть от переохлаждения нам не грозила. А вот волны и усталость прикончат наверняка…
Экономя дыхание, мы молча работали руками, а я в ураганном темпе прокачивал все уголки памяти. Список потерь был на удивление невелик. Видимо, за меня тоже не успели приняться как следует. Везет мне, однако.
Но выдыхался я быстро и, похоже, окончательно. Энергия в этом окраинном мире струилась тоненькими и редкими ручейками, и мне никак не удавалось зацепить хоть один из них. Я уже не плыл, а только бессильно дрейфовал, наблюдая, как Кло барахтается вокруг, пытаясь подбодрить и утешить. Вдруг она замерла, и я сразу услышал тонкое пение турбин и гул рассекаемой воды. Что-то надводное двигалось в нашу сторону, и причем быстро.
Я поднял голову повыше и тут же хлестко получил одной из сорванных ветром волн по морде.
– Это, часом, не сторожевик по нашу душу? – пробулькал я из-за набравшейся в рот соленой воды.
– Нет. Сторожевики здесь не водятся. Арнийцы в основном летают, – ответила Кло. – Это наверняка контрабандисты Гронха. Вода – их стихия.
– Это хорошо или плохо? – поспешил уточнить я.
– Не знаю, – ответила она. – Но попробовать стоит.
Она стала кричать, размахивать руками и выпрыгивать из воды, производя всяческий шум. Я сильно опасался, что из-за шума волн и двигателей нас не услышат, но вдруг свист перешел в утробный гул и из темноты ударил ослепительно-голубой луч прожектора. Он скользил по серебряно сверкающим в створе луча волнам, пока не уткнулся в наши барахтающиеся тела. Смотреть на луч было больно, и я отвернулся. Через минуту, подрабатывая мягко взвывающими двигателями, скорее всего, швартовочными электромоторами, катер подошел почти вплотную, и с ближайшего к нам борта с лязгом откинулась в воду небольшая лесенка.
На палубе, у самого трапа, стояли двое в синей униформе, многозначительно поигрывая ручными излучателями. Не успели мы вскарабкаться наверх, как турбины взвыли вновь и катер тряхнуло так, что я чуть не улетел за борт.
И я и Кло были почти совершенно обнажены, если не считать обрывков тюремного тряпья. Вполне естественно, что один из моряков плотоядно улыбнулся, глядя на изумительное тело моей спутницы. Но вот происшедшее дальше совершенно не вязалось с образом добропорядочных людей. Высокий и мускулистый моряк что-то приказал своему напарнику, и тот неожиданно и, как ему казалось, резко размахнулся, метя рукояткой излучателя мне в голову. В итоге он промахнулся, поскользнулся и улетел прямо за леера, в кипящую от винтов воду. Причем все сам, почти без моей помощи. Зато второй уже без особых изысков просто поднял пистолет на уровень глаз, собираясь испарить мне мозги, как вдруг скоропостижно скончался, судя по конвульсивному движению тела, от перелома позвоночника. Выбросив за ненадобностью излучатель, он тоже бросился за борт. Глупо, конечно, предполагать, что хрупкая девушка могла одним движением перебить позвоночник здоровому мужику. Да и тем более перебросить его через метровое ограждение палубы. Поэтому я отнес все к частым в такой ситуации превратностям судьбы…
Вдруг ожило какое-то громкоговорящее устройство, и Кло, как-то ощерившись и пригнувшись, мягким звериным шагом двинулась вперед. Видевший ее только в двух схватках, я уже убедился, насколько смертоносной может быть эта леди. Посему вполне резонно предположил, что пряниками она никого кормить не собирается. Осторожно, словно два нашкодивших кота, мы просочились к двери рубки и, сделав короткую паузу, ввалились внутрь. Матросы стояли по своим рабочим местам. Только один из них находился в центре, поигрывая пехотным клайдером. Он умер первым. Тонкий нож из палаческого арсенала пробил моряку гортань, шейные позвонки и позволил тяжелому излучателю скользнуть прямо в руки метнувшейся к нему в ноги Кло. Она вскочила на ноги синхронно с его падением и успела точным выстрелом снять какого-то недоумка, выхватившего пистолет, и другого, резко дернувшегося в сторону.
Единственный оставшийся в живых матрос стоял как статуя, боясь пошевелиться. Не давая ему опомниться, Кло отогнала его в сторону и, словно заправский следователь, в пулеметном темпе учинила настоящий экзамен. Пару раз студент запинался, и звук хлестких затрещин, раздаваемых столь нежной на первый взгляд девушкой, почти глушил мягкое урчание механизмов. Пока она занималась несчастным, я попытался разобраться в управлении кораблем. Не скажу, что все было понятно как божий день. Но я понял, что мы удаляемся от ближайшего к нам берега, причем на контркурсе. Управление двигателями, навигационное оборудование и пульт электроснабжения были не вполне обычными, но достаточно логичными и понятными. А вот капитанское кресло, наоборот, изобиловало сложными деталями и массой неясного назначения причиндалов. Неужели катапульта? Я еще раз внимательно осмотрел кресло и только что не обнюхал его. Наконец, повинуясь скорее предчувствию, чем знанию, осторожно ковырнул ногтем подлокотник. С легким щелчком крышка пошла вверх, открывая удобный рычаг ярко-алого цвета. Она, родимая…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
